С кланом Бай Ху оказалось куда проще. Хэй Цзинь отправил солдат под прикрытием, которые расстреляли машину Бай Шу, как только она выехала из ворот. Топливный бак взорвался, и останки Бай Шу раскидало перед стенами его собственного дома. Да, машина все же могла взорваться от стрельбы, не зря я об этом беспокоилась, когда нас окружили после похорон Лун Ну!
Бай Чуньшен ликовала. Она прибежала в администрацию и от души поздравила Хэй Цзиня с тем, что с момента взрыва тот стал новым главой Бай Ху.
Казалось, власть неукротимо стекает в руки Хэй Цзиня, но я понимала, что все не так просто. Пока мы лишь все разрушали, но собрать что-то новое будет сложно, учитывая, что несогласных куда больше.
К тому же, оставались силы самых крупных и многочисленных кланов: Хуан Лун и Цин Лун. Большей проблемой я считала Цин Лун. Они оказались хитрецами: на собрание к Чжао Гую отправили третьего сына. Глава и его наследник не пострадали, а среди тел не удалось найти печать – возможно, они ее даже не принесли на подписание. Трудно предположить, чего от них стоит ждать.
С Хуан Лун, напротив, было ясно, как справиться: кто император, тот и глава клана. Сейчас это – мой отец. И я очень надеялась, что пока Хэй Цзинь и Шань Цай устраивают перевороты, он не умрет, иначе начнётся смута.
Состояние отца меня сильно тревожило. Если поначалу слова Чжао Гуя об отравлении императора можно было считать ложью и попыткой выторговать жизнь, то теперь я больше склонялась к тому, что он говорил правду. Запретный город резко замолчал, император не издавал никаких указов, ничем не распоряжался будто… пропал. Я не знала, как отец себя чувствует, а новости из дворца никто принести не мог. Особенно такие важные. Дворец ими точно не собирался делиться и следил за утечкой информации. Журналисты сами придумывали, почему об императоре долгое время ничего не слышно; я с жадностью читала газеты, и каждая статья будто выбивала воздух из легких. От неизвестности поднималась паника. Не получив из очередной статьи правдивых новостей, я не выдержала и решила разузнать обо всем сама. О здоровье отца мог рассказать только один человек – князь Лю Сан.
Я не могла приехать к нему сама. Во-первых, мне было страшно. Во-вторых, девушка в казино без сопровождения? Меня бы наверняка не пустили. Обсуждать это по телефону вообще нельзя – линии прослушиваются. Мне нужно поговорить с Лю Саном лично.
Встретиться в иностранном сеттльменте у нас не получалось, потому что Оскар Бакер не хотел приезжать. Лю Сан действительно звонил и держал нас в курсе его решений. Ждать следующую встречу уже не хватало терпения, поэтому я попросила Шань Цая съездить со мной в казино.
– Почему я? – удивился он.
– Я не могу просить Сюэляня, а с Хэй Цзинем… ну, я его опасаюсь. Остаёшься только ты.
Он нахмурился:
– То есть ты выбрала меня методом исключения?
– Шань Цай, – я сложила руки на груди и недовольно поджала губы. Такое поведение обычно действовало на слуг и солдат, я называла это «состроить лицо принцессы».
Шань Цай сдался:
– Ладно, наставница. Ты права, я сделаю, что попросишь. – Он сказал это таким тоном, будто я считала его мальчиком на побегушках.
– Я не использую тебя. Мне правда нужно поговорить Лю Саном. Я просто прошу тебя помочь.
– Я не отказываюсь. – Шань Цай пошёл на мировую. Я поняла, что он просто зубоскалил. – Поехали.
Я оделась попроще. Для разных случаев мне заказали одежду и косметику, потому что пока приходилось жить в администрации. Мы не могли вернуться в поместье Сюань У из-за множества дел и сложностей, но Хэй Цзинь планировал отослать нас после поездки в иностранный сеттльмент. Сейчас там заправлял У Сюй как главное доверенное лицо Хэй Цзиня.
Мы взяли машину. Солдатам на воротах сказали, что отправляемся прогуляться по городу, и попросили передать это военному губернатору. Сами докладывать ему предусмотрительно не стали, опасаясь, что Хэй Цзинь попросту нас никуда не пустит. Сюэлянь знал, что я собиралась поговорить с Шань Цаем, но никак не могла выбрать подходящий момент, поэтому надеялась, что он догадается так объяснить наш отъезд. Впрочем, это не просто отговорка. Я на самом деле хотела поговорить с Шань Цаем и убивала этой вылазкой нескольких зайцев.
– Думаешь, Лю Сан выложит такую важную информацию? – скептично поинтересовался Шань Цай, когда мы выехали из администрации. – Разве может он рассказать всю правду о здоровье императора? Это, наверное, государственная тайна.
– Не знаю. Попытаться стоит. Это же мой отец.
На самом деле я и Шань Цая немного обманула. Я не собиралась просто спрашивать о здоровье правителя, а хотела попросить Лю Сана тайно провести меня во дворец. Шань Цаю знать об этом пока необязательно, иначе он никуда не повезет.
– Как хочешь. – Он пожал плечами.
– Шань Цай, ты в порядке?
– Конечно, а что со мной может быть не так? – переспросил он, сделав вид, что ничего не понимает.
– То, что случилось во время захвата администрации…
– Это навсегда останется со мной, – ответил он, сжав сильнее руль и устремив взгляд вперед. – В этой жизни нам с Лун Ну отведено мало времени. Я надеюсь, что в следующей его будет больше. Меня немного утешает, что я смог сразу отомстить Чжу Цзяну. Надеюсь, он отправился в ад.
– Я беспокоюсь о тебе, – сдавленно сказала я. Раньше в разговорах с ним мне не приходилось выбирать слова, но сейчас я боялась вывести его из себя.
Вопреки опасениям, Шань Цай выглядел спокойным, разве что немного печальным.
– Думаешь, я перешел черту? – тихо спросил он. – Возможно. Но если мне нужно стать монстром и наказывать разных ублюдков, чтобы подобных несправедливостей больше не случалось, я им стану. И мне абсолютно плевать, что со мной будет. Я уже не могу сойти с этой дороги. Да и не позволю себе. Чжу Цзян не был хорошим человеком. Не знаю, слышала ли ты об охоте, которую он устраивал каждый год? Конечно, я мстил за Лун Ну, но были и другие причины.
Я удивилась:
– Какая охота?
Шань Цай на меня с сочувствием посмотрел.
– Во дворце вам не говорят всей правды. Ты многого не знаешь о мире за стенами Запретного города. В нашей провинции Чжу Цзян устраивал охоту за живыми людьми. Он и несколько его друзей построили базу в южных лесах, где они собирались на кровавое зрелище. Тридцать человек – слуг и деревенских жителей – загоняли в огромный вольер. Им нужно было продержаться там полчаса. Но не все так просто. В вольере жила стая леопардов. Безоружные люди никак не могли с ними справиться и оставались на растерзание. А Чжу Цзян с дружками сидели в высокой башне, с которой наблюдали за зверствами, и иногда стреляли из снайперских винтовок жертвам по ногам, чтобы те не могли убежать. Это были игры на выживание. И я скажу, выживало мало. Императорский двор бездействовал. Да и что он мог? Мяо Чжуан растерял авторитет, его слово уже ничего не стоит.
Я сидела, не шевелясь, будто меня пригвоздило к месту.
Я правда этого не знала, а Шань Цай редко делился тем, что происходило с ним в прошлом. Он был потомственным слугой в одной богатой семье, и я понимала лишь, что жизнь его нельзя назвать простой.
От его рассказа кожу покрыли ледяные мурашки ужаса. Я же совсем недавно пересекалась с Чжу Цзяном в ресторане. Неужели этот повеса на самом деле жестокий монстр, который погубил множество людей на таких зверских играх? Неужели ему нравилось это наблюдать?
– Трудно представить, что случилось бы, стань он главой клана, – продолжал Шань Цай. – Он приехал в администрацию с отцом, чтобы набраться опыта в ведении дел клана, ведь после смерти брата стал наследником. Я вырос в провинции Чжу Цюэ и знаю, что за люди ей управляли. Я не мог позволить Чжу Цзяну сбежать.
– Ты это видел? – сдавленно спросила я.
– Хочешь спросить, бывал ли я на такой охоте? Нет, слава Богам, но мы все прекрасно об этом знали. Я знаком с выжившей девушкой. Она принадлежала той же семье, что и я. Она, может, и выглядела, как человек, но внутри… будто была пуста. Муж спас ее ценой своей жизни. Ей буквально пришлось укрываться его останками, чтобы не растерзал леопард. Она рассказывала об этом с поразительным спокойствием. Я никогда этого не забуду. Словно говорящая оболочка, а не человек.
Слова Шань Цая пугали меня больше и больше, я вжималась в спинку сидения, чувствуя, как напряжено все тело. О подобных ужасах я и помыслить не могла. Шань Цай прав, я почти не знаю мира за стенами Запретного города. Вина за незнание и бездействие затопила меня с головой.
– Мне жаль, – едва слышно проговорила я. На глаза навернулись слезы, которые я всеми силами пыталась сдержать.
Шань Цай бросил на меня взгляд и резко съехал на обочину, заглушив машину.
– Наставница, – он положил руку мне на плечо, – почему ты так говоришь, ты же не виновата.
– Я ничего об этом не знала. Может, если бы была старательнее и отстояла пост министра, то смогла бы что-то узнать и изменить. Почему ты раньше не рассказывал?
– Мяо Шань, тебе всего восемнадцать. А тогда ты вообще была ребенком. Как и я. Что дети могут изменить?
– Хоть что-то.
– Не нужно брать все на себя. Я теперь глава клана Чжу Цюэ и перестрою свою провинцию со свойственной нам варварской жестокостью, раз только она работает.
Я подняла на него серьезный взгляд.
– Пообещай.
– Что?
– Что не станешь, как они.
– Обещаю. Я стану хуже. – Он говорил решительно, и в его словах ощущалась ненависть.
Я не знала, что ответить, поэтому до казино мы доехали в молчании. Разговор нисколько не успокоил. Шань Цай готов положить себя, чтобы добиться справедливости, но в одном я могла быть уверена – невиновным он не навредит.
Казино находилось в высоком здании западного стиля, где на некоторых окнах первого этажа висели длинные рекламные плакаты.
У Лю Сана несколько казино в городе, но это главное: здесь он бывает чаще всего и тут же на втором этаже находится его квартира. Поскольку сейчас разгар рабочего дня, Лю Сан должен быть в офисе, внутри самого казино.