Морриган уронила голову ему на плечо. Она не могла даже плакать. Все внутри было порвано на клочки. Она не знала, как найти дорогу к слезам.
Потом она услышала крик одной из жриц – крик такого ужаса, что он проник в сознание Морриган, несмотря на заполонившее ее отчаяние. Она подняла голову и увидела, что кричит Дейдра. Она стояла совсем рядом и стеклянными от страха глазами смотрела в костер. Морриган проследила за ее взглядом и увидела, что горящее тело Шайлы начинает корчиться, а потом, прямо у нее на глазах, из него поднимается какой-то человек и выходит из огня. Мужчина встряхнулся, как мокрый пес, и повернулся к Морриган.
Высокая, атлетически сложенная фигура. Темные густые волосы обрамляют лицо без возраста. Лицо классической красоты. Чувственные губы улыбнулись, омывая Морриган теплом и любовью.
– Вот ты где, моя драгоценная. – Этот голос был до боли знаком Морриган, и она с ужасом осознала, что всю свою жизнь слушала разные его вариации.
– Придери, – произнесла она.
– Как легко ты меня узнала.
– Я узнала бы тебя где угодно. – Едва эти слова сорвались ее губ, Морриган поняла, что это абсолютная правда. Увидев его – и услышав, как он говорит, – она поняла, что узнает его везде. Никогда не спутает его шепот еще с кем-то.
Какой же она была дурой.
– Я смотрел, как ты растешь и превращаешься из умненькой девочки в красивую, сильную женщину. Я очень доволен тобой, драгоценная. Готова ли ты сейчас отбросить в сторону мелочи и стать моей Избранной и Истинной?
Морриган осторожно опустила Кигана на землю. В последний раз коснулась его щеки и встала. Повернулась лицом к прекрасному темному богу.
– Это все ты сделал, да? Ты погубил всех – сначала Кайла, потом Мирну, Кая, Биркиту, Брину, Кигана и Шайлу. – Она говорила спокойно, почти равнодушно.
– Ты ошибаешься, Избранная. Ты зря смешала смерть Мирны с остальными. Но кое в чем ты права – за гибелью остальных стоит один человек. Но это не я.
– И кто же? – И с тошнотворной уверенностью Морриган поняла, что именно Придери ответит. Еще до того, как он заговорил.
– Ты, моя драгоценная. Богини, к которым ты так стремилась – сначала Эпона, потом Адсагсона, тебе не помогали. Они позволили твоим магическим силам выплескиваться бесконтрольно. – Он засмеялся красивым и злобным смехом. – Они называют это «свободной волей». Я же называю «божественным пренебрежением». И посмотри, куда это тебя привело. Все, кого ты в этом мире любила, сейчас мертвы. Из-за тебя!
– Ты можешь это изменить?
– Я могу.
– Если я отдам себя тебе, ты вернешь их?
– Нет, Морриган! Не слушай его ложь! – закричала Дейдра.
Придери с быстротой молнии выбросил руку в ее сторону, и Дейдру отбросило так, что она приземлилась бесформенной грудой трепья. Остальные жрицы в ужасе закричали и ринулись с холма вслед за сидетцами, которые отступали обратно в свои пещеры.
– Жрицы пещерной богини должны уметь держать язык за зубами, – сказал Придери.
Морриган не разрешила себе даже одного взгляда на упавшую жрицу. Она только повторила свой вопрос:
– Если я отдам себя тебе, ты возвратишь их из мертвых?
– В отличие от богинь, я не стану тебе лгать. Я не могу вернуть тех, кто уже умер. Но я обещаю, что твои необузданные силы уже не повредят тем, кого ты любишь. Отдай мне себя, Морриган Маккаллан, и я заберу у тебя бремя управления твоими силами. Я не позволю тебе навредить другим и буду заботиться о тебе до конца вечности.
– Значит, это правда. Я – Несущая Смерть, а не Несущая Свет.
– Ты и то и другое, драгоценная.
– Морриган, он лжет тебе.
Услышав этот голос, Морриган резко повернулась направо. Там стояла женщина в обличье духа. Она улыбалась, хотя из глаз у нее катились слезы.
– Шеннон? – одеревеневшая, а потому нечувствительная душа Морриган стала оттаивать. И вернулась такая боль, что стало трудно дышать.
– Здравствуй, Морриган.
– Возвращайся к своей повелительнице лошадей, Избранная. То, что здесь происходит, тебя не касается! – Голос Придери переполняли гнев и злоба.
– О, да заткнись, ты, жалкое создание. Я имею все права здесь находиться. Я уже потеряла одну дочь. Эту я не потеряю.
– Как ты смеешь так говорить! Морриган выбрала меня, а не безответственную богиню, которая бросила ее блуждать в темноте в полном одиночестве. Возвращайся в свой храм и оставь мне мою жрицу.
Шеннон даже не посмотрела на темного бога. Ее глаза были прикованы к Морриган.
– Ты не виновата в смерти этих людей. Это Придери виноват. Не твоя сила была безудержной и бесконтрольной, а его собственная.
– Все равно это случилось из-за меня, – сказала Морриган.
– Не из-за тебя, милая. Из-за его желания получить тебя. Не позволяй ему выиграть. Не обесценивай потерянные жизни. Адсагсона ждет твоего обета.
– Так что же ее здесь нет, этой пещерной богини? – закричал Придери.
Не глядя на него, Шеннон добавила:
– Ему, как и мне, отлично известен ответ на этот вопрос. Равно как и Эпона, богиня Адсагсона не станет уговаривать тебя, не будет лгать и манипулировать, чтобы ты поступила к ней в услужение. Ты должна прийти к ней по своему собственному желанию, без давления извне. Морги, милая, она ведь уже отметила тебя как свою подданную. Тебе нужно лишь сделать следующий шаг.
Морриган оглянулась на безжизненные тела Кигана, Биркиты и Брины.
– Но если я выберу Адсагсону, она станет контролировать мои силы?
– Богини нас не контролируют. Они нас любят, они о нас заботятся, они просят нас принимать правильные решения – это касается и нас самих, и нашего народа. Ты должна сама себя контролировать.
Холм наполнил ужасный смех Придери.
– Я же говорил тебе, какие они – отстраненные, всеми пренебрегают и слишком божественны, чтобы кого-то любить.
Морриган ощутила присутствие матери еще до того, как та заговорила.
– Ты должна сама принимать решения, дочь моя.
Рядом с Шеннон материализовалась Рианнон. Она была еще больше, чем Шеннон похожа на призрака, но ее голос сразу наполнил воздух – и Морриган тут же его узнала. Этот голос приносил ветер, он напевал ей колыбельные, подбадривал, утешал… и всегда его заглушал (хотя и не полностью) более сильный и напористый шепот Придери.
– Мамочка! – выдохнула Морриган, словно ей бросили спасательный круг.
Рианнон грустно ей улыбнулась.
– Морриган, дочь моя, ты уже доверилась любви, доверилась верности, а теперь ты должна найти в себе силы довериться чести.
– Но чьей чести я должна довериться? Адсагсоны? Но ее ведь нет здесь! – закричала Морриган.
– Богиня всегда с тобой, дочь моя, – ответила Рианнон.
– И честь – это ты сама, Морги, дорогая. Ты должна довериться себе, – добавила Шеннон.
– Покажи им, драгоценная, – сказал Придери. – Покажи им, что у тебя достаточно воли, чтобы выбрать меня.
Морриган опустила лицо, и в голове у нее прояснилось. Она поняла, что надо делать, – и знала, что у нее достаточно сил для этого. Как и в тот замечательный вечер, что она провела с Киганом, кажется, уже целую вечность назад, она погрузилась в себя – внутренне потянулась под землю, к священным селенитовым кристаллам.
Несущая Свет!
Вы должны прийти, когда я позову вас. Вы все, – мысленно ответила Морриган через образовавшуюся связь с кристаллами.
Слышим и повинуемся, Несущая Свет.
Когда Морриган подняла голову, она не стала оглядываться ни на мертвых людей, которых так любила, ни на рысь, которая защитила ее ценой жизни. Она не посмотрела на светящиеся силуэты своих матерей. Вместо этого Морриган подняла взгляд на темного бога и на кристаллические валуны за его спиной, которые светились так ярко, что могли поспорить с яростным пламенем погребального костра. Морриган медленно двинулась к Придери. Когда она подошла к нему вплотную, он уже светился торжествующей улыбкой.
– Я знал, что ты станешь моей, драгоценная. Вместе мы создадим новый мир. – Он протянул к ней руки. – Поцелуй меня, и ты навсегда станешь моей.
То, что произошло дальше, словно растянулось в замедленном повторе. Морриган вошла в объятия темного бога. Вместо того чтобы поцеловать его, она обхватила его обеими руками и закричала:
– Зажгитесь! Идите ко мне! Воспламените меня!
И Морриган тут же запылала волшебной силой кристаллов, их яркий свет быстро наполнил ее, как вода, и накрыл не только ее, но и Придери. Его глаза расширились от удивления, и он попытался отстраниться, но Морриган крикнула:
– Держите его! Не давайте ему уйти! – И кристаллы послушались, как она и молилась.
– Морриган! Что ты делаешь! – внезапно закричала Шеннон. Морриган видела ее через плечо Придери. Рианнон тоже стояла рядом с ней, но она не сердилась. Мать медленно кивнула Морриган и голосом, полным любви и гордости, произнесла:
– Ты сделала правильный выбор, дочь моя. Я горжусь тобой – и пронесу эту гордость сквозь вечность.
Морриган увидела, что Рианнон берет Шеннон за руку.
– Морриган должна поступать так, как подсказывает ей судьба, Шеннон. – И она снова перевела внимание на Придери, поскольку тот усилил свои попытки вырваться на свободу.
– Что ты делаешь! – завопил он. – Отпусти меня!
– Нет, Придери. Как видишь, я сделала свой выбор. Я выбираю Адсагсону и свободную волю. И, пользуясь последней, я решила, что время твоего зла подошло к концу.
– Нет! – завопил Придери. Его красивое лицо пошло волнами и стало искажаться от усиленных попыток освободиться от обжигающих, раскаленных добела объятий Несущей Свет. Чувственный рот сжался. Нос превратился в карикатурную дыру. Глаза уже не лучились добротой, они пылали нечеловечески желтым светом. Морриган собрала все свои силы, подготавливаясь к тому, что должна сделать. Его глаза превратились в темные пустые впадины, а рот раскрылся, обнажая окровавленные клыки и истекающую слюной утробу.