Он снова заговорил. Лицо его было землистого оттенка под коркой крови и грязи.
— Ларагон пал.
После каждого слова кентавр набирал в легкие воздух. Голос его дрожал.
— Мужчины мертвы, — произнес он уже шепотом.
— А женщины? — спросил Клан-Финтан.
Айан покачал головой, морщась от боли.
— Нет, они не убивают женщин.
— А что с другими кентаврами? — поинтересовался Клан-Финтан, и вопрос буквально повис в воздухе.
— Мертвы, — произнесли истерзанные губы в наступившей тишине, оправдывая все страхи.
Тело Айана начало содрогаться в конвульсиях, глаза закрылись.
— Айан! Не покидай нас! — молил Дугал. Раненый с трудом открыл глаза.
— Сколько их?
— Много… слишком много.
Внезапно его дыхание, которое еще секунду назад было достаточно ровным, чтобы он мог говорить, снова участилось.
— Мы не могли их остановить. — Он уже не контролировал судороги и только с трудом дышал.
Кровь просочилась через мою мантию. Я ощущала ее жар.
— Дугал! Ты где? — Айан открыл глаза, но стал озираться, как слепой.
— Здесь! Я здесь, брат. — Дугал крепче прижал к себе окровавленный торс, стараясь унять судороги Айана. — Все хорошо. Ты в безопасности.
Муж оттянул меня от умирающего кентавра и прижал к своему боку. Я беспомощно смотрела, как в уголках рта Айана появляется красная пена. Верховный шаман затянул тихую нежную песню. При первых же звуках Дугал со злостью посмотрел на него, но тот не остановился, а только печально покачал головой, подтверждая то, что кентавр и без того знал.
— Клан-Финтан, — на удивление ясно произнес Айан имя моего мужа.
— Да. — Верховный шаман прервал молитву. — Я здесь. Я поведу тебя домой.
Айан затих, а Клан-Финтан обратился лицом к небу и заговорил громче. Казалось, каждое слово заклинания усмиряет боль и страдания кентавра.
Дугал закрыл глаза и склонился головой к брату. По его лицу потекли слезы, смешиваясь с кровью Айана.
— Я люблю тебя, брат. Мы встретимся вновь на душистых лугах Эпоны. — Тихие слова Дугала прозвучали как крик.
Айан еще раз дернулся, тихо вздохнул и застыл.
Клан-Финтан продолжал песнопение. Наклонив голову и закрыв глаза, он ушел в себя. Постепенно его голос становился все тише и тише. В конце концов шаман замолчал, встал, осторожно поднял с земли и меня, после чего приблизился к Дугалу, который сжимал тело брата в объятиях и не скрывал своих слез.
— Дугал, — сочувственно пробасил Клан-Финтан. — Все кончено. Его больше нет.
Тот открыл глаза и медленно поднял взгляд на своего шамана.
— Он был так молод. Этого не должно было случиться, — проговорил он, словно сломленный старик.
— Воистину так. — Клан-Финтан разделял горе Дугала.
У меня из глаз брызнули слезы. Еще вчера Дугал казался таким юным и милым, застенчиво краснел, если я ему улыбалась. Я отошла от мужа, встряхнула окровавленную мантию и осторожно прикрыла ею самую глубокую рану на груди Айана. Краем глаза я заметила какое-то движение рядом. Это оказалась Аланна. Она последовала моему примеру, сняла с плеч мантию и почтительно накрыла ею кентавра. Ее лицо было мокрым от слез.
Я легко дотронулась до щеки Дугала.
— Он был очень храбр. Как и брат. Жаль, я не успела узнать его как следует.
Дугал убрал свою руку с плеча брата и пожал мою.
— Вы попросите Эпону благословить его, миледи?
— Конечно.
По-прежнему не отпуская Дугала, я потянулась к мужу и взяла его за руку. Наши ладони были липкими от теплой крови Айана. Аланна шагнула к Дугалу с другой стороны. Он неохотно отпустил тело брата и принял ее руку в свою. Я наклонила голову, устремив взгляд на мертвого кентавра.
— Эпона, прошу твоего благословения для этого кентавра, который безвременно от нас ушел. Коснись его своей мягкой ладонью и помоги ему никогда больше не чувствовать боли.
Я взглянула на бледное напряженное лицо Дугала. Внутренний голос нашептал мне слова, которые я произнесла вслух:
— Помоги нам не забыть, что этот мир — для смертных, тогда как следующий, куда мы попадем, будет миром живых, где наши души снова соединятся и уже больше никогда не расстанутся.
Дугал благодарно пожал мне руку и отпустил ее. За все это время он ни разу не отвел глаз от тела брата.
Топот копыт объявил о прибытии Коннора. Он привез на спине мужчину, который соскочил на землю, прежде чем тот остановился, и бросился к поверженному кентавру. Через плечо у него висела большая сумка, похожая на кожаный вещмешок. Он что-то в ней искал, опускаясь на колени перед Айаном.
Доктор дотронулся до шеи кентавра, сдвинул накидку с торса. Я услышала, как он тяжело вздохнул. Потом врачеватель повернулся к нам лицом и обратился к Дугалу:
— Соболезную вашей потере. Если позволите, я распоряжусь, чтобы тело омыли, умастили и подготовили к погребению.
— Да, — сумел выдавить из себя Дугал. — Да. — Он посмотрел на Клан-Финтана: — Наших отца и мать следовало бы… — Голос его оборвался.
— На это еще будет время, сынок, — сказал Клан-Финтан. — Коннор, отведи Дугала в храм. Я прослежу, чтобы об Айане позаботились.
Коннор приблизился к Дугалу и осторожно повел его к храму. Пока они не скрылись из виду, Дугал так и шел с повернутой назад головой, чтобы смотреть на брата.
Я все это воспринимала, но при этом ничего не могла с собой поделать и самым беззастенчивым образом пялилась на врача. Я очень хорошо знала этого человека, вернее будет сказать — его двойника.
Клан-Финтан подал знак и свистнул так, что у меня чуть не лопнули уши. Воины, охранявшие нас от угрозы, которая могла появиться из леса, тут же оставили свои посты и направились к нам.
— Кентавры отнесут тело Айана в вашу лечебницу. Я буду перед вами в долгу, если вы позаботитесь, подготовите его для церемонии прощания. — Клан-Финтан говорил не своим голосом, буквально постарев на многие годы за несколько минут.
— Ни о каком долге не может быть и речи, — ответил доктор, и во взглядах, которыми они обменялись, я заметила взаимное уважение.
— Благодарю вас, — сказала я врачевателю. — Я знаю, мы можем вам доверять.
В моем голосе еще звенели недавно пролитые слезы, но слова были окрашены теплотой, которую я испытывала к двойнику этого человека.
— Дугал заслужил хотя бы эту малость.
— Все будет сделано.
Меня поразила внезапная холодность, исказившая его черты, когда он отвечал мне.
Клан-Финтан приказал кентаврам перевезти в храм лекаря и тело Айана. Те подняли окровавленный труп и отправились в скорбный путь.
Но я не смотрела на них, мое внимание поглотила Аланна. Она таращилась на врача. Я заметила, как он украдкой бросил на нее взгляд через плечо, когда уезжал.
— Рианнон, давай и мы вернемся в храм, — сказал Клан-Финтан.
— Хорошо, — дрожащим голосом ответила я, прокашлялась, тихо позвала Эпи, и лошадка тут же послушно ко мне подошла.
Я ласково улыбнулась деликатному животному, которое не издало ни звука, вытерпев всю ужасную сцену смерти. Приблизившись, она принялась тыкаться в меня мордой, словно прося утешения.
— Все прошло, милая, — проворковала я ей на ухо и увидела на морде мокрые бороздки от слез, лишнее свидетельство того, насколько она отличалась от остальных лошадей.
Сильные руки Клан-Финтана обхватили меня за талию и подняли в седло. Затем он повернулся и усадил Аланну к себе на спину. Все вместе мы не спеша вернулись в храм.
19
Клан-Финтан первым подъехал к конюшне, где нас встретили. Но это была не обычная стайка служанок, а хорошо вооруженные охранники. Сначала он помог мне спешиться, потом аккуратно поставил на землю Аланну.
— Передай, чтобы все военачальники, как люди, так и кентавры, собрались в зале для аудиенции, — отрывисто приказал он одному из моих охранников.
Воин посмотрел на меня, прежде чем исполнять приказ.
— Я назначила Клан-Финтана вождем всех воинов. Чего замялся? Подчиняйся ему так же, как и мне, — изображая суровость, рявкнула я.
Охранник отсалютовал мне, затем повернулся к Клан-Финтану.
— Слушаюсь, милорд, — ответил он как полагалось и помчался прочь.
Я в последний раз похлопала Эпи по холке, нежно чмокнула ее в морду.
— Хорошенько о ней позаботься, — без всякой нужды сказала я охраннику, который поджидал, чтобы увести лошадь.
— Разумеется, миледи. Тут ко мне подошла Аланна.
— Риа, вам нужно умыться. — Она взмахнула рукой, указывая на следы крови на моей коже и одежде.
Я оглядела себя и удивилась тому, что руки, грудь, шелковое одеяние, так мало скрывавшее, были замазаны кровью.
«Как много крови…»
К горлу внезапно подступила тошнота, голова затуманилась, словно я приняла слишком много бенадрила[46]. Я зашаталась, когда на меня нахлынуло головокружение.
— Рианнон! — встревожился Клан-Финтан.
Я заморгала, чтобы прогнать дымку, повисшую перед глазами, и отозвалась:
— Это было ужасно. Бедный кентавр…
— Зло — это лишь тень добра.
Он обнял меня и прижал к себе, чтобы я перестала дрожать. Вместе с его теплом ко мне перешла и сила.
— Мы идем с добром по свету. Зло тем временем притаилось до поры в темноте. — Его руки сжали меня крепче. — Но мы не позволим ему прятаться дольше, выкурим его из темного логова.
Чудесное сочетание теплоты и силы его тела, уверенность в голосе — все это пробилось сквозь туман к моему сознанию.
Не размыкая объятий, я развернулась и заговорила с Аланной:
— Прежде чем встретиться с вожаками кланов и табунов, нам нужно поговорить с учительницей истории и узнать все об этих тварях. — Я почувствовала молчаливое одобрение Клан-Финтана. — Пошли за ней. Пусть придет в библиотеку, примыкающую к моей спальне. Кстати, как ее зовут?
— Его зовут Каролан, — ответила она.
Щеки девушки вновь окрасились ярко-розовым румянцем.
На мой немой вопрос она не ответила, только глубоко вздохнула и продолжила: