— Отлично. — Я постаралась не показывать, что обрадовалась.
Вообще-то у меня сил не хватило на это чувство.
— Идем, Сайла, умоемся и перекусим. Целительница склонилась над пожилой женщиной,
упрашивая ее сделать еще один глоток чая. Выглядела она почти так же, как утром, когда я впервые ее увидела. Каштановые кудри обрамляли лицо, смягчая выпирающие скулы. Кентаврийка буквально излучала доброту и сочувствие, выглядела спокойной и отдохнувшей, что абсолютно сбило меня с толку, потому что я сама нисколько не сомневалась в том, что похожа сейчас на изможденную нищенку.
— Идите, леди Риа, а я останусь, пригляжу за молодыми, — велела она и показала на юных кентавриек, рвущихся в бой.
Я хотела было запротестовать, но — слава богу! — Виктория остановила меня:
— Клан-Финтан приказал мне вынести вас отсюда на руках, если понадобится. — Она искоса взглянула на меня и продолжила: — Но если честно, то на сегодня я уже натаскалась людей.
— Ладно! Сайла, я велю прислать ужин сюда.
— Я уже отдала такое распоряжение. — Виктория даже оскорбилась. — Я знала, что наша целительница ни за что не покинет больных так скоро.
«Так скоро! Да мы тут целый день как проклятые возимся с больными!»
— Идите к мужу, — велела мне Сайла, видя, что я продолжаю стоять на месте как идиотка.
Сдалась я элегантно, сказав:
— Пусть меня кто-нибудь разбудит утром. Проходя мимо лежанки Кристианны, я задержалась на секунду, чтобы посмотреть на ее горящее личико. Она вроде бы спала, но дышала затрудненно.
— Ей сейчас больше ничем не помочь, — проговорила подошедшая ко мне Сайла. — Ее судьба в руках вашей Богини.
— Пришлите за мной, если… — Мне не хотелось договаривать.
— Обязательно. А теперь ступайте, — подтолкнула она меня к Виктории.
Не успели мы выйти из двери, как целительница уже раздавала приказы новеньким.
Мы с Викторией молча поплелись по коридору. Я глянула на нее и не без удовлетворения отметила, что она тоже выглядит грязной и усталой.
— Хочешь отмокнуть в минеральной ванне?
— А она большая?
Я окинула взглядом ее тело и ответила:
— Места хватит.
— Хорошо, а то люди иногда предпочитают мелкие размеры.
Она вовсе не пыталась сказать что-то обидное, просто констатировала факт.
— Только не леди Рианнон, Избранная и Возлюбленная Эпоны, — гордо вздернула я свой грязный нос.
— Разумеется, — устало улыбнулась Виктория. — Как глупо, что я забыла.
— Это потому, что богини обычно не вымазаны в рвоте и какашках. — Я нащупала сухой комок какой-то мерзости, наполовину прилипший к волосам, а наполовину — к короне. — Кажется, у меня в волосах сопля.
— Могу похвастаться тем же. — Виктория потерла щеку, где засохло что-то столь же отвратительное. — Звание верховной жрицы предполагает нечто более утонченное.
— Что ж, мне всегда хотелось быть богиней, — притворно вздохнула я.
Мы улыбнулись друг другу, понимая, что порем чушь от усталости, и, к счастью, вскоре оказались у входа в купальню. Охранник распахнул двери.
Я заметила, что этот тип оторопел от моего непотребного вида, высокомерно нахмурилась и, прежде чем он закрыл двери, заявила:
— Не будь болваном. Я чертовски занята, чтобы сохранять безукоризненную внешность.
Красавчик так вылупился, что у него глаза на лоб полезли.
«То ли еще увидят мальчики Рианнон». Купальня, как всегда, дарила блаженство и покой. Я глубоко вдохнула благоуханный пар, окутавший меня.
— Как здесь все чудесно устроено, — сказала Виктория, сбрасывая куцый жилет.
— Спасибо, мне самой нравится.
Я последовала ее примеру, не очень ловко высвободилась из ткани, сведя на нет все утренние старания Аланны, потом, глядя через плечо, сказала красивой, теперь уже нагой охотнице:
— Залезай в воду. Только осторожно, ступени крутоваты.
«Да, грудь у нее большая и идеально округлая. Вот поганка».
Наконец я избавилась от грязной одежды и переступила через веревочки крошечных стрингов. Виктория тем временем ловко перебралась в самую глубокую часть бассейна, где вода доходила ей как раз до полных грудей.
Я шагнула в теплую минералку, устроилась на своем выступе и откинулась на спину, так что вода плескалась у подбородка. Виктория, должно быть, совершила какой-то маневр, не свойственный лошадям, потому что внезапно погрузилась в воду по самую шею.
— Ммм, — с удовольствием промычала она. — А у нас на равнинах нет минеральных источников, просто холодная, чистая вода.
Я вспомнила свой легкий флирт с Клан-Финтаном в деревенском пруду. Неудивительно, что он легко отыскал мыльный камень.
— Как здорово отмокнуть. Держи. Отличная штука. — Я перебросила ей один из флакончиков моего любимого мыла, который по чистой случайности лежал у края бассейна.
«Взять на заметку! Поблагодарить Аланну». Охотница вынула пробку из флакончика, осторожно нюхнула и с удивлением сказала:
— Пахнет как песочное мыло, только… — Она снова понюхала. — С ванилью.
— Ну да, прикольно. — Я схватила бутылочку и для себя и начала намыливаться.
— Прикольно? Я этого не чувствую. — Виктория держала на ладони клубок пены и разглядывала его, словно комок жуков.
— Просто выражение такое, — пояснила я. — Означает что-то очень хорошее, что тебе нравится.
Она покачала головой, продолжая смывать с себя лазаретную грязь.
— Как вы странно говорите.
— Это характерно для Эпоны.
Тут я занялась волосами, расплетала их, намыливала, надеясь, что кентаврийка не станет углубляться в эту тему.
В дверь дважды постучали.
— Войдите. — Я бросила взгляд на свою очень нагую компанию и добавила — Если вы не мужчина.
«Неважно, подруга или не подруга! Я не собираюсь пускать сюда мужа, чтобы он пялился на полногрудую нагую кентаврийку». Поймите правильно, я как-никак учитель английского. Некоторые вещи для меня просто неприемлемы.
В дверь проскользнула Аланна с ворохом одежды в руках и большим кувшином, в котором, как я отчаянно надеялась, было вино.
— Привет, Аланна!
Я увидела знакомое лицо и поняла, как сильно соскучилась.
— Риа!
Она мило улыбнулась, приветливо кивнула Виктории и поспешила освободиться от ноши.
— Аланна, познакомься с Викторией, верховной охотницей кентавров.
— Для меня честь познакомиться с вами, госпожа.
— Аланна — моя лучшая подруга. Доказательством служит тот факт, что в этом кувшине, готова поклясться, мое любимое красное вино.
Пока я говорила, Аланна налила мне кубок волшебного рубинового напитка и поставила на край бассейна.
— Любое красное вино — ваше любимое.
— Любое темно-красное и сухое вино. Все-таки у меня есть требования, — отрезала я, быстро делая глоток.
Аланна, настоящая мисс Хорошие Манеры, уже наполняла второй кубок для Виктории.
— Прошу вас, присоединяйтесь к нам, госпожа, — вежливо сказала она, протягивая вино кентаврийке.
Виктория с благодарностью приняла кубок. Аланна на моих глазах начала собирать грязную одежду.
— Брось! — завопила я и подскочила, разбрызгивая повсюду воду и вино. — Не трогай эти тряпки!
Аланна словно обожглась, выронила грязную охапку и посмотрела на меня с несчастным видом.
Я схватила ее за руку, отвела к струе, наполнявшей бассейн чистой водой, вылила побольше мыла ей на руки и приказала:
— Потри хорошенько!
— Совсем забыла, — виновато призналась она.
Бормоча себе под нос что-то насчет блондинок и лучших подруг, я промаршировала голяком к груде замызганной одежды, подхватила ее, швырнула в горящий камин, встроенный в дальней стене, потом прыгнула обратно в воду, вновь устроилась на своем выступе, подняла глаза и увидела, что Виктория наблюдает за мной так, словно у меня выросли крылья или, еще хуже, пенис.
Я сделала очередной глоток из кубка, с удовольствием отметив, что вино в нем еще осталось, и только потом пустилась в объяснения:
— Оспа очень заразная.
— Знаю. Поэтому людям не следует ухаживать за теми, кто заболел.
— Болезнь распространяется не только на тех, кто выхаживает больных. Одеяла, одежда, чашки, любые предметы, на которые попадает телесная жидкость, могут разнести болезнь не хуже самого зараженного, — постаралась я найти нужные слова.
— Этого я не знала. — Кентаврийка пронзила меня цепким взглядом. — Вам открыла эту тайну ваша Богиня?
— Да, — ответила я, покосившись на Аланну, которая продолжала тереть руки, не сводя с меня глаз.
Она поняла мою тревогу и поспешила на помощь:
— Богиня открывает Риа много тайн. Викторию удовлетворило объяснение о божественном
вмешательстве. Она начала мыть голову, продолжая разговор:
— Говорят, вы дразните предводителя фоморианцев, чтобы заманить их в ловушку.
— Ну да. — Я тоже принялась за свою шевелюру. — Должна признаться, это не очень весело.
— Я пришла к выводу, что существует только один плюс, когда имеешь дело с большим злом. — Виктория замолчала, а я ждала продолжения. — Ты получаешь хороший урок.
Она произнесла это с такой глубокой печалью, что мне вдруг очень захотелось спросить, что с ней случилось, какой ужасный урок она усвоила, столкнувшись со злом. Но вместо этого я сказала:
— Интересно, чему оно меня научит.
В наступившей тишине двойной стук в дверь прозвучал как эхо.
— Что?! — взревела я раздраженно, как настоящая училка.
— Риа!
Из приоткрытой двери донесся непривычно робкий голос моего мужа. Я увидела, как блеснули отраженным светом его глаза, когда он попытался заглянуть в купальню.
— Можно войти?
— Нет! — заверещала я. — Виктория, черт возьми, не одета.
Он замер, потом чуть больше приоткрыл дверь и весело фыркнул.
— Мы выросли вместе. Я много раз видел, как она купается.
— Меня не волнует, как часто до нашей свадьбы ты видел обнаженных красавиц кентавриек и сколько их было.
Продолжая вопить, я выскочила из бассейна и поспешно вытерлась, чтобы окончательно выставить его за дверь.