орриган посмотрела на нее. Пожилая женщина бросила на нее строгий взгляд и поднялась.
– Хозяйка, вы нас извините? Великая жрица предложила провести завтра вознесение молитв за упокой души Мирны. Все жрицы будут вместе с ней просить Адсагсону о милости – чтобы она помогла Мирне перейти в Иной Мир, и вознесут молитвы за Избранную Эпоны. А для этого необходимо сделать очень многое. – Биркита обернулась и сделала какой-то жест, отчего все присутствующие жрицы стали подниматься на ноги, делать реверансы сидящим за главным столом и направляться к выходу.
Поняв, что сейчас ее очередь, Морриган тоже встала.
– Да, нам многое надо подготовить.
– Ваши извинения приняты, можете идти, – небрежно бросила Шайла.
– Избранная Эпоны очень ценит ваши молитвы за упокой души ее дочери, – резко сказал Кай.
Морриган встретилась с ним глазами, удивляясь его тону.
– Я буду счастлива помолиться за нее, – ответила она. Потом сделала реверанс и уже собиралась уйти, как ее остановил голос Кигана:
– Откуда вы прибыли?
Морриган оглянулась на него и уже собиралась сказать «Из Оклахомы, что по другую сторону моря», но, сама не понимая почему, ответила другое:
– Я прибыла от богини.
Киган несколько мгновений продолжал на нее смотреть, а потом склонил голову и чуть иронично улыбнулся.
– Нисколько не сомневаюсь в этом, госпожа.
К счастью, Биркита схватила Морриган за руку и потащила прочь из Великих покоев, пока она не выдала еще что-нибудь столь же неожиданное. Но все то время, что они шли по огромному помещению, Морриган чувствовала на себе взгляд Кигана.
Глава 10
В Сидете было не так много гостевых апартаментов, но те, что наличествовали, были просторными, комфортабельными и уединенными. Киган отлично знал об этом. А еще он знал, что они были такими уединенными по причине того, что так надо было хозяйке. Кентавр нахмурился и провел рукой по волосам. К его сожалению, Шайла совсем не изменилась. Все та же лицедейка. Ей нравилось соблазнять своих гостей. Не всех, конечно. Только наиболее могущественных. Он едва вышел из жеребячьего возраста, когда она сделала первые попытки соблазнения. Может, в этот раз она так сосредоточится на Кае, своем давнем любимчике, что ему удастся с ней вообще не встречаться. Кигану была известна ее игра; он наигрался в нее много лет тому назад. Сначала она предлагала ему себя – горячую, соблазнительную, податливую. А когда он отверг ее, узнав, какова на самом деле ее истинная натура, она стала холодной и саркастичной. Он не удивлялся, что она по-прежнему продолжает предлагать ему себя, несмотря на получаемые уже не первый год отказы. Он хорошо понимал, почему Шайла это делает. Она как-то узнала – даже раньше, чем он сам, – что, будучи одновременно великим шаманом и самым юным в истории Партолона Главным скульптором, однажды он получит самую высшую степень власти и почитания. Шайла жаждала и того и другого.
И неприятная правда состояла в том, что он не всегда отвергал ее.
Киган снова провел рукой по волосам. Ему просто необходима ванна и добрая порция сна. Ванну получить было достаточно легко. Со сном же дело обстояло намного труднее. Надо поговорить с Мастером камня о том, что произошло. Устало вздохнув, он прошествовал к соседним гостевым апартаментам, но у входа заколебался. Можно было не сомневаться, что эта встреча потрясла Кая еще сильнее, чем его самого, а Мастер в последнее время и так не в духе…
– Прекрати там топтаться и входи, – грубовато позвал его Кай через кожаную занавесь, отделявшую комнату от коридора.
Кентавр отодвинул занавесь, огляделся и одобрительно кивнул.
– Вполне закономерно, что ваша комната шикарнее моей. Вы очевидный фаворит.
Кай посмотрел на него и нахмурился.
– Вряд ли ты пришел поговорить об обстановке или моем статусе в Сидете.
– Это так странно, правда? – протянул Киган. Он прошел через комнату и налил вина в два больших кубка. Один вручил Каю, а второй взял себе и сделал большой глоток. – Она слишком похожа на Мирну, чтобы можно было считать это совпадением.
– Она не Мирна, – категорично заявил Кай.
– Совпадением это тоже быть не может. Тут явно поработали боги, сомневаться в этом не приходится.
– Люди могут быть похожи друг на друга и без божественного вмешательства.
Кентавр поднял брови и скривил губы в сардонической усмешке.
– Новоиспеченная Великая жрица не просто похожа на нашу умершую Мирну. Они с Мирной похожи как близнецы.
– Не как близнецы. Мирна была такая большая из-за ребенка. Морриган же стройная как… – Он замолчал, и Киган продолжил вместо него:
– Как Мирна, до того как забеременела. Да, Морриган не похожа на ту Мирну, которую мы недавно видели, но вернитесь назад на девять лунных фаз и скажите, что их друг с другом не перепутаешь.
– Да, их можно было бы принять друг за друга, – неохотно признал Кай.
– Интересно, что сделала бы Рианнон, если бы…
На этот раз настала очередь Кая прервать собеседника.
– Нет! Никто из нас не станет рассказывать Рианнон, что Великая жрица Сидеты выглядит точно, как ее недавно умершая дочь.
– Возможно, это бы ее утешило. – Киган пожал плечами. – Говорят, Рианнон была очень разочарована тем, что в Мирне никогда не проявлялось признаков божественного прикосновения. А эта Морриган уже Великая жрица. И ее к тому же еще называют Несущей Свет, я прав?
– Прав.
Киган понимал, что Кай вряд ли знаком с волшебными способностями Несущих Свет. Но он-то, великий шаман, точно знал, что означает этот титул и насколько редко встречается.
– Кай, Несущая Свет – это выдающийся дар. Вы не думаете, что Избранная Эпоны захотела бы узнать, что Адсагсона одарила свой народ столь большой редкостью?
– А ты действительно думаешь, что Рианнон испытает что-то, кроме душевной муки, если столкнется лицом к лицу с могущественной жрицей, которая потрясающе похожа на ее умершую дочь?!
– Подумайте над этим, Кай. Ясно, что здесь не обошлось без божественного вмешательства.
Кай внимательно посмотрел на красивого молодого кентавра и потом спросил:
– Ты ведь пытался ухаживать за Мирной, да?
Киган снова пожал плечами.
– И что из этого? Многие из великих шаманов ухаживали за дочерью Избранной. Если бы она пошла по стопам своей матери и стала Любимицей Эпоны, один из нас был бы назначен богиней любить ее.
– Если я правильно помню, ты проводил с ней много времени. Значительно больше, чем другие кентавры.
– Проводил. Мирна была умна и привлекательна. С ней было легко. Кроме того, – он усмехнулся, – я никогда не скрывал, что люблю быть объектом женского внимания, не важно, людского они рода или рода кентавров.
– И если бы Мирна выбрала тебя, ты бы стал самым могущественным мужчиной Партолона.
Беспечность покинула Кигана, он ответил несколько грубовато:
– Если бы она меня выбрала, это означало бы, что Эпона назначила меня любить ее всю оставшуюся вечность.
– А также значило бы, что ты станешь самым могущественным мужчиной Партолона.
Лицо Кигана расслабилось, на губах снова заиграла мальчишеская улыбка.
– Это известно всему Партолону. Хотеть должность верховного шамана – это не преступление, особенно если получаешь заодно такую привлекательную жену.
– Но она выбрала себе в мужья не великого шамана.
Киган презрительно фыркнул.
– Нет, она выбрала какого-то винодела. Человека. И тем самым разбила в пух и прах мечту своей матери, что станет следующей Избранной.
– И ты думаешь, что Великая жрица Сидеты станет ей хорошей заменой, потому что Рианнон перестала любить свою дочь, когда стало очевидно, что она не будет следующей Избранной Эпоны? – Голос Кая прямо-таки сочился сарказмом.
– Я не говорил, что Рианнон перестала любить Мирну. Я просто повторил широко обсуждаемую сплетню о том, что Избранная Эпоны была очень разочарована выбором своей дочери.
– И зачем ты опустился до того, чтобы повторять эти сплетни?
Расстроенный упрямством старого Мастера, Киган зашагал по комнате, пытаясь его урезонить.
– Если оставить в стороне сплетни, я хочу сказать, что сходство Морриган с Мирной слишком сильное, чтобы на него можно было не обращать внимания. Я уверен, что здесь поработала божественная сила.
– И что ты предлагаешь делать нам?
– Я предлагаю нам оставаться открытыми божественному.
Кай сузил глаза.
– Нам или тебе?
– Нам обоим, естественно.
– Ну, я полагаю, что открыться божественному не означает сообщать Рианнон болезненную для нее новость. – Киган начал было возражать, но Мастер прервал его: – А еще не означает, что нам нужно делиться с кем-то в Сидете информацией, что Морриган так похожа на Мирну.
Киган поднял бровь.
– Тогда вам придется тяжелее, чем мне. Вы любимчик Шайлы, а ведь хозяйка одна из немногих сидетцев, кто обучался за пределами царства. Если кто-то и может узнать, на кого похожа Морриган, так это она.
Кай вздохнул и перевел глаза на кубок.
– Ее глазки ничего не упускают, – пробормотал он. – Полагаю, мне придется ее занять так, чтобы у нее не оставалось времени думать о таких вещах.
Киган безуспешно пытался скрыть понимающую улыбку.
– В таком случае хорошо, что вы человек с опытом. – Он откашлялся, скрывая улыбку. – Ладно, я соглашусь с вами, что никому в Партолоне не нужно знать, что недавно умершая дочь Рианнон была зеркальным отражением Великой жрицы Сидеты, – по крайней мере, сейчас. Хотя до нашего возвращения в храм Эпоны еще есть время, и кто-нибудь из нас может передумать. – Киган опрокинул кубок, допивая вино. Потом вытер рот тыльной стороной ладони и отвесил Каю быстрый поклон. – Не буду больше мешать вашему отдыху, Мастер. – Но, прежде чем нырнуть под кожаную занавесь, он обернулся: – Вам следует знать, что я решил как можно больше времени проводить с Морриган – чтобы оставаться открытым божественному. Полагаю, вам придется провести столько же времени, уворачиваясь от вопросов Шайлы. Я уверен, вы найдете способ заставить ее рот трудиться в другом направлении. – Смеющийся Киган вышел из комнаты, и в спину ему полетел рык Кая: «Черт подери этого самонадеянного кентавра!»