Он прижимался ко мне своим естеством.
Микки в очередной раз сглотнула.
— А потом он заговорил. Голос у него оказался такой, какого я никогда не слышала, — мужской и в то же время нет. Как у зверя, но не настоящего. И сила, с которой он звучал, пробрала меня насквозь, я как будто слышала его изнутри, в глубине ума.
Микки замолчала, и Нелли спросила, едва дыша: — И что он сказал?
— Он прорычал мне в ухо: «Мы не должны… я не могу… Такому не позволено быть!» Но его слова меня не остановили. Я слышала в его голосе желание и, уж конечно, чувствовала его плоть между бедрами. Я молила его не останавливаться, цеплялась за него. Я хотела его, я хотела, чтобы он прижался ко мне обнаженным телом… Но опоздала. У меня случился оргазм, и я только и могла, что обхватить его ногами, когда мое тело взорвалось изнутри. Вот оргазм-то меня и разбудил.
Глава 2
Нелли откашлялась.
— Ох, боже милостивый, это… — Она схватила салфетку и принялась обмахиваться ею. — Да, я с тобой согласна. Этот сон действительно куда реалистичнее, чем прежние… и сексуальнее.
— Я могла увидеть его лицо, Нелли. Оно все время было рядом, возле моего лица, и я знала, что, хотя в яме и плавает туман, все же там достаточно света, чтобы я могла разглядеть его. Я даже чувствовала, как он смотрит на меня, но не захотела открыть глаза. Я не хотела знать, как он выглядит.
Но мысленно Микки призналась себе, что просто струсила в тот момент. После того как она нащупала рога, она боялась посмотреть на него. Ей не хотелось, чтобы фантазию разбила реальность, какой бы она ни оказалась.
— Может быть, несмотря на возбуждение, ты все же боялась?
Микки помедлила с ответом, снова пытаясь понять, говорит ли она с подругой или с психотерапевтом.
— Может быть. Но я не знаю, чего я боялась: то ли того, что я могу увидеть, то ли того, что, если я открою глаза, чары развеются и он больше никогда мне не приснится, — призналась она наконец.
— Чары?
Микки пожала плечами и застенчиво улыбнулась.
— А как еще это назвать? Гораздо больше похоже на магию, чем на психоз. Во всяком случае, для меня.
Нелли улыбнулась в ответ.
— Ты знаешь, как я отношусь к таким вещам. Я уверена, что в человеческом мозгу скрыто много чудесного, но все эти чудеса имеют научное объяснение.
— Ну, теперь ты говоришь и вправду как мозгоправ.
— Ах ты болтушка! — Нелли посмотрела на наручные часы. — Ох, черт! Мне скоро нужно идти.
— Какой-то перепуганный чудик спешит свалить на тебя свои проблемы?
— Именно так. И это и есть моя любимая часть работы,
Нелли обмакнула бисквит в остатки капучино.
— Погоди-ка, ты ведь говорила, что сны становятся все более реалистичными, а окружающий мир кажется тебе менее реальным? Что, случилось нечто странное?
— Мне казалось, тебе пора идти.
— Скоро, но не сию секунду. Я еще бисквит не доела. Так что расскажи-ка все остальное.
Микки вздохнула.
— Ты никогда ничего не забываешь, да?
— Это входит в мое ужасно дорогое обучение. — Нелли махнула в сторону подруги мокрым бисквитом. — Прошу, продолжай!
— Ладно, ладно. Это случилось вчера. Я переходила Двадцать первую улицу, шла домой от Вудворд-парка. По четвергам я работаю в «Розовых садах Талсы», помнишь?
— Ага.
— Ну, уже смеркалось. Я закончила там позже обычного — сейчас очень много дел, нужно подготовить розы к зиме, установить все эти чертовы конструкции, чтобы прикрыть кусты… ну, не важно. В общем, я переходила улицу и услышала позади что-то непонятное.
Микки замолчала и прикрыла глаза, задумавшись.
— Что-то непонятное?..
— Я знаю, это прозвучит безумно. — Микки нервно хихикнула. — Но кому еще можно рассказать о таком, если не подруге-мозгоправу?
Нелли прищурилась, глядя на Микки. А Микки, не осознавая того, с некоторым вызовом взмахнула рукой, отбрасывая волосы за спину, и продолжила:
— Ладно, я услышала это… этот… шум прямо за спиной. Сначала я подумала, что это связано со спектаклем, который как раз репетировали в парке.
— А, да… Представление в парке, которое будет идти в первую неделю ноября. Я почти забыла. А что они ставят в этом году?
— «Медею», — ответила Микки, криво улыбаясь.
— Значит, странный звук со сцены в парке не должен был показаться слишком уж удивительным.
— Верно, если не считать того, что я услышала рев… рычание, и хотя я не перечитывала эту пьесу после окончания школы, не думаю, что в «Медее» есть дикие звери.
— Ты слышала голос льва?
— Я не знаю… Немного похоже на льва… но это было что-то другое.
Микки снова замолчала. Она прекрасно знала, что услышанный ею рык не был похож на голос обычного обитателя зоопарка. В нем звучало одиночество… рвущее сердце, полное, абсолютное, ужасающее одиночество. И в нем было что-то человеческое. Но об этом Микки не собиралась говорить подруге. Она все-таки была не настолько сумасшедшей… по крайней мере, пока. И она продолжила рассказ:
— Да, я прекрасно знаю, что зоопарк находится на другом конце города, и даже если бы лев или еще кто-нибудь исходил там рыком, все равно я не смогла бы его услышать от Вудворд-парка. Но клянусь, я слышала именно рычание. Как ты можешь и сама догадаться, меня это удивило, и как только я дошла до тротуара, сразу обернулась. Парка было почти не видно, потому что воздух был полон то ли пара, то ли… Я не знаю, черт побери, что это было такое. Ну знаешь, как потоки горячего воздуха, что поднимаются от нагретого асфальта в середине лета. Я подумала, что у меня что-то случилось с глазами, поморгала, потерла их… А когда снова их открыла — парк исчез.
Нелли нахмурилась, сдвинув брови к самой переносице.
— Что ты имеешь в виду? Как это — исчез?
— Да так. — Микки передернула плечами. — Исчез. Растворился. Смылся куда-то. Не было его. А вместо него появился огромный лес.
— Ну… вообще-то в Вудворд-парке есть деревья, — сказала Нелли, как будто такого объяснения было вполне достаточно.
Микки громко фыркнула.
— Ох, умоляю!.. Я не говорю об этих симпатичных, аккуратно подстриженных деревцах, которые расставлены между искусственными водопадами и живыми изгородями из азалий. Это был самый настоящий лес! Там росли гигантские дубы, лес был дремучим и темным.
Микки вздрогнула.
— Если бы я туда вошла, я бы сразу заблудилась.
— А ты услышала тот рев еще раз?
Микки покачала головой.
— Нет, вокруг было очень тихо. Пугающе тихо, если хорошенько подумать.
— А еще какие-то чувственные иллюзии ты испытала во время этой галлюцинации?
— Ну, теперь ты говоришь совсем как мозгоправ.
— Просто ответь на этот чертов вопрос!
— Я ощущала запах роз.
Губы Микки изогнулись в улыбке.
— По крайней мере, ты последовательна.
Нелли усмехнулась. И тут же ее взгляд стал серьезным.
— И чем все закончилось?
Микки поморщилась.
— Да какой-то болван проехал мимо на пикапе… сигналил вовсю и орал что-то вроде: «У-у! Какая же ты красотка, рыжая!» Конечно, вся иллюзия сразу исчезла.
— Да, если это вообще была иллюзия, а не что-то посерьезнее, — пробормотала Нелли.
— Угу… — Микки согласно кивнула. — Так значит, у меня проблемы с репой?
— В таких случаях я предпочитаю использовать медицинские термины. Не думаю, что «репа» к ним принадлежит.
— Да как ни назови, все равно я теперь безмозглый овощ.
Нелли пожала плечами.
— Ты не овощ, ты тот еще фрукт.
Но миг спустя ее лицо стало серьезным.
— Ладно, хватит шутить, Микки. Мне надо знать, что ты чувствуешь. Тебе страшно?
Микки ответила не спеша, стараясь смотреть в глаза подруге.
— Должна признать, я волнуюсь. Пытаюсь понять, что происходит у меня в голове, но не боюсь. — Она глубоко вздохнула, прежде чем закончить ответ. — Если честно, мне, конечно, не хочется выглядеть сумасшедшей или какой-то там извращенкой, но все эти сны стали невероятно сексуальными. Черт, даже от того странного видения у меня сердце заколотилось, и возникло ощущение, будто меня целует кто-то, кто хорошо знает, как это делается. Мне неприятно в этом признаваться, но я чувствую скорее сексуальное возбуждение, чем страх.
Она прикусила нижнюю губу.
— Наверное, это ужасно, да?
— Нет, — поспешила заверить ее Нелли. — Я рада, что ты не испытываешь тревоги или страха. Вообще-то…
Она открыла сумочку и достала губную помаду.
— Мое профессиональное мнение — хотя формально ты его и не спрашивала, — что твое воображение просто выводит наружу то, что ты прячешь от себя.
— Ты всегда это говоришь пациентам?
— Ты не мой пациент. И, подружка, ты не сумасшедшая.
— Я просто творческая личность и сексуально озабочена?
— В целом согласна. Но если хочешь — могу дать тебе направление к хорошему неврологу.
— Невролог! — От ужаса у Микки дрогнул голос. — Ты думаешь, у меня опухоль в мозгу или что-то в этом роде?
— Ох, не будь дурочкой. Существует множество неврологических расстройств, которые вызывают симптомы, похожие на те, что ты описываешь.
Нелли встала, взяла с соседнего кресла свой портфель.
— Если все это ухудшится и начнет всерьез тебя беспокоить, ты, может быть, захочешь пройти обследование или еще чего-нибудь.
— «Чего-нибудь» — это еще один медицинский термин?
— Такой же, как «овощ» или «репа».
Нелли наклонилась и быстро обняла подругу.
— Не беспокойся из-за этого. Просто живи нормальной жизнью, как всегда, потому что ты совершенно нормальна. Ох, и не забудь, я устраиваю тебе встречу с тем профессором, что будет читать у нас лекции на телевидении.
Микки застонала.
— Теперь мне действительно хочется узнать, считаешь ли ты меня чокнутой!
— Прекрати! Тебе будет полезно встретиться с ним. Только не веди себя так, будто ненавидишь всех мужчин. Это может испортить первое впечатление.
— Я совсем не испытываю ненависти ко всем мужчинам. Я даже люблю мужчин. Теоретически. Просто за последние тридцать пять лет я слишком часто в них разочаровывалась.