Кай был прав, когда подколол Киган насчет его желания получить Мирну ради власти, которую она могла бы ему дать. Высокий статус и власть давно были его путеводным светом. Забавно, но сейчас он действительно обрел свет. Он посмотрел на Морриган. Глаза закрыты, лицо расслаблено. Киган накинул на нее край одеяла, она вздохнула и еще теснее прижалась к нему.
Да светится чаша Эпоны, она была девственницей! Ему это даже в голову не приходило, она ведь была такой необузданной, такой страстной. Морриган была сама противоречивость. Она обладала магией Великой жрицы, но как же она удивлялась своим способностям! Она пылала страстью и желанием, но оставалась нетронутой, пока он не овладел ею.
Овладеть ею… эта мысль постоянно крутилась у него в голове. Он хотел ее, в этом нечего было и сомневаться. Но здесь было нечто большее, чем просто физическое желание и жажда ее власти. Морриган затронула в нем скрытые струны, о которых он даже не подозревал. Да, Мирна его зацепила в свое время, но она была бесцветным отражением Морриган, ее огненного пламени.
Может ли быть, что Эпона предназначила его для Морриган и его реакция на нее – природная? Киган нахмурился. Он никогда раньше не осознавал, каково быть чьей-то половинкой, быть с кем-то родными душами. Конечно, когда он ухаживал за Мирной, он подумывал об этом. Великие шаманы обсуждали между собой судьбоносную ответственность мужа Избранной, особенно учитывая, что у нынешней Избранной дочь как раз в брачном возрасте. Они рассуждали о том, каково будет любить женщину, которую предназначила тебе в мужья богиня. Киган вспомнил, как частенько отпускал на эту тему язвительные замечания и издевался, что, может, хоть женщина от богини будет без типичного женского дара – постоянного ворчания и недовольства.
Киган закрыл глаза и тяжело вздохнул. Он действительно был тогда несносной задницей, как его обозвал великий шаман постарше.
– Ты вздыхаешь, – пробормотала Морриган.
– Просто вспоминаю ошибки юности, – ответил он и только потом сообразил, как звучат его слова со стороны.
Морриган оперлась на локоть и, подняв бровь, посмотрела на него.
– Ошибки юности? А ну давай рассказывай. Среди них были грязные делишки и куча разбитых сердец?
Киган хихикнул.
– Нет, мой огонек, таких не было.
– Никаких разбитых сердец? – Морриган фыркнула. – Что-то не верится.
– Неужели? – Он убрал прядку волос, что падала ей на глаза.
– Ну, в общем, да. Я имею в виду, что ты явно знал, что надо делать, а значит, опыт у тебя имеется. – Забавляясь, Киган смотрел, как она покраснела. – Не то чтобы я ожидала, что ты будешь девственником…
– Но ты ведь была, – мягко сказал он.
Она кивнула, но ничего не ответила. Киган прочел глубину чувств в ее глазах. Ему хотелось обнять ее покрепче и сказать, что она была замечательной. Что он навсегда запомнит тот дар, что она отдала ему, и будет лелеять ее до конца жизни. Но он чувствовал, что Морриган может принять его слова за снисхождение. Поэтому просто поцеловал ее и сказал:
– Если бы предупредила меня, я бы выбрал место получше и по-другому бы…
Она прижала пальцы к его губам.
– Нет. Я не хотела ничего по-другому. Здесь так здорово. Кристаллы в воде, под нами пещера – здесь я чувствовала себя в безопасности, словно дома.
– Ты действительно дома. И ты – моя. – Киган положил руку поверх ее руки и поцеловал ее пальчики. Его сердце, казалось, вот-вот разорвется от полноты чувств. Как раньше он мог думать, что живет полной жизнью? И осознание, что без Морриган его жизнь пуста и уныла, обрушилось на него словно удар под дых. Он обнял ее и прижал к себе, целуя с заново открытой нежностью.
Когда их губы наконец разъединились, она чуть отстранилась от него и посмотрела в глаза.
– Что с тобой?
Киган понял, что общение с тем, кто предназначен для тебя судьбой, имеет побочный эффект – они слишком хорошо чувствуют друг друга.
– У вас в Оклахоме есть понятие родные души?
Морриган удивилась.
– Думаю, да. – Она вспомнила бабушку и деда. – Да, полагаю, что есть. Я ведь тебе рассказывала, что меня воспитали бабушка с дедушкой?
– Да, говорила.
– Ну так вот, я бы сказала, что они родные души. Я не могу представить одного без другого, и они женаты вот уже целую вечность.
Киган кивнул, но все равно продолжал колебаться, сам не зная, что хочет сказать.
– Да, это и называется родные души. Люди находят друг друга и проводят вместе всю жизнь. И часто, когда один умирает, второй вскоре следует за ним.
Морриган наморщила лоб.
– Киган, мне не хочется думать, что кто-то из нас может умереть.
– Извини. Я не имел в виду… – Киган прервался и глубоко вздохнул. И потом начал сначала: – Я все сделал неправильно. У меня совершенно нет опыта в таких вещах.
Морриган шаловливо улыбнулась:
– Тогда тебе удалось меня одурачить.
Киган шутливо дернул ее за волосы, которые накручивал себе на палец.
– Я не об этом. Я говорю, что совершенно не знаю, как описать, когда двое людей предназначены друг для друга богами – когда еще при рождении предопределяется, что они станут парой и проживут одну жизнь на двоих. В Оклахоме такое бывает?
– В книгах.
– В книгах?
– Да, люди пишут подобное в книгах, и… – Морриган замолчала, словно ей вдруг стало неловко, и стала заворачиваться в красное полотно, из которого состояло ее платье. – Ну… и там всегда все кончается очень счастливо. Моя подруга Джина называет такие книги романландия. Ну, ты знаешь… несчастные любовники, родные души, которые предназначены друг другу самой судьбой… ля-ля-ля… грустный вздох… ля-ля-ля.
– Ты не веришь, что люди могут быть предназначены друг для друга?
Она, должно быть, почувствовала, как изменился его тон, и оторвалась от надевания платья. Пожала плечами.
– Не знаю. Я никогда об этом не думала.
– Так подумай.
– А?
Киган провел рукой по волосам. Разговор определенно шел не так, как он рассчитывал. Он не хотел показаться резким, но она обесценивала все, что он говорил. У него от этого сжималось все внутри.
– Морриган, я пытаюсь сказать, что мы с тобой, возможно, предназначены друг для друга. – Она молча уставилась на него, и он заторопился: – Ты могущественная жрица и, вероятно, одарена так же, как Избранная самой Эпоны. А богиня всегда назначает одного из великих шаманов любить свою Избранную. Я думаю, что Адсагсона могла назначить меня твоим супругом и твоим великим шаманом.
Морриган поморгала, словно что-то затуманивало ей зрение.
– Но я не Избранная Эпоны.
– Я знаю, но разве тебе не кажется логичным, что Великой жрице с таким сильным и необычным даром Несущей Свет нужен в мужья не обычный мужчина, а некто больший?
– Может быть, но это звучит ужасно холодно. Больше похоже на деловое соглашение, чем на романландию.
Ее слова его позабавили.
– Я же говорил, что у меня в этом мало опыта, и я все сделал неправильно. – Он нежно взял ее руку и прижал к своей обнаженной груди, там, где билось сердце. – Истинная причина того, почему я считаю, что предназначен любить тебя, находится там, где ее не могут испортить мои неуклюжие слова.
– Киган, я не знаю, что сказать. – Морриган забрала у него руку и стала копаться в корзине с едой. – Я хорошо провела время, и ты мне очень нравишься, но я сейчас так растеряна, что просто не могу думать о продолжительных отношениях.
Он резко поднялся и отошел от нее на несколько шагов. Что происходит? Как она может отвергать его? Он неправильно понял то, что видел в ее глазах? Чувствовал в ее прикосновениях?
– Киган? Ты на меня злишься?
– Нет. Но мне надо вернуть себе облик кентавра, – бросил он через плечо.
– Хорошо, я буду сидеть тихо, – сказала она.
Он отвернулся, но все равно чувствовал, что она смотрит ему в спину. Заставив свой разум очиститься, он сосредоточился и погрузился в себя. Коснулся и соединился с божественной искрой, которая объединяла все в этом мире – и могла сдвигать дух и тело так, чтобы они становились равными. Киган вдохнул божественной силы и встретил адскую боль, которая словно разрывала его на куски, пока кости, мышцы и кожа двигались, меняя форму его тела и снова превращая его в кентавра.
– Это потрясающе!
С трудом переводя дыхание, Киган обернулся и увидел, что Морриган смотрит на него.
– Ты такой удивительный, – продолжала она.
И, уронив на землю бурдюк с вином, Морриган подошла к нему. Она коснулась его лица и потом обняла. Киган немного расслабился, вставший в груди комок начал растворяться.
– Дай мне немного времени, ладно? – попросила она. – Для меня все произошло слишком быстро. Я не знаю, смогу ли справиться с чем-то еще.
И Киган произнес то, что еще несколько дней назад вызвало бы у него презрение.
– Я помогу тебе. Ты не должна справляться с этим в одиночку. Тебе надо на кого-то опереться.
Морриган подняла тонкую бровь.
– Разве я не должна полагаться на свою богиню?
– Думаю, тебе стоит рассмотреть возможность, что именно твоя богиня привела меня к тебе и мы вместе по ее желанию. – Киган наклонился и поцеловал ее, желая завладеть не только ее губами, но и душой. И когда Морриган ответила ему, он ощутил безумный восторг. Она принадлежит ему. Она должна ему принадлежать.
Когда они наконец оторвались друг от друга, Киган с облегчением заметил, что Морриган с трудом переводит дух. Но, посмотрев ей в лицо, увидел, что она странно смотрит на него, словно сдерживает слезы.
– Киган, я должна тебе кое-что рассказать.
Чувствуя в груди неприятный комок беспокойства, он попытался улыбнуться ей.
– Что такое, мой огонек?
– Ты ведь знаешь, что я очень похожа на Мирну?
Он озадаченно кивнул.
– Да, конечно, но я ведь уже сказал, что не был в нее влюблен.
– Я знаю. Дело не в этом. – Она глубоко вздохнула, и Киган подумал, что она словно готовится прыгнуть в холодную воду. – В Оклахоме был человек, похожий на тебя, как я на Мирну.