Здесь же находились и апартаменты Лаки, но попасть в них просто так было невозможно. «Это моя тихая гавань, — объяснила она, когда решила проводить часть времени в Вегасе. — И детям туда хода нет, если только их не позовут».
Когда мать ознакомила ее с этим правилом, Макс сначала пришла в ярость, но потом успокоилась. Все вокруг отлично знали, что, как Лаки сказала, так и будет, к тому же она никогда ничего не делала просто так. Со временем Макс обнаружила, что иметь собственный номер гораздо удобнее. Она могла приходить и уходить когда вздумается, а также приглашать к себе друзей. Ситуация была бы и вовсе идеальной, если бы в отеле время от времени не появлялись ее младшие братья: Джино и Леонардо, который, по правде говоря, был ее сводным братом. К счастью, оба подростка уехали на все лето в Европу. Идея принадлежала Ленни — он решил, что парням будет полезно своими глазами увидеть, как живут люди за пределами Вегаса и Беверли-Хиллз.
Макс была рада хотя бы на время избавиться от обоих братьев. Они были младше и постоянно действовали ей на нервы, особенно когда оказывались в Вегасе.
Бобби заранее позаботился о том, чтобы его «Ламборджини» пригнали в аэропорт, поэтому вскоре после приземления их с Денвер и след простыл. «Поехали трахаться», — неприязненно подумала Макс и еще раз пожалела, что во время посадки не произошло никакой катастрофы и Денвер не превратилась в горсточку горячего пепла.
Ее, Гарри и Пако ждал вместительный внедорожник с водителем. На пути к отелю Макс тихонько спросила у приятеля:
— Так ты абсолютно уверен, что Пако — гей? Мне он кажется совершенно нормальным.
— Тс-с, тише! — отозвался Гарри, хотя Макс и так шептала тише некуда, и лицо его порозовело. — Глупости говоришь!
— Я просто спросила, — раздраженно отозвалась Макс, подумав, что Гарри мог бы быть с ней полюбезнее. В конце концов, они же прилетели в Вегас на самолете ее брата. — Вовсе незачем устраивать истерику.
— Он же сидит совсем рядом! — по-змеиному зашипел Гарри. — Ради бога, Макс, заткнись!
Макс только головой покачала. Веселенький у нее намечается день рождения! Бобби прилип к Денвер, Гарри ведет себя как последняя сосиска, а у нее нет даже бойфренда. Что касалось Куки, то и она, как приедет, только и будет делать, что облизывать своего Мистера Марафета. Повезло так повезло, ничего не скажешь… Пожалуй, вместо того чтобы праздновать день рождения, Макс могла бы с тем же успехом утопиться в бассейне.
Никакой разницы. Все равно никто не заметит.
— Как это предусмотрительно с твоей стороны, — заметила Денвер, кое-как умащиваясь на пассажирском сиденье «Ламборджини». — Я вижу, ты запомнил, какая машина моя самая любимая. А знаешь, почему она мне так нравится? Потому что она не привлекает внимания, да и ездит не особенно быстро.
— Но послушай, должны же быть у мальчиков свои игрушки? — подмигнул Бобби.
— А ты, конечно, мальчик… — ответила Денвер и, не выдержав, рассмеялась, потому что это было сущей правдой. Бобби мог быть очень серьезным и солидным, но порой он и впрямь вел себя как мальчишка, и эта его способность играть нравилась ей едва ли не больше всего. Вот только вкусы у него были специфические: шикарная машина, частный самолет… На взгляд Денвер, игрушки у Бобби были дороговаты, но на то он и сын миллиардера…
— Кстати, — сказал Бобби, включая двигатель, — ни за что не догадаешься, кого я встретил в аэропорту в Нью-Йорке.
— Неужели президента Обаму? Или папу римского?
— Арнольда Шварценеггера.
— Терпеть не могу Железного Арни. Под его управлением Калифорния превратилась неизвестно во что.
Бобби бросил на нее быстрый взгляд.
— Шучу. На самом деле я встретил Аннабель Маэстро.
— О господи, только не это! — простонала Денвер, вспоминая свою давнюю школьную подругу, которая, впрочем, всегда обращалась с ней словно с бедной родственницей, хотя ни в каком родстве они не состояли. Даже когда знаменитая мать Аннабель была убита, а Денвер пришлось защищать в суде ее не менее знаменитого отца, бывшая подруга по-прежнему относилась к ней как к прислуге, а не как к уважаемому адвокату из лучшей в Беверли-Хиллз юридической фирмы.
— Ну, и как она?
— Все такая же стерва, пробы ставить негде. Только что без Фрэнки…
Фрэнки, бывшего бойфренда Аннабель, Денвер тоже неплохо знала. Фрэнки Романо, страдавший пристрастием к кокаину, когда-то был близким другом Бобби. Впрочем, сам Фрэнки от своей привычки ничуть не страдал — страдало дело. Именно по этой причине Бобби и решил с ним расстаться.
— Честно говоря, я и не рассчитывала, что она изменится, — сказала Денвер, вспоминая, что Аннабель всегда отличали снобизм и высокое самомнение, делавшие ее непереносимой для окружающих. — Ну и что она тебе сказала? Какие у нее новости?
Бобби решил не упоминать о том, что Аннабель назвала Денвер дворняжкой.
— Да ничего особенного она не сказала, — ответил он, выруливая на дорогу. — В основном расхваливала свою книгу, которую каким-то образом сумела написать. Забыл, как она называется… Довольно длинное название.
— «Моя жизнь — исповедь голливудской принцессы», — без труда припомнила Денвер. — Много дерьма под одной обложкой — вот рецепт самых громких бестселлеров.
— Как я понимаю, ты не поклонница литературного творчества нашей милой Аннабель? — проницательно улыбнулся Бобби.
— Нет. — Денвер решительно качнула головой. — Аннабель всегда была неприятной особой. Да что я тебе рассказываю — ты и сам должен ее помнить! Как-никак мы вместе учились.
Бобби ничего не ответил. Конечно, он помнил Аннабель, но эти воспоминания были такого рода, что он предпочел бы поскорее от них избавиться. Дело было на школьном выпускном балу. Тогда все они изрядно напились, после чего он и Эм-Джей вместе трахнули Аннабель — с ее согласия, разумеется. Бобби никому об этом не рассказывал и тем более не собирался делиться своими воспоминаниями с Денвер — знал, что они ей вряд ли понравятся.
— Мне кажется, Фрэнки был рад с ней расстаться, — заметил он, обгоняя едва ползущий, с его точки зрения, «Кадиллак».
— Я думаю, Аннабель тоже была не прочь от него отделаться. И вообще, не гони, пожалуйста, — сказала Денвер, стараясь сменить тему. Меньше всего на свете ей хотелось говорить с Бобби об Аннабель Маэстро. Что касалось Фрэнки, то его ей было даже жаль, хотя она и понимала, что он просто безвольный неудачник.
— Когда доберемся до отеля, — предупредил Бобби, — переоденься во что-нибудь непарадное.
— Это еще зачем?
— Увидишь. — «Ламборджини» резко вильнул — Бобби с трудом объехал зазевавшегося пешехода.
— Ты прямо человек-загадка какой-то… — сказала Денвер, с обожанием глядя на него. В Бобби явно была романтическая жилка, а к романтике она всегда была неравнодушна.
— Угу. — Бобби ухмыльнулся и кивнул. — Тебе ведь это нравится, да?
«Да, Бобби. Очень. И не только это!!»
— Ну вот, мы приехали, и мне здесь очень, очень нравится! — пропела Куки, выставив из машины Фрэнки длинные шоколадные ноги. При виде этого зрелища служащий парковки едва не грохнулся в обморок — на Куки была очень короткая мини-юбка, а белья она не носила принципиально.
Номер в отеле Фрэнки заказывать не стал — Куки убедила его, что о них позаботятся, и позаботятся очень хорошо. Фрэнки, однако, и в голову не могло прийти, что жить им придется в «Ключах» — на этаже, который его спутница назвала «этаж Сантанджело».
Когда они вышли из лифта, Фрэнки снова почувствовал возбуждение, хотя Куки обслужила его еще в машине. Секс, игра по-маленькому, снова секс — про себя Фрэнки называл это эффектом Вегаса. Должно быть, это сам город действовал на него подобным образом.
За конторкой напротив лифтов сидела строгая темнокожая женщина, вооруженная длинным списком приглашенных гостей.
— Привет, Бетти! — Куки бросилась к ней и дружески обняла за плечи. — Куда нас поселили? В мою комнату, как обычно?
Бетти настороженно покосилась в сторону Фрэнки.
— Все в порядке, это мой бойфренд, — небрежно объяснила Куки.
Бетти нацепила очки и стала просматривать список.
— И как его зовут, твоего дружка?..
Фрэнки немедленно ощетинился.
— Дружка зовут Фрэнки Романо, — сказал он холодно. — И никаких комнат — нам нужен номер, нормальный номер… Кстати, проследите за тем, чтобы мои телефонные звонки переводили с коммутатора именно ко мне. Моя фамилия Романо, — повторил Фрэнки. — Ро — ма — но…
— Я умею писать, мистер Романо, — сдержанно улыбнулась Бетти. — Что касается номеров, то все они зарезервированы для…
— Так разрезервируйте один, — перебил Фрэнки. — Я уверен, Лаки хотела бы, чтобы мне в ее отеле было удобно.
Некоторое время Бетти и Фрэнки смотрели друг на друга в упор, и в их взглядах не было ни искорки дружелюбия.
— Я узнаю, что можно для вас сделать, мистер Романо, — проговорила наконец Бетти и, отвернувшись, стала перекладывать лежащие перед ней бумаги.
Фрэнки достал из кармана стодолларовую бумажку и, перегнув пополам, небрежно бросил на конторку.
— Узнай, — сказал он с нажимом.
Бетти покачала головой и вернула деньги.
— В этом нет необходимости, мистер.
— Бери, бери, — ухмыльнулся Фрэнки, снова протягивая ей сотню.
— Нет, спасибо. — Не обращая внимания на зажатые в его руке деньги, Бетти порылась в ящике и вручила Куки магнитную карточку от дверного замка. Та взяла карточку, потом схватила Фрэнки за руку и потянула за собой.
— Иде-ем скорее!.. — проговорила она нараспев. — Не стоит связываться с Бетти, она бывает очень строгая.
— Номер, — коротко напомнил Фрэнки, бросая еще один взгляд на грозную Бетти. — Номер, а не комнату. Позаботься об этом.
Бетти демонстративно отвернулась.
— Мы с Макс здесь часто бываем, — заявила Куки, когда некоторое время спустя оба оказались в просторной, отделанной в голубых тонах спальне с балконом, выходящим на главный плавательный бассейн отеля. — Обычно я живу здесь, а Макс…