— Ведь это именно ты сказала, что, если кто-то из современных смертных обратится ко мне за помощью, я должна буду даровать ее.
— Я такого не говорила.
— Нет, говорила!
— Нет, не говорила!
— Нет, говорила!
— Венера! — Персефона повернулась лицом к богине любви. — Что. Ты. Сделала?
— Я пошла в дамскую комнату, а Пия как раз...
— Пия?
— Та смертная, которую ты считаешь жалкой и трогательной. И не перебивай меня!
— Извини. Продолжай.
— Пия как раз начитывала заклинание.
Венера взглянула на богиню весны, ожидая вопроса: «И что дальше?» Но поскольку Персефона промолчала, она продолжила.
— Одно из моих заклинаний. Она просила у меня помощи. Взывала ко мне. Называла по имени. А ты и сама знаешь, что бедная девочка действительно в этом нуждается.
— Ты хочешь сказать, что сообщила ей, кто ты такая?
— Ну да, конечно. Она ведь меня звала.
— И ты брякнула, что ты — Венера, богиня любви?
— Разумеется, я так и сказала. Я ведь и правда Венера, богиня любви.
Персефона нервно потерла висок.
— И что же эта особа, Пия, ответила на твое заявление?
— Она выглядела удивленной, но, похоже, потому, что у нее немножко заторможенное восприятие.
— Ты хочешь сказать, она тебе не поверила.
— Ну, можно и так объяснить.
— Отлично. Тогда особой беды не случилось. Идем. Давай вернемся домой, пока ты не попала в вечерние новости.
— Куда?
— Забудь. Я тебе объясню попозже. Давай возвращаться. Деметра взбеленится, если я снова опоздаю.
Они вышли из ресторана, и Персефона глянула на темнеющее небо.
— Да, мы вовремя... Никто, ни смертный, ни бессмертный, не хотел бы попасть под ужасную оклахомскую грозу, а очень похоже, что она вот-вот разразится.
Венера вздохнула и не добавила больше ни слова, лишь ускорила шаг, чтобы не отстать от богини весны. Она чувствовала себя как-то странно, совершенно непонятно, как будто какая-то ее часть грустила, и была смущена, и очень-очень устала. Персефона взяла ее за руку, и Венера зашагала рядом с ней по тротуару, а дождевые облака клубились над ними в темно-фиолетовом небе. Богини перешли улицу и поднялись на пешеходный мостик над железнодорожными путями. Они быстро добрались до верхней точки моста, которую местные жители называли Центром Вселенной; стоило остановиться точно в центре выложенной из кирпича и цементных блоков спирали, как сразу же возникал особый, весьма странный акустический феномен,— на самом деле здесь находился вход в портал, ведущий с Олимпа в современный мир.
Персефона огляделась по сторонам.
— Ну, гроза определенно облегчает нам дело. Никого вокруг нет.
Богиня весны взмахнула рукой, и воздух перед ними заволновался и завибрировал. А потом сгустился в сферу размером примерно с обычную входную дверь; богиня весны без колебаний шагнула в нее и мгновенно исчезла. Венера вздохнула и тоже сделала шаг, но тут же наткнулась на что-то твердое и непроницаемое и, тихонько взвизгнув, отпрыгнула назад, потирая нос.
Голова Персефоны возникла в центре сферы, как будто богиня выглянула из занавешенного алькова.
— Почему ты медлишь?
— Я не знаю. Я...
Венера неуверенно двинулась вперед, держа перед собой вытянутую руку. Когда она коснулась поверхности светящейся сферы рядом с лицом Персефоны, воздух внезапно отвердел, преграждая ей путь.
— Я не могу пройти... — чуть слышно пробормотала Венера.
— Не говори глупостей. Разумеется, ты можешь, просто...
Персефона схватила подругу за руку и, попытавшись втащить в портал, обнаружила, что, хотя ее собственная рука движется свободно в обоих направлениях, из одного мира в другой, рука Венеры натыкается на неодолимое невидимое препятствие.
— Неужели случилось что-то такое, из-за чего я потеряла силу? — спросила Венера, когда Персефона снова выбралась в современный мир.
— Не может быть, — возразила Персефона. — Даже современные смертные могли бы пройти через портал Деметры, почему я и стараюсь изо всех сил, чтобы меня никто не видел, когда я прихожу или ухожу.
Венера повернулась к симпатичному деревцу, росшему неподалеку. Она щелкнула длинными пальцами, глядя на по-зимнему обнаженные ветки, и те мгновенно покрылись нежными белыми цветками — брэдфордская груша расцвела, как будто уже была середина весны.
— Нет, сила в порядке, — пожала плечами Венера.
— Давай еще раз попробуем. Может быть, дело в самом портале, и он уже пришел в норму. Мы войдем вместе. — Персефона снова взяла Венеру за руку. — Готова? Раз... два... три!
Богини шагнули в светящуюся сферу. Персефона проникла в нее без труда, но богиня любви как будто налетела на стеклянную стену.
— О, блудливые сатиры и их волосатые яйца! — в растерянности воскликнула Венера. — Что за чертовщина могла случиться с этой проклятой богинями штуковиной?
Но пока Венера произносила свои ругательства, у нее мелькнула некая мысль... мысль, вернувшая ее в ресторан Лолы, в дамскую комнату, к простенькому заклинанию, почему-то совершенно неожиданно затронувшему ее душу...
— Заклинание! Я ответила на то заклинание и согласилась помочь Пие! — сообщила Венера Персефоне, когда та выбралась из портала.
— И что? Мы отвечаем на призывы бесконечные сотни лет. Это никогда не мешало возвращаться на Олимп.
— Да, я знаю, но на этот раз все сработало как-то по-другому. Не понимаю, в чем тут в точности дело, но это обращение затронуло меня так, как ни одно другое не затрагивало прежде.
Венера помолчала, сосредоточенно размышляя.
— Я связана с ней!
— С ней?..
— С Пней. Вот почему я так странно себя чувствую... это не мои чувства! Я оказалась связанной с той смертной!
— Ох нет! Венера, но о чем именно просила тебя та смертная?
— Пия просила, чтобы я даровала ей счастье и экстаз, — с несчастным видом ответила Венера.
— И ты согласилась? Вслух?
Венера кивнула.
— Да, и я помню какие-то странные ощущения, когда она начитывала заклинание... как будто что-то меня подтолкнуло изнутри и убедило ответить ей. — Богиня любви закрыла глаза и покачала головой. — Я ведь думала, это тот чудный мартини так на меня подействовал, но выходит, нет. Это было само заклинание; оной оказалось слишком точным и связывающим.
Персефона задохнулась от ужаса.
— Но это значит, что ты не сможешь покинуть этот мир, пока не обеспечишь той жалкой смертной счастье и любовный экстаз!
Глава шестая
— Перестань называть ее жалкой! Она просто нуждается в помощи, — машинально произнесла Венера.
— Ну, теперь она ее определенно получит.
— Да, получит. — Венера взяла себя в руки, выпрямилась и вскинула подбородок. — Я — богиня любви. Я действительно могу даровать смертным счастье и любовный экстаз... пусть это будут хоть современные смертные, хоть какие угодно.
— Венера, но ты же ничего не знаешь о современных смертных!
— И что с того, какая разница? Я знаю, что такое любовь, а любовь вечна и не имеет отношения ко времени.
— И что ты собираешься делать?
— Пойду к этой девушке, само собой.
Венера немножко подумала и просветлела.
— Ей нужны перемены — другая одежда, прическа, новое мироощущение. Вообще-то все это будет довольно забавно, и я готова совершить доброе дело!
Персефона слушала ее с откровенным сомнением.
— Как только я изменю ее внешность, я дам ей несколько уроков, как соблазнять мужчин, и тогда она сможет получить те самые счастье и наслаждение, к которым так стремится.
— А как ты собираешься ее найти?
Венера умолкла на несколько мгновений, потом улыбнулась.
— Но мы ведь с ней связаны, помнишь? И я знаю, где она находится прямо сейчас.
Богиня любви махнула рукой в сторону центра Талсы.
— Пия вон там!
Персефона совсем небожественно фыркнула.
— Ну конечно, она там. Вот только «там» — это очень большая площадь.
— Ой, не будь такой смешной! Я могу добраться до двери ее дома, если захочу. — Венера беспечно рассмеялась. — Я ведь застряла здесь не бессильной!
— Нет, но позволь сказать тебе вот что. У тебя нет кое-чего поважнее, чем сила. У тебя нет денег.
Персефона сунула руку в сумочку и достала толстый кошелек. Открыв его, она спросила:
— Ладно, помнишь, как я сегодня платила за все? Вот это... — Персефона провела наманикюренным ноготком по аккуратно уложенным в кармашки пластиковым картам. — Это кредитные карты. Считай их чем-то вроде брусков золота, только таких, которые не иссякнут — у них нет предела. Помни, что нужно обязательно ставить свою подпись на том клочке бумаги, который дают тебе служащие, и не забывай взять обратно карту, когда сделаешь покупку. Ох, погоди... Дайка я их сначала исправлю.
Богиня весны щелкнула пальцами, и имя на картах сменилось с Персефоны Санторо на Венеру Смит.
— Почему это я должна носить такую посредственную фамилию?
Персефона закатила глаза.
— Ну давай так.
Она снова щелкнула пальцами, и выбитое на картах имя еще раз изменилось, превратившись в Венеру Понтия, что значит «рожденная в море».
— Так гораздо лучше.
— А теперь перестань ныть и слушай внимательно. Это... — Персефона открыла другое отделение кошелька, где лежали ровно сложенные купюры. — Это наличные.
— Я знаю, как пользоваться монетами, — сказала Венера.
В небе прогремел гром, и богини посмотрели вверх.
— Зевс? — спросила Венера.
— Нет, о нем можешь здесь особо не думать. То, что мы услышали, — просто гроза, которой вообще-то не положено случаться в феврале, но в Оклахоме такой климат, что никогда не знаешь, чего ожидать.
— Тебе надо вернуться до того, как начнется дождь, — решила Венера.
— Не знаю... мне не нравится оставлять тебя здесь.
— Со мной абсолютно ничего не случится. Я побывала во всех поселениях Древнего мира. И уж как-нибудь найду дорогу в королевстве Талса.
— Это не королевство.
— Я решила проверить, слушаешь ли ты меня.