Тут решил вмешаться Сюэлянь:
– Она моя невеста. – Видно, он хотел защитить мою честь.
Лю Сан окинул его пренебрежительным взглядом, словно заговорил какой-то слуга.
– А ты кто вообще?
Сюэлянь выпрямился и посмотрел на него в упор.
– У Сюэлянь, наследник Сюань У. – Он знал себе цену, так что таким его точно не смутить.
– Дело плохо, Мяо Шань. – Титул Сюэляня не произвел на Лю Сана никакого впечатления. – Они тебя заставили? Твой отец будет в ярости.
– И что? – спросила я. – Меня похитили, а он предпочел подослать ко мне убийцу. А похитил меня Чжао Гуй, между прочим!
На мгновение лицо Лю Сана окаменело, во взгляде промелькнул убийственный холод. Мне даже показалось, за такие слова он может меня придушить. Я слышала, что с бывшим главой города у Лю Сана сложились дружеские отношения, так что не стоило с горяча выплескивать столь ужасную правду.
– Клевещешь на мертвого, Мяо Шань? – его голос прозвучал грозно и пугающе. Не думала, что Лю Сан может говорить в таком тоне. Хотя, если подумать, что я теперь о нем знала?..
Шань Цай, сидевший спереди рядом с Хэй Цзинем, возмущенно развернулся и заступился:
– Клевещет? Ублюдок устроил целый заговор: помог клану Бай Ху похитить Мяо Шань, хотел, чтобы отец ее казнил, а потом… – тут он замолчал, видимо, решил не говорить про отравление императора, потому что мы еще до конца не разобрались, правда ли Чжао Гуй так поступил или лишь солгал, пытаясь выторговать свою жизнь. – В общем, хотел заполучить трон любой ценой.
Лю Сан обратил гневный взгляд на него и процедил:
– А тебя я тем более не знаю.
Шань Цай пожал плечами и спокойно объяснил:
– Ничего, скоро это изменится. Мы хорошо пообщались с Чжу Цзяном, поэтому по доброте душевной он переписал на меня клан и провинцию. Я новый глава Чжу Цюэ.
Я поежилась, вспоминая, как после переворота в администрации погибли главы и представители многих кланов. Шань Цай так мстил Чжу Цзяну за смерть Лун Ну, что отрезал ему все пальцы, заставив написать завещание, а когда получил заветную бумагу, оторвал пленнику голову. По доброте душевной, как же…
Лю Сан нервно хмыкнул:
– Беспредел… Хэй Цзинь, ты это поощряешь?
Тот бросил короткий взгляд через плечо и снова сосредоточился на дороге.
– Что сделано, то сделано. – Развернутого ответа от нового главы администрации ждать точно не стоило.
– Ты убил Чжао Гуя? – прямо спросил Лю Сан.
Хэй Цзинь больше не стал поворачиваться и бесстрастно ответил:
– Он совершил преступления, за которые положена смертная казнь.
– Да с чего ты взял?! – взревел Лю Сан. – И если так, то с чего вы, кучка отбросов, решили, что можете исполнять приговоры? Кто вы такие?
– Новая власть, – просто ответил Хэй Цзинь.
Лю Сан явно намеревался возмутиться, но задохнулся невысказанными словами.
– Князек, – Шань Цай закатил глаза, словно говорил с дураком, – тебе мало известно про эти игры. Дворец – гнездо гремучих змей. Перед смертью Чжао Гуй сам сознался во всех своих преступлениях. Собственно, поэтому он и убит. Хотя Хэй Цзинь поступил с ним довольно милосердно. Ублюдка настигла слишком легкая смерть.
Лю Сан снова посмотрел на меня, и его взгляд теперь был растерянным, словно мозаика наконец медленно складывалась в его голове.
– Хочешь сказать, Чжао Гуй подстроил твое похищение?
– Да, – ответила я. – Ослабил охрану, сказал Бай Ху, где находится Тайный сад, и они без препятствий забрали меня из дворца.
Шань Цай гневно стукнул по спинке сидения и указал пальцем на Лю Сана.
– Вся ваша императорская шайка – сборище лицемеров. Убиваете друг друга ради красивого стула. А вы семья, вообще-то!
– Я не с ними, – тут же возразил Лю Сан. – Ко мне это никакого отношения не имеет. Я во дворце редко появляюсь, меня там все равно не жалуют.
Я цокнула языком:
– Конечно, ты стал позором семьи, раз открыл непотребные заведения и вертишься в этой грязи. Слышала, какой мерзостью там занимаешься! Не удивлюсь, если и сам принимать начал!
– Мяо Шань! – возмутился Лю Сан, дернувшись в мою сторону. Сюэлянь и Шань Цай смерили его грозными взглядами, поэтому он вернулся на место. – Ханжа. Я деньги зарабатываю. Это не значит, что я тоже употребляю. А вот ты… позор!
– Тебе больший позор.
– Я не из правящий семьи! И не девушка! Ты сама себя губишь.
– Меня похитили! – напомнила я. – А они те, кто меня спас.
– Почему тогда не вернулась домой?
– Ты совсем не соображаешь?
Я заметила, как сидевший на водительском месте Хэй Цзинь сильно стиснул руль, через зеркало заднего вида я увидела его напряженный взгляд. Он явно был сыт по горло этими разборками. Наверное, мы и правда вели себя как дети, поэтому стоило прекращать.
Глубоко вдохнув, я подавила рвущиеся наружу злобные слова и спокойно сказала:
– Обсудим это потом, Лю Сан, если захочешь. Ты похищен, так что беспокойся о себе и молчи в тряпочку.
Лю Сан сморщился, но умолк, снова отвернувшись к окну. Так он и просидел до конца дороги – ну и слава Богам, разговор у нас явно не заладился!
Когда мы приехали в администрацию, Хэй Цзинь первым выскочил на улицу, обогнул машину и открыл дверь со стороны Лю Сана. Князь даже шарахнулся поближе к Сюэляню, но Хэй Цзинь уже схватил его за локоть и потащил наружу.
– Что ты делаешь? – недовольно спросил Лю Сан. – Это вовсе необязательно, я и сам спокойно пойду.
– На всякий случай, – отрезал Хэй Цзинь, явно не намереваясь обсуждать этот момент.
Вряд ли у Лю Сана была возможность далеко убежать, учитывая, что кругом стояли на постах солдаты, но Хэй Цзинь все равно поволок князя в здание, как преступника. Мы не стали как-то комментировать действия Хэй Цзиня, теперь он здесь всем заправлял, и против него лучше не идти.
Мы зашли в белокаменное здание администрации. Каждый раз, когда я проходила через главный зал, меня передергивало от ужасных воспоминаний. Именно тут случилась перестрелка, когда солдаты Хэй Цзиня и Шань Цая захватывали администрацию. И хоть уже давно все прибрали, на стенах еще оставались кровавые пятна – они не смывались, сколько слуги их ни оттирали, въелись намертво, как напоминание о зверской бойне. Не иначе, как тут открывались врата в ад. Чтобы избавиться от пятен, придется делать полноценный ремонт. Хэй Цзинь распорядился, чтобы закупили краску темно-синего цвета – видно, собирался переделать главный зал в цвета Сюань У, – но меня это даже не трогало. Что угодно, лишь бы убрать эту кровь.
Я старалась лишний раз не смотреть в угол с камином, но не всегда получалось. Взгляд перемещался туда сам собой, словно его тянуло невидимым магнитом. Так случилось и сейчас. Перед глазами возникли последние минуты жизни моей дорогой подруги Лун Ну. Судьба была к ней несправедлива: в младенчества ее чуть не убили за то, что она родилась вне брака, а потом едва не утопили, когда узнали, что она дочь министра-насильника. Мне удалось вытащить ее из Запретного города, но в итоге жизнь ее закончилась тем, что молодой господин клана Чжу Цюэ воткнул ей в шею осколок бутылки. То, что в конце концов Шань Цай, ее муж, стал главой этого клана, было закономерно, но в то же время страшно: теперь его ничего не сдерживало, чтобы отомстить целой провинции.
– Шань-эр, – раздался нежный голос Сюэляня над ухом.
Я отвлеклась от невеселых мыслей и посмотрела на него. Только в этот момент я поняла, что ненароком задержалась, глядя на камин. Сюэлянь успокаивающе взял меня за руку, ладонь у него была теплая, в отличие от моих ледяных пальцев. Сегодня мы похоронили Лун Ну, я уже давно выплакала все глаза, и сейчас чувствовала лишь опустошение.
– Идем отсюда. – Сюэлянь потянул меня, и мы догнали остальных.
Хэй Цзинь вел Лю Сана на второй этаж в большой кабинет. Теперь это было рабочее место военного губернатора, которым Хэй Цзинь сам себя провозгласил. Раньше таких должностей в империи не было, и многие в столице не принимали его за главного: наша стычка с отрядом из Бай Ху это отлично показала.
В кабинете было три комнаты, поэтому Хэй Цзинь и Сюэлянь обосновались тут вместе. Меня поселили в соседней спальне. Оказалось, на этаже их несколько – как видно, для тех, кто любит работать по ночам. Рядом жил Шань Цай и некоторые его люди из революционного движения. Соседство для принцессы было неподобающее, но что поделать.
В напряженной тишине мы разместились на диване. Я вспомнила, как в день захвата администрации Шань Цай бросил голову Чжу Цзяна на кофейный столик, и меня резко замутило. Сейчас тут стояло аппетитное печенье и заварочный чайник. Все эти дни я не могла заставить себя здесь поесть, какие бы вкусности ни ставили. Не понимаю, как другие вполне спокойно чаевничали за этим столом, обсуждая важные государственные дела. Особенно Шань Цай! Он будто даже и не помнил о содеянном, с беззаботным видом закинул ногу на ногу и забросил в рот печеньку. Я не говорила с ним о его поступках, даже не знала, стоит ли это делать, но меня определенно беспокоило его состояние.
– Готов выслушать военного губернатора, – деловито начал Лю Сан, будто пришел заключать сделку. – Думаю, за бокалом белого вина мы запросто все обсудим, что бы то ни было.
– Еще чего тебе? – огрызнулся Шань Цай.
– Еще бы сыра. К вину он отлично подходит.
Шань Цай вскинул брови и недоуменно посмотрел на Хэй Цзиня.
– Ты это слышишь? Что за наглость!
Хэй Цзинь беззлобно вздохнул:
– Будет тебе вино и сыр, если готов поговорить о своих связях с иностранцами.
Лю Сан заинтересованно выпрямился.
– Занимательная беседа начинается.
Я не могла понять, он действительно такой эксцентричный или просто притворяется.
– Как ты стал сотрудничать с лионцами? – начал Хэй Цзинь.
– Не вижу вина и сыра. – Лю Сан развел руками.
Шань Цай не выдержал и так резво вскочил, что чуть не перевернул стол.
– Я по-другому могу развязать тебе язык! – Он вытащил из-за пояса кинжал.