— Я люблю тебя.
И тут же:
— Ох да что ты тут болтаешься, Фредерик? Я не тебе это сказал, а ей!
Глава двадцать шестая
Сражения, слава богам, так и не случилось.
Ни единый меч не был выхвачен из ножен, ни единая стрела не взлетела в воздух. На следующий день после неудавшейся атаки врага люди короля Артура прочесали окрестности и нашли множество мертвых тел, причем одно из них оказалось телом Ричарда из Фремонта. Эта жирная свинья ни за что не упустила бы возможности съесть и выпить хоть что-нибудь.
Изабель, Мэри, Дженни и Гиневра собрались в спальне графини. Мэри пыталась привести в порядок безжалостно обрезанные волосы Изабель.
Дженни и Гиневре тоже нужна была ее помощь, потому что и они, заодно с Мэри, пожертвовали свои волосы на изготовление фальшивых кос.
— Тебе никто этого не скажет, кроме меня, графиня, — заговорила Дженни, — но женщины в замке очень разочарованы, что им не удалось дать по башке хотя бы одному негодяю.
— Мы можем только радоваться этому. Но я дам по башке тебе, если ты не станешь звать меня просто по имени. Лучше сдавайся, Дженни, — сказала Мэри, причесывая Гиневру, — Тебе все равно ее не переупрямить. Изабель возьмет тебя измором.
— А мне было бы приятно, если бы ты называла меня Гвен.
Дженни застыла на месте.
— В чем дело? — спросила королева, оглядывая всех по очереди. — Я уже просила об этом вас, теперь прошу и Дженни. В чем дело-то?
— Ты же королева… — прошептала Дженни.
— Которая сидит на полу и смеется вместе с другими женщинами и мечтает подружиться с ними.
— Мэри, — сказала Изабель, — убери-ка подальше свою бритву.
Мэри отшатнулась, отведя руку с бритвой в сторону. Изабель наклонилась и крепко обняла Гиневру.
— Ты наша подруга, Гвен. И очень хорошая.
Она выпрямилась и обратилась к остальным.
— А теперь вы! Признайтесь, что считаете Гвен подругой. В конце концов, Мэри, ты ведь рассказала нам про огурцы. Такое возможно только среди подруг.
— Ох, Джеймс помрет на месте, если узнает! — воскликнула Мэри и обняла Гиневру. — Конечно, я считаю тебя подругой, моя королева!
— Мэри! — прорычала Изабель.
— Гвен, — поспешила сказать Мэри, хотя это ей далось с трудом, — Просто нужно немножко времени, чтобы привыкнуть.
— Ничего, мы ведь теперь сестры по огурцам.
Все четыре женщины засмеялись. Они долго не могли успокоиться, держась за животы от хохота.
— Твоя очередь, Дженни, — сказала Изабель.
Она ткнула себя пальцем в грудь.
— Изабель.
Потом показала на королеву.
— Гвен. Ну, вперед, постарайся выговорить это! Или мы начнем описывать два ореха, которые ты можешь обнаружить под огурцом.
Дженни вытаращила глаза, но тут же присоединилась к общему смеху.
— Я готова признать поражение, если мне сначала объяснят, что это значит.
— Ох нет, Дженни, — возразила королева, — Видят боги, эти сокровища ты должна обнаружить сама.
— О, так это будет охота за сокровищами? Я люблю искать клады. И очень хорошо умею это делать.
— Мы должны выдать эту девушку замуж, — заявила Изабель, — Чтобы она могла заняться поиском клада.
— Ее добивается Эштон, — сообщила Мэри, — только она ему отказывает. По крайней мере трижды уже отказала, да, Дженни?
Дженни вспыхнула.
— Да, это так…
— А почему? — поинтересовалась Изабель, — Он тебе не нравится? Я сегодня утром его видела… ну да, это был он… и должна сказать, он очень симпатичный молодой воин.
— Я просто боюсь…
— Чего?
— Я боюсь, что тогда не смогу быть служанкой королевы.
— Что?! — разом воскликнули Гиневра и Изабель.
— Почему тебе такое пришло в голову? — закончила вопрос королева.
— Ты сама так говорила.
— Когда это я могла сказать такое?
— Давно. Ты говорила, что когда я выйду замуж, тебе придется искать новую служанку.
Изабель чуть не подавилась.
— Ты сказала это?
— Нет! Ну, может быть. Но если я и говорила что-то в этом роде, то потому, что подумала: когда Дженни станет чьей-то женой, она, скорее всего, не захочет мне служить. Дженни, у меня и в мыслях не было, что после твоего замужества я перестану нуждаться в тебе. Как раз наоборот, мне тяжело думать, что я могу лишиться тебя как помощницы… и как подруги.
— Ох, королева… Мне очень нравится быть твоей служанкой и… и подругой. И всегда будет нравиться!
— Похоже, понадобится немало времени, чтобы она наконец научилась называть нас по именам, а, Мэри? — прошептала Изабель, пока Дженни и Гиневра обнимались от избытка чувств.
— Я же говорила, она крепкий орешек, — шепотом ответила Мэри.
— Как те, что под огурцом?
И Мэри с Изабель снова зашлись хохотом.
— Графиня, — не переставая смеяться, с трудом выговорила Мэри, — если так будет продолжаться, у меня навсегда останется больной живот!
— Смотри на это как на хорошее упражнение для мышц. Впрочем, Джеймс тоже заставляет тебя упражняться…
— И ты рискнешь их побеспокоить? — спросил короля Джеймс.
Они стояли под дверью комнаты Изабель.
— Если я правильно расслышал, тебя только что похвалили за твое искусство под меховым одеялом.
Великан отвернулся, пытаясь, как без труда угадал Артур, скрыть горделивую улыбку.
Король принялся громко топать.
— Говорю тебе, Джеймс, — почти закричал он, — женщины здесь! Не иначе как снова занимаются раскраской ногтей на ногах.
Джеймс кивнул.
— Но стоит ли мешать им, сэр? — откликнулся он так громко, что его могли бы услышать во всей Британии.
Артур покачал головой и прислонился к стене. Он с удовольствием продолжил громогласный разговор.
— Но нам ведь нужна помощь! Разве без них мы сможем подготовить праздник?
Король еще несколько раз топнул башмаком по полу, а потом показал Джеймсу на дверь.
Тот постучал.
— Входите, Артур, Джеймс!
— Откуда ты знаешь, что это мы? — спросил Артур, изображая невинное непонимание.
— Догадалась, — усмехнулась Изабель.
Женщины с серьезным видом уселись кружком, как будто они обсуждали, например, достоинства маринованного угря.
— Приношу извинения, что помешал вам, леди. Надеюсь, мы не испортили очередной план сражения.
— Нет, конечно же нет. Мы просто говорили о достоинствах…
— Маринованного угря?
— Не совсем, но вроде того. Скорее речь шла об огурцах и орехах.
Король, вытаращив глаза, уставился на троицу, внезапно разразившуюся хохотом. Изабель небрежно махнула рукой.
— Это они от радости, мы ведь победили врага. Верно, леди?
— Верно, графиня, — с трудом пробормотал кто-то из них.
— Похоже, меня ждут неприятности, — сказала Мэри.
— Ничего подобного. Ведь так, Джеймс?
— А что такое? — спросил он.
— Это зависит от того, как долго вы стояли в коридоре и подслушивали. И вообще-то я бы сказала, что неприятности могут грозить тебе. Но Мэри слишком добра и нежна, чтобы искать мести.
Изабель повернулась к Артуру, и он понял, что его хитрость не удалась.
— А ты тоже хорош. Неужели ты думаешь, что можно кого-нибудь одурачить, топая каблуками по полу?
— Ну, я надеялся, — ответил король.
— Артур, я ведь видела, как ты умеешь двигаться. Ты можешь подкрасться к самой осторожной кошке, не спугнув ее. И вдруг начинаешь топотать в коридоре, как конь?
— Согласен, наверное, это было глупо.
— В самом деле согласен? Ладно, лучше говори, зачем пришел.
— Мы хотели устроить вечером небольшое празднество, чтобы отметить вчерашние события.
— И хотели, чтобы вы помогли нам, — добавил Джеймс, — потому что сами растерялись. Мы можем отдать распоряжения на кухне, но что касается остального…
— Вечеринка? Эй, да что же вы до сих пор молчали?
Изабель оглянулась на подруг.
— Леди, нам предстоит как следует поработать.
Она снова обратилась к Артуру.
— Только не говори, что нам придется терпеть шута Эстера.
— Если его прогонят, это его просто убьет, Изабель!
— Ладно, пусть Эстер присутствует. Но маринованный угорь…
— Ох, об этом король уже позаботился, леди. Он сам вычеркнул его из списка вечерних блюд. Уж не знаю почему, разве что от него… пуф! — Джеймс потер живот, — Но в общем, король решил обойтись без него.
Изабель посмотрела на Артура, и его сердце учащенно забилось. Боги, как он желал эту женщину! Может быть, прямо этой ночью. А может быть, поскольку сражения удалось избежать, и все остальные ночи его жизни.
Изабель улыбнулась ему, и король понял, что она угадала, о чем он думает.
— У меня будет особенная просьба, король Артур.
Ох да… Она могла бы попросить звезду с неба, и он сумел бы достать ее.
— Говори, графиня.
Она снова оглянулась на женщин.
— Гвен, сможешь навести красоту в большом холле?
Гиневра встала, увлекая за собой Дженни.
— Мы с Дженни сейчас же наберем цветов и начнем украшать большой холл.
— Я горжусь тобой, Гвен, — сказал король, — И Ланселотом тоже. Он везучий и счастливый человек.
— И прежде чем приниматься за работу, может, заглянешь к нему? Он в том домике, приводит себя в порядок после того, как помогал развести огонь на дорогах.
— Я становлюсь взрослее, Артур, — улыбнулась королева, — И очень надеюсь, мудрее. И за эти перемены я благодарю женщину, которую ты любишь.
— Я благодарен ей за очень многое. Но мудрость рождается внутри нас. Так что это только твоя заслуга, Гвен. Доверься себе в этом. А теперь иди к Ланселоту. Дженни может собрать цветы и без тебя.
Неужели Изабель была единственным здравомыслящим человеком в этой комнате?
— Здесь что, я одна нормальная? — спросила она.
— Поверь, любимая, ты, скорее всего, ненормальнее всех в этой комнате, — заявил король Артур, — Тот, кто считает Изабель самой сумасшедшей здесь, поднимите руки!
Джеймс и Мэри дружно вскинули руки.
— Мэри!..
— Я тебя очень люблю, графиня, но ты немножко… не в себе.