— Он покачал головой, подбирая слова, чтобы точнее выразить мысль. Как нарочно, Изабель на этот раз решила промолчать. Мы просто выбрали свой путь к счастью. И я считаю, каждый заслуживает того, чтобы самому выбирать такой путь. Разве нет?
— Черт, конечно да! — воскликнула Изабель.
— Наконец-то снова заговорила, — тихо произнес король, обращаясь к сыну.
Мордред усмехнулся.
— Но ты должен признать, отец, она выбрала правильный момент.
Артур притянул сына к себе и обнял. Ведь если бы не умение графини выбирать правильный момент, пропасть между ним и Мордредом продолжала бы расширяться…
— Боюсь, мне никогда не усмирить эту женщину.
— Я очень надеюсь, что так оно и есть, — хихикнул Мордред. — А то жизнь станет чересчур скучной.
Король отпустил сына.
— Так значит, все согласны? — обратился он к людям. — Ни единый волос не упадет с головы сэра Ланселота!
— Да, мой король, — ответили из толпы.
— Отлично. Конец истории. Прошу всех вернуться к прежнему занятию. Я слышал, на стол подали большие блюда маринованного угря.
Артур обернулся. Ему не терпелось увести графиню.
Изабель все еще обнимала Гиневру. Королева тихо плакала.
— Гиневра, посмотри на Ланселота! — сказал король, — Мне кажется, ему сейчас не помешает сочувствие.
Ланселот коснулся его плеча, и Артур обернулся. Молодой человек смотрел на него встревоженно и печально.
— Мне очень жаль, король Артур…
— Тут нет твоей вины, Ланселот. И ничьей вины нет. Мне лишь жаль, что тебе пришлось пережить унижение из-за всего этого. А теперь, прошу, забирай Гвен и уходите отсюда. Отправляйтесь в свой коттедж. Идите куда вам вздумается. Гиневра так сильно тебя любит, что рискнула собственной жизнью, лишь бы сказать об этом вслух. Отпразднуйте это.
— Но я не хотел…
— Я знаю. Поверь, я знаю. И поверь еще тому, что я совсем не огорчен. И не желаю тебе зла. Клянусь своей короной.
Ланселот опустил голову.
— Ты выглядишь по-настоящему счастливым, мой король.
— Я счастлив, Ланселот.
— Ты знаешь, что я клянусь…
— Да-да, я знаю. И благодарен тебе. А теперь хватай Гиневру, пока Изабель не промокла от ее слез с головы до ног.
Изабель не могла бы еще сильнее любить мужчину. Просто не могла бы. Она не знала, что ждет их в будущем, она знала только, что никогда в жизни не чувствовала себя более счастливой.
— Я от тебя с ума схожу, — решила сказать она, когда толпа наконец рассеялась.
— И почему я не удивлен?
— Хочешь знать почему?
— У меня есть выбор? Если есть, отвечаю: нет.
— Неправильно, — заявила она, не в силах сдержать улыбку.
— Вот видишь, я этого и ожидал. И что я не так сделал?
— Ты сделал так, что не любить тебя невозможно.
— А тебе никогда не приходило в голову, хотя бы на мгновение, что ты иногда говоришь бессмыслицу?
— Ой, да я всю жизнь такая.
— Значит, все это неправильно. Твоя любовь ко мне. Моя любовь к тебе.
— Нет, это отлично.
— Ладно, но ведь я тебя скомпрометировал.
— Да ты и не знаешь, что это значит. Разве это преступление против человечности?
— Это преступление против здравого смысла. Ладно, так почему ты на меня сердишься?
— Потому, что ты слишком прекрасен, и от этого мое сердце сходит с ума. Только оттого, что я на тебя смотрю, у меня случается больше приступов сердцебиения, чем от всех командировок в горячие точки.
— И снова никакого смысла.
— Я очень, очень тебя люблю.
— Вот это мне понятно. И я отвечаю тебе тем же, но в десять раз сильнее. А могу я спросить, что подтолкнуло тебя к… к этому странному разговору?
— Я восхищаюсь абсолютно всем в тебе. Я все в тебе люблю. И то, как ты руководишь своими людьми и заботишься о них, и то, как ты стараешься улучшить жизнь, и то, что ты всегда и во всем честен…
Король перебил ее:
— Ты что, оплакиваешь меня, Изабель?
— Можно, я солгу? — спросила она, отчаянно пытаясь справиться со слезами.
— Можно. Но тогда ты станешь лгуньей.
— Ох, мужчина, твоя логика меня убивает.
— Но в чем все-таки дело? Прошу, подскажи, любимая. Признаюсь, я в растерянности.
— Разве ты не видишь, отец, она просто тает от любви к тебе! — заявил подошедший к ним Мордред, — Любому идиоту это понятно.
— Спасибо за объяснение, сынок. Уж теперь-то мне все понятно.
Он крепче обнял Изабель, и ей захотелось, чтобы тепло и запах его тела навсегда отпечатались в памяти.
— Твое тепло и твой запах — будто часть меня самого, — сказал король.
А Изабель знала — не понимая, как и почему, просто знала, — что все подходит к концу.
«Вивиан, скажи мне правду! Неужели я должна потерять Артура?»
«Мерлин счастлив, он проснулся. И так благодарен тебе!»
«Но что дальше, неужели моя задача выполнена, и ты хочешь, чтобы я ушла окончательно?»
«Поверь, Изабель, поверь, не все еще кончено. Вспомни об ожерелье, когда возникнет нужда».
Отлично. С ума сойти, как отлично. Она нашла настоящую любовь, но ей снова придется принимать какое-то решение! Она не знала, с чем это будет связано, только понимала, что очень скоро будет вынуждена сделать выбор. Но ведь Изабель выполнила свою часть сделки. Ладно, может быть, не в точности так, как договаривались, потому что просили-то ее об одном, а она умудрилась сделать совсем другое. Но неужели она совершила такую ужасную ошибку, что вселенские силы решили посмеяться над ней, позволив полюбить, а теперь отберут у нее любимого? Впрочем, она все знала заранее. Она предполагала, что заплатить придется очень дорого. Но при этом она все же получила такую награду, о какой и не мечтала. Настоящую любовь. И это сделала Вивиан.
«Ладно, спасибо тебе».
«Мерлин не знает, как тебя отблагодарить. И я тоже не нахожу достойной благодарности».
Изабель посмотрела на Артура и погладила его по щеке.
— Просто знай, что я люблю тебя.
— И снова я не понимаю, — сказал он, — Я и так верю в это всем сердцем. Почему ты говоришь так, словно вот-вот должно случиться какое-то несчастье?
— Король Артур! — раздался грозный мужской голос.
Он резко обернулся, толчком отправив Изабель к себе за спину.
— Да? Кто ты?
— Ты убил моего господина, Ричарда, и ответишь за это!
— Нет! — отчаянно закричала Изабель, — Это я его убила! Если хочешь мести, обрати ее на меня!
— Заткнись, Изабель, — рявкнул король, — Хотя бы на этот раз — заткнись!
Изабель услышала свист стрелы.
— Нет!..
Это закричал Мордред, бросаясь вперед, чтобы закрыть отца собой… и стрела вонзилась в его плечо.
— Джеймс! — отчаянно завопила Изабель, — Поймай этого сукина сына! Раздолбай его в кашу!
Они с королем склонились над Мордредом. Из его плеча торчала стрела.
— Нет, Артур, нельзя ее выдергивать! Это его убьет!
— Но что делать? Я не могу позволить моему сыну умереть.
— Я… я люблю тебя, отец, — пробормотал Мордред.
— И я люблю тебя, сынок. Прошу, не делай глупостей, вроде того, чтобы умереть у меня на руках.
И в этот момент Изабель поняла, что она должна сделать.
— Он не умрет, — сказала она.
И произнесла те слова, которые должны были высвободить силу ожерелья.
— Хозяйка Озер, это должно быть сделано ради любви и жизни, ради всего того, за что стоит бороться.
Она сорвала ожерелье с шеи и сжала каплю изо всех сил. Капля лопнула. Изабель поднесла ее к плечу Мордреда, чтобы слезы Вивиан пролились на рану.
— Ты не умрешь, Мордред, — прошептала она, чувствуя, как из ее собственного тела ускользает жизнь, — Ты нужен отцу.
Изабель посмотрела на любимого, которого, как она прекрасно понимала, видела в последний раз.
— Он поправится. Я люблю тебя, Артур.
— Изабель!..
Она успела услышать его голос — и навсегда покинула Камелот.
Эпилог
Тонуть — это не самый легкий способ умереть. Но Изабель решила бороться до конца. От нехватки кислорода она впала в непонятное, почти эйфорическое состояние.
Великие боги, что же ей привиделось, пока она тонула! Ей бы хотелось прожить подольше, чтобы разобраться в этом.
«Прошу, Хозяйка Озер, позволь мне сохранить эти воспоминания!»
И перед ней начали вспыхивать картины прошедшего. Артур смеется, Артур улыбается, Артур хмурится и, что лучше всего, Артур подмигивает…
Нет, не это… пусть это будут картины того, как любил ее Артур… как никто и никогда прежде. То, как он касался ее, боготворя. То, как он пылал страстью и как его зеленые глаза заглядывали прямо ей в душу, когда они занимались любовью.
«Спасибо, богиня».
«Хочешь припомнить что-то еще?»
«Ох, Хозяйка Озер, я хочу помнить все!»
В ее умирающем мозгу возникли новые ошеломляющие картины.
То, как Артур снова и снова любил ее, и это было похоже на безумие.
А еще ей хотелось бы помнить как можно больше людей из Камелота, решила Изабель. Она готова была поспорить, что почти все они такие же хорошие и добрые, как Джеймс и Мэри.
Но ни один, конечно, не мог сравниться с Артуром. Как он смеялся над ее глупыми шутками… И выглядело это так чудесно, хотя он, пожалуй, не понимал и половины…
А как он мирился с ее упрямством, хотя любой другой мужчина на его месте сбежал бы от нее.
Ох, черт побери, она любила его до самого конца. И надеялась, что он это знал.
«Он знал, Изабель, он знал. Он знал, что твоя любовь к нему — настоящая. Ты отдала жизнь за то, чтобы спасти его сына, и на этом твоя миссия в Камелоте завершилась».
Ну да, конечно, просто потрясающе.
Изабель не знала, что будет с ней дальше. Она лишь надеялась, надеялась изо всех сил, что будет помнить все, где бы ни очутилась вскоре.
А потом случилось нечто странное. Она как будто снова ударилась о свою машину… и тут же ей показалось, что она чувствует на талии чьи-то руки. Какие-то удивительно знакомые руки. И эти руки тащили ее вверх, из воды!