Когда он наконец уснул, ему снова приснилось, что он в банке с винтовкой в руках. Окружающие его люди были из мрамора.
Глава 15 Гадзо
– Что ж, неплохая погодка сегодня, – констатировал Бьярне Мёллер, вплывая следующим утром в кабинет Харри и Халворсена.
– У тебя там окно, тебе виднее, – буркнул Харри, не отрываясь от кофейной чашки. – Да и новое кресло в придачу, – злорадно добавил он, когда Мёллер с размаху плюхнулся на раздолбанный стул Халворсена, который сразу же отозвался пронзительным криком боли.
– Привет, – все же счел нужным поздороваться с коллегой Мёллер. – Что, тяжко с утра, а?
Харри пожал плечами:
– Мне скоро сорок, так что потихоньку становлюсь брюзгой. Разве это так уж странно?
– Ни в коем случае. Между прочим, на тебя приятно посмотреть, когда ты в костюме.
Харри поправил лацкан пиджака, всем своим видом демонстрируя удивление, как будто и сам только что заметил, что одет в темный костюм.
– Вчера у нас было совещание начальников отделов, – сказал Мёллер. – Тебе какую версию – краткую или полную?
Харри помешал в чашке незаточенным концом карандаша:
– Нам не запрещено дальше работать над делом Эллен, верно?
– Дело уже давно раскрыто, Харри. А шеф криминалистического отдела жалуется, что ты достаешь его проверкой старых улик.
– Вчера у нас появился новый свидетель, который…
– Харри, всегда появляется какой-нибудь новый свидетель. Они уже не хотят об этом слушать.
– Но…
– Все, Харри, на этом закончим. Мне очень жаль.
В дверях Мёллер обернулся:
– Ты бы прогулялся на солнышке. Похоже, сегодня последний теплый денек.
– Ходят слухи, на улице солнечно, – сказал Харри, заходя к Беате в «Камеру пыток». – Просто хотел поставить тебя в известность.
– Погаси-ка свет, – отозвалась она. – Я кое-что тебе покажу.
Чуть раньше девушка позвонила Харри, в голосе ее чувствовалось возбуждение, но в чем дело, она тогда так и не сказала. Беата взяла в руки пульт дистанционного управления:
– Мне не удалось ничего обнаружить на записи в тот день, когда был заказан контейнер. Однако взгляни, что там произошло в день ограбления.
На экране перед Харри появилось изображение, снятое камерой слежения «Севен-элевен». Зеленый контейнер снаружи под окнами, в магазине – румяные булочки, загривок и задница того юнца, с которым он имел сомнительное удовольствие беседовать днем ранее. Парнишка отпускал какой-то девице молоко, презервативы и журнал «Новь».
– Это снято в пятнадцать ноль пять – за пятнадцать минут до ограбления. Вот, смотри.
Девица забрала свои покупки и отошла, очередь продвинулась вперед, и в кадре появился мужчина в черном комбинезоне и в кепке с большим козырьком и наушниками, низко надвинутой на лоб. Он показал на что-то на прилавке. Голова его была опущена, так что рассмотреть лицо было невозможно. Под мышкой он держал сложенную черную сумку.
– Черт подери, – прошептал Харри.
– Это Забойщик, – сказала Беата.
– Ты уверена? Многие ходят в черных комбинезонах, а у нашего налетчика не было никакой кепки.
– Когда он немного отойдет от прилавка, станет видно, что на нем те же ботинки, что на съемке самого ограбления. И обрати внимание: с левой стороны комбинезон слегка оттопыривается. Это AG-3.
– Он примотал винтовку к телу. Но что, черт возьми, он делает в «Севен-элевен»?
– Поджидает инкассаторскую машину. Ему нужен был какой-нибудь наблюдательный пункт, где бы он мог находиться, не привлекая к себе внимания. Он уже побывал здесь ранее и установил, что инкассаторы приезжают от пятнадцати пятнадцати до пятнадцати двадцати. Не мог же он дожидаться их, разгуливая у всех на виду в лыжном шлеме, – это все равно что открыто заявить о готовящемся ограблении. А кепка прикрывает большую часть лица – вот он ее и надел. Если как следует приглядеться, то, когда он подходит к кассе, видно, как по прилавку вслед за ним движется маленький светлый прямоугольник. Это отблеск, отраженный стеклом. Попался, господин Забойщик! Да ты у нас, оказывается, еще и солнцезащитные очки носишь. – Она говорила тихо, но быстро и при этом была в таком возбуждении, в каком Харри не приходилось видеть ее прежде. – Наверняка он знает о том, что в «Севен-элевен» тоже есть камера наблюдения, потому-то и следит за тем, чтобы мы не видели его лица. Смотри, под какими углами он становится! Нет, все же он фантастически ловкий тип, этого у него не отнять.
Парень за прилавком протянул мужчине в комбинезоне булочку и ловким движением смахнул десятикроновую монетку, которую тот положил на стойку.
– Опля! – воскликнул Харри.
– Вот именно, – подтвердила Беата. – На нем нет перчаток. Вот только он вроде бы ничего в магазинчике не трогал. А вон там, видишь, тот светлый прямоугольник, о котором я тебе говорила?
Харри ничего не видел.
Человек в комбинезоне вышел из магазинчика, как раз когда настала очередь последнего покупателя.
– Хм. Похоже, нам снова придется искать свидетелей, – заметил Харри, поднимаясь.
– Я бы по этому поводу особых иллюзий не питала, – сказала Беата, не отрываясь от экрана. – Вспомни, ведь к нам обратился всего один-единственный человек, заявивший, что видел Забойщика, пробиравшегося сквозь пятничную толпу. Да, все же нет лучшего укрытия для бандитов, чем большое скопление людей.
– Все это хорошо, но какие у тебя конкретные предложения?
– Чтобы ты сел. Иначе пропустишь самое важное.
Харри с легким недоумением взглянул на нее и снова повернулся к экрану. На нем юнец за прилавком уставился прямо в камеру, задумчиво ковыряя в носу.
– Самое важное, самое важное, – с легкой досадой пробурчал Харри.
– Взгляни на контейнер под окном.
Несмотря на отблеск стекла, обоим отчетливо был виден мужчина в черном комбинезоне. Он стоял спиной к камере на кромке тротуара между мусорным контейнером и припаркованным автомобилем. Одну руку он положил на край контейнера, в другой держал булочку, от которой время от времени откусывал. Похоже, он наблюдал за банком. Сумку он поставил перед собой на асфальт.
– Это его наблюдательный пункт, – сказала Беата. – Он заказал контейнер и попросил установить его именно здесь. Просто и гениально. Он может следить, когда приезжает инкассация, одновременно оставаясь вне зоны действия камер наблюдения банка. И еще, обрати внимание, как он стоит. Половине из тех, кто идет мимо по тротуару, он попросту не виден из-за контейнера. А для тех, кому он виден, он – мужчина в рабочем комбинезоне и кепке, стоящий возле мусорного контейнера: строительный рабочий, грузчик, ремонтник. Короче говоря, тот, на кого никто не обращает внимания. Так что вовсе не удивительно, что у нас нет свидетелей.
– Он должен был оставить прекрасные пальчики на контейнере, – заметил Харри. – Жаль только, что всю последнюю неделю лил дождь.
– А вот после булочки…
– Он смыл все отпечатки, – закончил свою мысль Харри.
– …ему захотелось пить. Вот, смотри.
Человек в комбинезоне нагнулся, открыл молнию лежащей на асфальте сумки и выудил оттуда белый пластиковый пакет, из которого извлек бутылку.
– Кока-кола, – прошептала Беата. – Перед твоим приходом я как раз увеличивала кадр. Стеклянная бутылка, заткнутая винной пробкой.
Придерживая бутылку за горлышко, мужчина вытащил пробку, запрокинул голову, высоко поднял бутыль и начал пить. Они видели, как по горлышку стекают последние капли, однако козырек кепки надежно скрывал и открытый рот, и лицо мужчины. Он снова убрал бутылку в пакет, завязал его и хотел было положить обратно в сумку, однако остановился.
– Смотри, он задумался, – шепнула Беата и тихонько присвистнула: – Сколько места займут деньги?
Главный герой фильма продолжал созерцать сумку. Затем перевел взгляд на контейнер и наконец, по-видимому решившись, резким взмахом отправил по высокой дуге пакет с бутылкой прямо в открытую пасть мусорного бака.
– Три очка! – взревел Харри.
– Победа! – вторя ему, восторженно взвизгнула Беата.– Черт! – заорал Харри.
– О нет! – застонала Беата, от отчаяния уткнувшись лицом в руль.
– Он должен быть где-то здесь, – сказал Харри. – Подожди!
Едва не сбив дверцей испуганно шарахнувшегося в сторону велосипедиста, он бегом пересек улицу, ворвался в «Севен-элевен» и шагнул к прилавку.
– Когда забрали контейнер? – обратился он к продавцу, поглощенному процессом приготовления хот-догов для двух девиц с мясистыми ляжками.
– Какого хрена, жди своей очереди, – буркнул парень, не поднимая головы.
Одна из девиц возмущенно заверещала, когда Харри перегнулся через прилавок и, преграждая юнцу в зеленой рубашке путь к бутыли с кетчупом, прихватил его за грудки.
– Привет, это снова я, – сказал Харри. – А теперь слушай меня очень внимательно, или я засуну эту сосиску тебе…
Ужас, отразившийся на лице юнца, заставил Харри опомниться. Он отпустил парня и указал на окно, через которое теперь было прекрасно видно отделение банка «Нордеа» на противоположной стороне улицы, которое ранее заслонял зеленый контейнер для мусора.
– Когда забрали контейнер? Ну, быстро!
Парень сглотнул, не смея оторвать от Харри испуганных глаз:
– Только что. Прямо щас.
– Что значит «щас»?
– Ну-у… минуты две назад. – Глаза у него подернулись пленкой, как у курицы.
– Куда?
– Да я-то здесь при чем? Откуда мне снять про эти их контейнеры?
– Знать.
– Чё?
Харри уже был за дверью.Харри прижал к уху красный мобильник Беаты:
– Служба уборки Осло? Харри Холе, полиция. Где вы разгружаете мусорные контейнеры? Да, заказанные частными лицами. «Методика»? А где это? Верксайер Фурулундсвей в Алнабру? Спасибо. Что? Или в Грёнму? А как мне узнать, какой…
– Смотри, – прервала его Беата. – Пробка.
Машины образовали непреодолимый заслон начиная от Т-образного перекрестка у ресторана «Лорри» на Хегдехаугсвейен.
– Надо было ехать по Ураниенборгвейен, – сказал Харри, – или по Киркевейен.