Спасибо, — сказала я и сплюнула.
Он подвел меня к кровати, уложил и осторожно укрыл мягкими одеялами. Я сжалась в комок. Клинт присел на краешке с моей стороны, но, вопреки ожиданиям, отодвинулся к ногам.
Дай свою ступню.
Что?
Дай ступню, — повторил он.
Я села и тупо уставилась на него, тогда Фриман со вздохом откинул одеяла с моих голых ног, по-деловому взял одну и начал массировать ступню уверенными, твердыми движениями.
Я растерянно заморгала, глядя на него, а мое тело потихоньку стало оттаивать от ног и выше.
Это поможет тебе расслабиться, — просто сказал он.
Я хотела было спросить, откуда, черт возьми, ему это
известно, но Клинт опередил меня вопросом:
Расскажешь, где она была?
«А, ну да. Вернемся к извращенке Рианнон».
В Чикаго. Она была в Грант-парке. Вместе с Бресом, — Я скорчила гримасу, словно лизнула лимон. — Ты даже не поверишь, что эта бесстыдница там вытворяла.
Нет, поверю, — Голос его прозвучал бесстрастно.
Мне стало любопытно, что именно он пережил с Рианнон, но я тут же совершенно определенно решила, что не желаю этого знать. И никогда не захочу!
Тут мне пришла в голову неожиданная мысль.
Поначалу мне казалось, что она призывала Нуаду к себе, но потом эта поганка сказала, что приказывает ему явиться к… — Я постаралась вспомнить точные слова, — Да, к священному источнику энергии. По-моему, так.
Роща, — с уверенностью произнес Клинт, — Она считает, что мы сейчас там, знает, что я не люблю покидать лес, а ты ясно дала ей понять, что мы вместе.
Я согласно кивнула, стараясь пропустить мимо ушей двойной смысл его слов, что было чертовски трудно, пока он массировал мне ступни и смотрел на меня своими удивительными глазами. Поэтому я вырвала ступню из его теплых пальцев и отвела взгляд.
Благодарю, я уже расслабилась, — сказала я, притворно зевнув. — Давай-ка лучше еще поспим. Завтра нам предстоит долгая поездка по заснеженной дороге. — Я свернулась калачиком на своей стороне кровати и закрыла глаза.
Фриман не шелохнулся и ничего не сказал. Затем я почувствовала, как он поднялся и подоткнул одеяло вокруг меня. Когда Клинт выключил телевизор, стало темно. Кровать прогнулась под его тяжестью.
Спокойной ночи, Шаннон, девочка моя.
Спокойной ночи, — прошептала я.
12
В восемь часов нас разбудил звонком портье, как мы о том его и просили. Можно было бы сделать это еще противнее, впрочем, не знаю как. Я откинула волосы с лица и начала сонно озираться. Накануне вечером я не расчесалась, и теперь космы стояли дыбом. Клинт, полностью одетый, быстро подошел к кровати и протянул мне чашку горячего чая.
Спасибо, — пробормотала я, стараясь не дышать в его сторону.
Во рту с утра образовалась настоящая помойка.
Я потягивала чай и разглядывала Клинта. Он щелкнул телевизионным пультом. Канал «Погода» сообщил, что снова идет снег. Тоже мне новости.
Клинт неловко опустился на единственный стул, имевшийся в комнате.
Давно на ногах? — поинтересовалась я, решив, что светская беседа нам не помешает.
Какое-то время. — В Оклахоме это могло означать от четырех часов до четырех недель.
Я хотела осведомиться насчет его спины, но этим утром он держался замкнуто и хмуро, снова закрылся в своей скорлупе. Мне стало больно из-за того, что исчезла вчерашняя доверительность.
«Нет! — отругала я себя. — Его отчужденность — это хорошо. Я скоро покину этот мир, а Клинту необходимо перестать думать, что он меня любит. Да и мне самой тоже», — подсказывало мое чутье.
Я буду готова через секунду, — прощебетала я, стараясь выглядеть бодрой и деловой, вылезла из кровати и помчалась в ванную.
Как насчет завтрака? — поинтересовался Клинт чуть позже, когда мы ехали в больницу.
Снег валил без перерыва, хотя и не так густо, как прежде. На дороге попадались и другие машины, все больше грузовики. Один раз мы проехали мимо снегоуборочного комбайна.
Я провела мысленные переговоры со своим желудком, и тот довольно громко заурчал.
По-моему, это означает «да», — заметил Клинт, безуспешно пытаясь скрыть улыбку.
Очевидно, мои светские манеры не переставали его поражать.
Как насчет кафе «Брамс»? — спросила я, — Есть такое недалеко от больницы. Там делают лучшее печенье и соус во всей вселенной.
Люди, в основном янки, которые не слышали об этих кафе, даже не представляют, чего лишаются: домашнее мороженое, фермерское молоко, яйца, бекон и прочее плюс поразительный завтрак. К тому же имеется въезд для обслуживания автомобилистов, которые даже не покидают своих машин!
Отличная идея.
Я грациозно заглотнула свою порцию печенья с соусом и большой стакан ледяного молока. Клинт, продолжая рулить одной рукой, второй совал себе в рот яичницу с ветчиной и сырное печенье, тоже домашней выпечки. Вкусно!..
Кто-то расчистил маленький участок на больничной парковке. Похоже, люди потихоньку отваживались покинуть свои норы. Жители Оклахомы не очень умело водят свои машины по снегу. Так и быть, если честно, они вообще не умеют их водить при такой погоде. Просто у них недостаточно опыта. Какой-нибудь заскорузлый фермер считает, что если он будет газовать на полную катушку, то снег сам уберется из-под колес его «форда пикапа». Обычно он ошибается. Вероятно, это и объясняло непривычно большой приток больных в это утро.
Мы оказались на этаже интенсивной терапии как раз в тот момент, когда хорошенькая белокурая медсестра убирала остатки отцовского завтрака. Он сидел высоко в подушках, отведя в сторону больную руку, увидел нас и широко заулыбался. Взгляд у него по-прежнему был слегка остекленевший, зато цвет лица определенно улучшился.
Как у вас дела? — пробасил отец.
Все нормально, папа. Вот решили заехать к тебе и убедиться в том, что ты не слишком докучаешь медсестрам, — улыбнулась я и поцеловала его, довольная тем, что он снова стал прежним.
Они продолжают пичкать меня лекарством, от которого дуреет башка, а так я в порядке.
Надеюсь, ты больше не пытался никого закадрить? — Я решила его подразнить.
Нет-нет, не настолько же она дуреет.
Тут вошла медсестра, чтобы проверить капельницу, и коротким кивком поздоровалась с нами.
Врач у отца уже был? — поинтересовалась я.
Да, обход совершается рано утром, — ответила она, обошла кровать и проверила повязку на руке отца.
Докторша сказала, что через пару дней я смогу вернуться домой, — сообщил отец, не сводя с меня настороженного взгляда.
Все верно, — подтвердила медсестра, похлопав его по плечу, — Вы быстро идете на поправку. Я скоро приду, чтобы дать вам лекарство, — Она деловито покинула палату.
Вроде бы снег снова зарядил, — тихо произнес отец.
Да.
Я присела на край кровати.
Клинт остался стоять рядом и сказал:
Нуада высвободился из ловушки. — Отец открыл было рот, и Фриман поспешил договорить, — Но мы полагаем, что для вас он больше не представляет никакой угрозы.
Почему? — серьезно осведомился отец.
Рианнон призвала его, — пояснила я, и мой старик удивленно вздернул брови, — Я видела ее, вернее, вступила с ней в контакт, и мне показалось, что она очень заинтересована в нашей с ней встрече, — Я бросила взгляд на Клинта и мысленно попросила его продолжить мою отрецензированную версию, — В общем, мы с Клинтом собираемся встретиться с ней у него в доме. Думаю, что вместе мы сможем избавиться от Нуады. — Я мысленно скрестила пальцы, надеясь, что лекарства еще не перестали действовать на отца и не позволят ему почувствовать ложь.
Тогда ты вернешься в Партолону? — тихо спросил он.
Думаю, да. По крайней мере, я так планирую.
Тут вошла медсестра с полным шприцем в руке и всадила его в трубку капельницы, подсоединенной к здоровой руке отца.
Это уменьшит боль, — сказала она пациенту, а потом переключилась на меня и Клинта, — Он все еще очень слаб.
Я кивнула.
Мы скоро уйдем. Я знаю, ему нужен отдых.
Сестра успокоилась и вышла из палаты.
Чудачка! — Мы сомкнули головы, чтобы никто не услышал нашего странного разговора, — Я хочу, чтобы ты была поосторожнее. Нечего тебе возиться с этой тварью.
Знаю, папа. Со мной все будет в порядке. Я вполне уверена, что избавлюсь от Нуады.
Клинт и отец выжидательно посмотрели на меня. Я сглотнула и прошептала как заговорщик:
Это связано с деревьями.
Отец одобрительно закивал.
Ага, в прошлый раз тебе помогали ивы.
Откуда ты знаешь, папа? Ты же был без сознания, — искренне удивилась я.
Чувствовал!.. Да, я чувствовал, что они тебе помогают. — Он мотнул головой в сторону Клинта, — И ему тоже.
Мне осталось надеяться, что отец не станет выпытывать подробности.
Я буду по тебе скучать, Чудачка, — произнес он, взяв меня за руку. — Знаю, тебе нужно вернуться, но мне чертовски не по душе, что я не увижу своей внучки, — Тут он просиял: — Эй! А почему бы тебе не воспользоваться своими путешествиями во сне с помощью Богини, чтобы навещать нас время от времени? — Язык у него заплетался, веки тяжелели.
Так и сделаю, папа, — сказала я, осторожно поцеловала его в лоб, а сама подумала, что если отец сумел ощутить силу деревьев, даже потеряв сознание, на пороге смерти, то, может бьггь, мне каким-то образом удастся связаться с ним из Партолоны.
Сегодня утром я разговаривал с мамой Паркер. Она едет сюда полным ходом.
Это хорошо. Будет кому присмотреть за тобой, — улыбнулась я сквозь слезы.
Ага. Я не сменял бы маму Паркер на козу. Даже на две козы, — Он закрыл глаза.
До свидания, папа. Я тебя люблю, — прошептала я, утирая слезы, снова поцеловала отца и отвернулась.
Сынок! — внезапно встрепенулся больной.
Да, сэр? — Клинт наклонился к изголовью.
Я ожидаю, что ты позаботишься о нашей девочке, пока она здесь.
— Даю вам слово, сэр, — торжественно пообещал тот.
Хорошо… — И послышалось тихое сопение.
Клинт вышел за мной из палаты.