Я толкнула ворота и вошла в стойло к одному из них. Поилка была пуста. Я оглядела повязку на одной ноге и вздохнула.
– Па, кажется, с ногой все хорошо. Совсем не горячая.
– Да, он поправится. – Отец перегнулся через ограждение. – Поможешь мне вечером сменить повязку?
Я кивнула и насторожилась, уловив странный звук, похожий на вой и стон одновременно. Ничего подобного я никогда не слышала, и это меня испугало.
– Что за черт? – пробормотал отец и направился к выходу.
– Клинт! – закричала я что было сил, но он уже и сам все слышал, бросил тюк с сеном и подбежал ко мне.
Следом за отцом мы пошли к воротам.
Как ни странно, но за то недолгое время, что мы провели в амбаре, ветер стих, хотя снег по-прежнему сыпал. Сквозь его плотную завесу пробивался лишь робкий дневной свет. Пейзаж опять напомнил мне Колорадо, где, оказавшись в снежном плену, я провела чудесные выходные в шале в Маниту-Спрингс.
Мы озирались, пытаясь определить источник звука.
– Наверное, щенки провалились в снег, – предположил отец, – и теперь не могут выбраться, оболтусы. – Он несколько раз громко свистнул. – Фони! Мёрфи! Скорее сюда!
Псы вылетели из-за угла и с визгом бросились к нам.
– Что с вами приключилось? – затянул отец, теребя гладкие морды.
– Па, собаки напуганы, – произнесла я. – И двух не хватает.
– Щенят, будь они неладны. Так и знал, что провалятся в снег. Кажется, звук идет со стороны пруда. Пойду притащу этих оболтусов.
Отец сделал несколько шагов, но его остановил Клинт:
– Подождите.
От его интонации у меня зашевелились волосы.
– Здесь что-то есть, – добавил Клинт.
– Говори яснее, сынок, – велел отец.
Вместо ответа, Клинт повернулся ко мне и спросил:
– Ты чувствуешь?
Я сразу поняла, о чем он. Волосы на голове у меня зашевелились именно от этого.
– Да. – От страха язык у меня во рту едва ворочался.
– Вы о том монстре? – оживился отец.
– Да, похоже, Нуада здесь.
Звук стал громче, и теперь я безошибочно могла определить, что он доносится со стороны пастбища. За ним был пруд, где было достаточно воды для лошадей и рыбы для того, кто захочет забросить удочку.
– Если он что-то сделает с моими собаками, я очень разозлюсь. Шеннон, винтовка на своем месте. Только осторожно, она заряжена.
– Нам надо держаться вместе, – покачал головой Клинт.
– Прежде всего нам надо защитить Шеннон, – отрезал отец.
– Сэр, Шеннон обладает большей силой, чем любое оружие.
Я взяла отца за руку и подтолкнула вперед. За ним пошел Клинт, потом уже я. Мы обошли амбар и прошли вдоль забора до запертых ворот. Папа открыл замок, и они с Клинтом надавили на створку, заваленную сугробом, но смогли лишь добиться, чтобы образовалась узкая щель. Мы с трудом пролезли в нее и двинулись к пастбищу.
Вскоре мы увидели лошадиную кормушку, заваленную снегом, отчего она напоминала луноход из романов Брэдбери. За ней футах в двадцати мы с трудом разглядели гладкую поверхность пруда. Вой доносился оттуда.
Несмотря на то что отец был старше нас на двадцать с лишним лет, он ловко пробирался по снегу и оторвался от нас с Клинтом, спеша прийти на помощь собакам. Каждые несколько секунд он призывно свистел и кричал:
– Фон! Мёрфи! Ко мне, оболтусы!
Наступив на край глубоко зарытого в снег камня, я упала лицом вниз. Клинт мгновенно оказался рядом, помог мне встать и отряхнуться.
– Не ушиблась?
Я замотала головой и посмотрела через его плечо на отца. Он остановился, должно быть, на берегу пруда. Только с этой стороны спуск был довольно пологим и свободным от деревьев и кустарников. Именно сюда подходили на водопой лошади и бежали мы, мечтая спастись летом от зноя. Папа неотрывно смотрел на корку льда. Приблизившись, я заметила две дорожки следов, ведущие к самому центру пруда, туда, где в темной проруби барахтались щенки. От ужаса я чуть не задохнулась. Бедняги изо всех сил работали лапами, чтобы не уйти под воду, время от времени из пасти одного из них доносился страшный вой, который так нас напугал. Я увидела, как серебристо-серая лапа легла на край полыньи, но, не сумев зацепиться, соскользнула в воду, оставив после себя кровавые следы.
– Клинт! Какой ужас!
Опять повернувшись к пруду, я увидела, что отец уже ползет на животе по его поверхности к полынье.
– Папа! – Мы с Клинтом рванулись вперед.
– Не двигайтесь! – остановил нас отец.
– Лед тонкий, ты провалишься! – что было сил закричала я.
Папа не ответил, но и не остановился. До меня донеслись обрывки ласковых слов – он пытался успокоить щенят. Надо признать, выть они перестали, лишь изредка повизгивали.
В следующую секунду я посмотрела на воду и похолодела, увидев, как она становится черной. Поднявшись в воздух, поток стал закручиваться в воронку вокруг голов несчастных собак. Вскоре он накрыл одну из них.
– Фон! – заорал отец.
Я со страхом смотрела, как вихрь кружит вокруг серой головы.
– Это Нуада, – спокойно произнес Клинт. – Он там.
Я с трудом отвела взгляд от пруда и повернулась.
Аура Клинта опять стала сапфирово-синей.
– Шеннон, иди к деревьям на берегу. – Он указал на раскидистую иву, ветви которой свисали до самой обледенелой поверхности и походили на седые волосы присевшего отдохнуть великана. – Прикоснись к самому стволу и жди.
Я даже не стала спрашивать, чего мне ждать. Сейчас нельзя тратить время на бесполезное ожидание. Не отрывая взгляд от ивы, я собрала все силы, чтобы двигаться как можно быстрее.
– Мёрфи! Нет! – закричал отец, когда я была уже почти у дерева.
Потом я услышала пугающий треск и вытянула вперед руки, коснувшиеся коры дерева. Лед под телом отца вздыбился под напором потока воды и раскололся.
– Папа! – закричала я, когда его тело стало погружаться в ледяную воду.
Отец барахтался, пытаясь преодолеть сопротивление вихря и ухватиться за что-то твердое. Промокшая одежда стала тянуть его вниз. Черная, как нефть, вода сомкнулась вокруг его шеи.
– Шеннон! – закричал Клинт, стоя совсем близко ко мне на крутом берегу, он раскинул руки в стороны, как Христос. Одна рука была направлена на меня, другая на моего отца. – Обхвати дерево, Шеннон. Возьми его энергию и отправь мне, как ты делала в лесу.
Я шагнула и прижалась всем телом к иве.
Добро пожаловать, Избранная, – прозвучало у меня в голове.
– Помоги мне! – взмолилась я.
Мы все здесь готовы помочь тебе, Избранная, но ты должна набраться храбрости попросить нас о помощи.
Мы? Что оно говорит? Приглядевшись, я заметила, что ветви дерева переплетаются с соседним, а ветви следующего – с другим, что растет рядом. Ивы стояли будто живая изгородь, создавая скоростную магистраль для белок, и размыкались лишь там, где лошади заходили на водопой.
– Поспеши, Шеннон! – отчаянно закричал Клинт.
Я закрыла глаза, стараясь отвлечься от мыслей о папе, Нуаде и обо всем, что сейчас произошло. Внезапно по моему телу побежало тепло, я зажмурилась и представила образ Клинта точно так, как на поляне Кланфинтана. Перед глазами вспыхнула синим его аура, и я мысленно собрала всю струящуюся по моему телу энергию и направила на него. Получилось, будто я бросила ему огненный шар.
– Да, Шеннон, молодец!
Я перевела дыхание, стараясь расслабиться, чтобы ненароком не остановить поток.
– Я Избранная богини.
Энергия моих слов эхом пробежала по веткам от одного дерева к другому, и для деревьев это стало приветствием давно ожидаемого друга. Внезапно я почувствовала, как огромный поток энергии хлынул на меня в ответ и стал собираться в сферы на кончиках пальцев. Я бросала шарики один за другим Клинту, туда, где переливалась его аура. Я открыла глаза и явственно увидела, как из моих рук льется серебристо-белый свет. Я узнала его сразу, потому что видела много раз, когда расчесывала гриву Эпи. Поток света заполнил расстояние между мной и Клинтом, теперь я видела все четче, нежели с закрытыми глазами. Клинт шаг за шагом приближался к полынье, где боролся за жизнь отец, и лед под его ногами вспыхивал удивительным светом. От этого черная вода казалась еще более темной и пугающей. Черная маслянистая волна обрушилась на голову отца и потащила его вниз.
– Давай еще, Шеннон! – прокричал мне Клинт.
Я ощутила неприятный толчок внутри, будто кто-то пытался вытрясти из меня душу. Сжав зубы, я крепче обхватила дерево.
– Я Избранная богини. Я прошу передать мне энергию! – На этот раз я не шептала, а говорила очень громко. Ответ был скорым. Из моих рук хлынул поток света такой силы, что смог окутать Клинта с ног до головы. Его аура вспыхнула так ярко, что мне пришлось зажмуриться. Сквозь навернувшиеся слезы я увидела, что на поверхности осталась лишь рука отца.
Клинт рванул вперед и схватил ее, голубой свет заструился по телу отца вниз, вытесняя черноту. Из недр пруда до нас донесся леденящий душу вой раненого зверя, и вздыбившаяся вода выбросила отца на поверхность. Свет обернул его тело искрящимся синим покрывалом. Я дернулась и попыталась сделать шаг, чтобы добраться до Клинта и помочь ему перетащить отца на безопасный берег.
– Не отходи от дерева! – закричал Клинт. – Дай мне еще энергии, я помогу твоему отцу.
Я повиновалась и опять сосредоточилась на серебристом потоке. Однако вместо того, чтобы попытаться перенести папу на берег, Клинт пополз к зияющей во льду черной дыре. Оказавшись у самого края, он вытянул руку над самой водой и замер. Через несколько мгновений послышались похожие на гром раскаты, и из его ладони вырвался сапфировый поток, закрыв полынью, словно крышка консервную банку. Из пруда донесся страшный вой, и я услышала слова:
– Это еще не конец, женщина.
Аура Клинта стала бледнеть, когда он был рядом с отцом, она походила на цвет бледно-голубого неба. Он перевернул отца на живот и стал оказывать первую помощь. Отец был под водой слишком долго, я молила богиню, чтобы он остался жив. Утирая слезы с глаз, я неотрывно следила за его движениями. Мне казалось, что прошла целая вечность, хотя на самом деле наверняка не больше минуты, когда отец закашлял, из его рта хлынула вода. Убедившись, что он дышит и пришел в себя, Клинт перевернул его и взвалил себе на спину. Пошатываясь, он двинулся к берегу.