Я подлетела к нему и схватила за руку. Шань Цай никак не отреагировал на это прикосновение. Его рука безвольно болталась, и мне показалось, я кожей ощутила, как он остывает.
– Почему… – меня снова одолели слёзы. – Почему ты это сделал?
Сзади подошёл Сюэлянь, положив руку мне на талию.
– Мне очень жаль, Мяо Шань. Он герой. Он спас тебе жизнь.
– Не надо было!
– Если он это сделал, значит, так было нужно.
Я снова начала рыдать и повернулась к Сюэляню, чтобы уткнуться ему в плечо. Он обхватил меня руками, позволив спрятаться в объятиях, но боль, сдавливавшая мои ребра, никуда не уходила. Почему? Почему для моих друзей все заканчивается так?..
На соседней койке лежал журналист Мин. Он захрипел, чем привлёк мое внимание, и я выбралась из рук Сюэляня.
– Ты! – воскликнула я, толкнув журналиста в плечо, и из его груди вырвался сдавленный стон. – Это твоя вина! Почему ты ещё живой?!
– Мяо Шань! – Сюэлянь оттянул меня.
Рядом с нами возник Хэй Цзинь с непроницаемым лицом.
– А сейчас мы его и допросим, – сказал он. – Кто тебя послал?
Мин пробормотал что-то неразборчивое.
Хэй Цзинь дернул койку так, что журналиста встряхнуло.
– Не притворяйся, врачи сказали, что не такие у тебя и серьёзные раны. По крайней мере, на речь они не влияют.
– Цин Лун, – ответил он. – Я не журналист. Я хотел забрать принцессу, чтобы передать ее нашему главе.
– Прямо под моим носом? – спросил Хэй Цзинь.
– Ты вообще никто. Придумал себе каких-то званий и титулов. На самом деле ты обычный слуга, который слишком раскатал губу.
– Опять то же самое.
Хэй Цзинь достал из кобуры пистолет и нацелился на журналиста. Я ожидала угроз, но он без каких-либо объяснений стал жать на спусковой крючок. Пули летели одна за другой. Сюэлянь сжал мою руку и вздрагивал при каждом выстреле. Я и сама вздрагивала. Хэй Цзинь стрелял до тех пор, пока не опустошил всю обойму. Когда пистолет произвёл пустые щелчки, он убрал его в кобуру.
– Сегодня же возвращаемся в Сюань У, – изрек Хэй Цзинь. – Заберём Лю Сана и нескольких докторов с собой. Подобного я больше не допущу.
Глава 19. Беспорядки в городе
МЯО ШАНЬ
Мы вернулись в поместье Сюань У. Тело Шань Цая привезли туда уже в гробу.
В последнее время смертей было так много, что хотелось кричать в небо.
Пусть это наконец прекратится.
Но это не прекратится, пока мы все не изменим.
Ушло некоторое время на подготовку похорон. Эти тяжелые обязанности легли на плечи Хэй Цзиня, за что я была ему благодарна, потому что у меня бы не хватило сил. В один момент меня будто выключили, как лампочку, и я могла только лежать в комнате на кровати, глядя в потолок. Даже поесть не получалось – кусок в горло не лез. Сюэлянь пытался меня подбодрить, рассказал, что мои разговоры с журналистами сильно повлияли на народ, из-за чего начались беспорядки в провинциях, но мне до этого не было никакого дела. Мысленно я будто находилась в другом месте. А в каком, не знаю. Наверное, ни в каком. Просто в пустоте.
Когда меня повезли на очередные похороны, я чувствовала себя пустой скорлупкой от семечки, которую растоптали грязными башмаками на асфальте.
Шань Цая похоронили рядом с Лун Ну. Думаю, он хотел бы быть с ней рядом.
Все прошло очень быстро. Гроб засыпали землей, после чего пришедшие проститься отправились к машинам. Сюэлянь потянул меня, чтобы я тоже уходила, но я сказала, что ненадолго останусь рядом с ними – в тишине и одиночестве, только я и мои погибшие друзья и ученики.
Меня оставили. Когда все ушли, я села перед могилой на колени. Слёзы струились по щекам, но я не ревела навзрыд, потому что не оставалось сил.
– Наставница подвела вас, – тихо проговорила я. – Я не смогла вас уберечь. Эта вина останется со мной на всю жизнь. Вы боролись за справедливость, и все, что я могу сделать, это закончить то, что вы начали.
Я поклонилась перед могилой три раза, поднялась и, не оборачиваясь, ушла.
Возвращаясь к машине, я отчего-то чувствовала осуждающие взгляды Шань Цая и Лун Ну. Мне казалось, друзья должны меня презирать за то, что я не справилась с заботой о них.
Но я понимала, что это просто воображение.
На самом деле Шань Цай и Лун Ну не стали бы ко мне так относиться – что бы ни произошло, они во мне бы не усомнились. А значит, я обязана сделать все, что от меня зависит, чтобы мир хоть немного походил на тот, о котором они мечтали. Тогда, когда они вернутся на землю в следующей жизни, их будет ждать хорошая судьба.
***
Обратный путь в поместье выдался непростым.
Когда мы ехали на кладбище, в городе все было спокойно, но прошло чуть больше часа, и повсюду высыпали толпы людей. Они преграждали собой проезжую часть и размахивали плакатами. Многие дороги оказались перекрыты самодельными баррикадами из машин, ящиков, каких-то досок и мусора.
Хэй Цзинь хотел проехать в объезд, но такие беспорядки оказались на многих улицах столицы.
– Что происходит? – я схватилась за ручку на двери, будто боясь упасть, хотя сидела.
Мне показалось, я настолько выпала из жизни, что пропустила революцию.
– Мяо Шань, – сказал Сюэлянь, – я же говорил, что твои слова повлияли на людей.
– Это протесты, – прямо сказал Хэй Цзинь. – Жители провинций Хуан Лун и Цин Лун атаковали здания представителей своих кланов. В провинции Цин Лун люди даже напали на свой древний дворец. Со всей страны пошёл народ, чтобы устраивать бунты. За последние несколько дней в Хэбин с ближайших городов стеклось тысячи людей. Теперь они устраивают тут беспорядки, чтобы прогнать иностранцев. Их испугали слова по поводу колоний. Никто не хочет, чтобы кого-либо стали развозить в качестве рабов в дома знатных лионцев.
Вот в чем дело.
Я вгляделась в толпы: обычный народ вышел с плакатами, призывая всех иностранцев закрывать свои сеттльменты и уезжать к себе.
От этого я почувствовала мрачное удовлетворение. Хо Фэн переманил на свою сторону иностранцев, и вот что вышло. После такого ни Лион, ни Хиноде не станут ему помогать.
– На днях разгромили торговую палату Хиноде, – добавил Сюэлянь, и эти слова оказались будто мёд на душу. Не думала, что могу так злорадствовать. – Закидали окна кирпичами, разогнали хинодцев и выбросили в реку все, что только можно было вытащить из здания: ящики с документами, мебель, даже комнатные растения. Главе палаты пришлось прятаться в консульстве. До туда люди ещё не добрались.
– Нескольких хинодцев тоже скинули искупнуться, – заметил Хэй Цзинь.
– В общем, погромы ужасные, – заключил Сюэлянь.
– И все это из-за меня? – удивилась я.
Сюэлянь, конечно, что-то такое мне говорил, но я не думала, что все достигло таких масштабов.
– Да, Мяо Шань, – Сюэлянь взял меня за руку, – а ещё многие поддерживают Лю Сана. Все это прежде всего ради него.
Он указал в окно на протестующих.
– Теперь наша задача вылечить Лю Сана и посадить его на трон, – заключил Хэй Цзинь и посмотрел на меня через зеркало. – А вас, принцесса, особо фанатичные журналисты назвали Богиней пяти дворцов из-за того, что вы призываете пять бывших царств снова стать одной страной. Теперь вы символ. Будьте с этим осторожны.
Символ – что это значит?
Узнать довелось быстрее, чем я ожидала.
Мы проезжали вдоль набережной реки. Там находились порты и складские помещения, принадлежащие разным кланам. Самые крупные были у Сюань У, потому что речные перевозки – их главное занятие. Однако им не уступали порты Хиноде и Лиона. Как и любая иностранная территория, порты имели ограждения и свою охрану, которая не пропускала синлиньцев. Но сегодня один из портов ничто не спасло. По развевающимся на шпилях кораблей иностранным флагам я поняла, что протестующие атаковали порт Хиноде.
Видимо, недавно грузили корабль с товарами, которые перевозят в Хиноде. Чаще всего они возят себе хлопок, шёлк, специи, злаки, фрукты и многое другое. Торгуют с ними крупные кланы, позволяя закупаться оптом. Я слышала, что людям это не нравится, потому что зарплаты в итоге платят низкие, а деревни остаются голодными.
И вот сейчас гнев людей в прямом смысле полыхал.
Стоявший у пристани хинодский корабль горел, и пламя перекатывалось на деревянные строения на берегу. Рядом уже стояли пожарные машины, и огонь пытались потушить, чтобы не распространялся дальше. Грозные полицейские из Хиноде ходили туда-сюда, что-то проверяли и кого-то выискивали.
У меня даже не возникало сомнения, что на фоне сегодняшних шествий кто-то решил устроить поджог.
– Да уж, – невесело протянул Сюэлянь, – удачно мы заехали.
Тут я увидела, как отряд полицейских хинодцев столкнулся с группой протестующих. Конфликт разрешился очень быстро – в дело пошли дубинки, а некоторых мужчин даже скрутили под руки и куда-то повели.
Это меня возмутило.
– Хэй Цзинь – с тревогой сказала я, указав в окно.
– Мы не будем вмешиваться – резко ответил он.
– Вы же тут Верховным правителем себя возомнили! – воскликнула я. – А эти люди – наши соотечественники. И что вы за глава правительства тогда?
Я могла спокойно его осуждать, потому что за нами ехало несколько машин с солдатами – без такого сопровождения мы вообще никуда не ездили – и у нас были все возможности если не дать отпор полицейским, то хотя бы вмешаться и хоть что-то сказать от себя.
К сожалению, в империи Синлинь не было единой организованной полиции. На этом сказалось то, что по факту мы всегда оставались пятью отдельными царствами, которые сами решали, как обеспечивать безопасность на своих территориях. В последние годы это была военизированная стража, у каждого клана своя. Возможно, внутри провинций она справлялась, но в разодранной по кусочкам столице только вызывала хаос. Как я говорила, мы не всегда могли знать, кому принадлежит тот или иной клочок земли и какие там действуют законы.
На территориях иностранцев за порядком следила их собственная полиция. Однако среди нее были наши люди из Запретного города, которые решали вопросы, касающиеся синлиньцев, если они нарушали законы сеттльментов.