Через десяток-другой минут проснулся Джей и решил, что ему срочно нужно посетить ванную комнату. Аккуратно перешагнув через Кэлера, дальше принц стал двигаться, словно нарочно не выбирая дороги. Того, что на матрасе рядом с диваном спит еще и упрямый юнец, бог, разумеется, не учел, а если и учел, то во внимание не принял. Взвыв от того, что чья-то пятка врезалась ему под дых, а вторая умостилась на шее, грозя перекрыть кислород, Элегор попытался вырваться из плена.
– А, это ты тут, щенок, под ногами мешаешься, – пробормотал Джей и, сойдя с на редкость костистого тела, двинулся дальше, прежде чем возмущенный герцог успел выпалить ответ.
Элегор скрипнул зубами и поклялся, что этот ублюдочный вор еще тысячу раз пожалеет о том, что сделал. Утешенный этой мыслью, герцог спокойно заснул. Топтаться на костях худой жертвы вторично не стал даже вредный принц: во-первых, повторяться – это нестильно, во-вторых, жертва, готовая дать отпор, уже не так безобидна и забавна, как безмятежно спящая.
Пробудился герцог Лиенский, как обычно, ранним утром. На часах у стены, стилизованных под подсолнух, маленькая стрелка едва миновала цифру шесть.
«Пора!» – бодро решил Элегор и вскочил.
Быстро одевшись (при этом юноша изо всех сил старался шаркать, грохать и топать как можно громче, но принцы все равно не повели ухом), герцог отправился в ванную. Вдоволь наплескавшись под холодным душем, он зашел на кухню, привычно сунул нос в холодильник и поразился. Тот был до отказа забит всякой тарой с густым белым содержимым. Судя по запаху, кефиром. Размышляя над тем, с каких это пор Лейм стал кефирным маньяком, герцог решил выпить кофе. Отыскал пакетик с зернами в морозилке (какой-то местный эстет сказал однажды Лейму, что их следует хранить именно там), порывшись в шкафу, вытащил кофемолку и самую большую из трех турок. Они с другом называли ее гостевой. Через пятнадцать минут по квартире потянулся вдохновляющий аромат бодрящего напитка.
Делиться с принцами Элегор не собирался, просто решил, что к тому времени, когда те проспятся по милой лоулендской традиции, они с Леймом успеют выпить все двенадцать чашек. Ну а если на донышке останутся холодные опивки, так герцог расщедрится и отдаст их братцам леди Ведьмы, а не пожелают, пусть жрут кефир.
Умостившись на высоком табурете и неспешно потягивая третью чашку горячего кофе, герцог удивленно косился на часы. Уже было почти восемь, а Лейм, который обычно вскакивал пораньше друга, все не появлялся.
«Совсем заспался парень. Видать, вчера слишком долго «укладывался спать» с Элией. Стерва все-таки она, леди Ведьма! Пойти, что ли, разбудить их? – подумал Элегор. К досаде на дрыхнущего друга примешивалось нечто вроде почти детской обиды на принцессу, завладевшую вниманием товарища. Вскинувшись, герцог дерзко решил: – А вот и пойду, и разбужу! То-то сюрприз будет!»
Элегор быстро выхлебал остатки кофе из чашки, стремительно взвился с табурета и понесся по коридору. У спальни друга он слегка притормозил, стукнул один раз для проформы в дверь и, распахнув ее, громко провозгласил:
– Лейм, приятель, уже белый день на дворе, хватит спать!
Бешеный взгляд, который метнул на Элегора юный лорд, вырванный из своих сладких грез воплем друга, менее живучую личность мог бы испепелить на месте. Взор, полыхающий алым, смертоносный и беспощадный, как острый клинок, смазанный ядом, заставил герцога рефлекторно отшатнуться. Прежде чем Элегор начал соображать, что, собственно, происходит, взъярилась разбуженная Элия. Запустив в нахала одной из трех подушек, богиня прошипела:
– Малыш, ты рехнулся? Я же велела не будить меня до десяти утра! Убирайся, пока цел!
К легкому удивлению принцессы, герцог перекинул подушку назад, пробормотал: «Извините!» – и вышел, тихо притворив за собой дверь. Сменив гнев на милость, принцесса решила не преследовать нахала (для этого ведь следовало встать!) и, немного повозившись в своем гнездышке из одеяла, снова улеглась.
– Тебя тоже разбудил этот неугомонный кретин, милый? – спросила богиня у кузена.
Лейм пробормотал нечто несвязное, молодая женщина сочла это утвердительным ответом и задремала.
Ошалевший Элегор добрел до кухни, автоматически слил в чашку следующую дозу кофе из турки и уставился в пространство, ероша пятерней волосы. На его сумасшедшую голову свалилось сразу слишком много неожиданностей, и теперь герцог пытался хорошенько все обдумать. Получалось не очень. В голову лезли какие-то несвязные обрывки мыслей. Он привык действовать, а не размышлять о подобного рода щекотливых материях. Конечно, даже молодой бог постепенно начинал понимать прописную истину: стремление орудовать по первому побуждению зачастую не приводит ни к чему хорошему. Вот, например, сейчас. Что его дернуло вваливаться в спальню к другу?! Герцог ожесточенно помотал головой: он всегда знал, что Элия – редкостная стерва, но чтобы настолько?!! Лейм-то, оказывается, сходит по ней с ума, а она, издеваясь, приглашает его в спальню и укладывает спать на ковре! До какой же извращенной жестокости надо дойти, чтобы так издеваться над любящим мужчиной?
Элегор резко встал и заметался по кухне – когда он двигался, думалось лучше. Судя по всему, Лейма уже не спасти – вляпался парень серьезно. Если он вобьет что-то себе в голову, то это надолго, если не навсегда. Упорство лоулендское! Герцог тяжело вздохнул. Самое удивительное, что Лейма, похоже, устраивает такое положение вещей. Как можно любить женщину, которая изощренно тебя мучает? Терпеть унижения, видеть, как она заигрывает с другими. Элия и сама, наверно, не помнит, сколько у нее было любовников – давно счет потеряла, ведьма!..
Неужели у нее нет никаких чувств к Лейму? Он же ей родич, в конце концов. Двоюродный брат! И как только Лейма, милого, доброго, отзывчивого Лейма угораздило родиться в кошмарной семейке Лимбера?! Неужели нельзя было сразу сказать парню, что у него нет шансов, и не дурить ему голову? Трижды стерва!!
Элегор удивленно посмотрел на пустую чашку, которую почему-то до сих пор держал в руке. Бездумно проведя пальцами по голубой эмали, собрался налить новую порцию погорячее, но услышал легкий шорох за спиной и обернулся. На кухне появился мрачный Лейм. Он укоризненно посмотрел в глаза друга, глубоко вздохнул, молча нацедил себе чашку кофе и побрел в кабинет.
Челюсти сжались до хруста. Герцог решил: «Никогда тебе этого не прощу, леди Ведьма!!!»
Часам к десяти принцесса почувствовала себя достаточно отдохнувшей и решила проснуться. Она немного полежала, нежась под теплым легким одеялом в уютной постели. Потом села, сладко потянулась и открыла глаза, чтобы насладиться впечатлением, которое произвел ее щедрый подарок на кузена. Но Лейма в комнате не было!!!
«Куда это он мог подеваться?» – с удивлением, к которому примешивалась толика раздражения, подумала принцесса. Она справедливо полагала, что юного родича из спальни сегодня нельзя будет уволочь и силой, но почему-то просчиталась. Произошло нечто, смешавшее строгие расчеты божественной логики, основанной на точном знании действия Силы Любви. Но что?
«Выясним», – твердо решила Элия и, как в боевые доспехи, облачилась в длинную юбку с великолепным разрезом и серо-голубую тонкую кофточку, подчеркивающую соблазнительные формы. Последний неношеный урбонаряд. Пока богиня одевалась и причесывалась, ее обоняние уловило тонкий аромат кофе, просочившийся в спальню сквозь неплотно закрытые двери.
«Похоже, мальчик на кухне», – сделала вывод молодая женщина и отправилась туда.
Но ее ждало жестокое разочарование. Вместо душеньки Лейма на высоком табурете обосновался «ужасный» герцог Лиенский в самом ужасном настроении. Сердито нахохлившись, точно занедуживший грач, юноша восседал за столом и столь ожесточенно крутил в руках чашку, что создавалось впечатление, будто он собирается добыть огонь трением пальцев о фарфор.
– Прекрасный день, малыш, – кисло бросила принцесса и, усевшись на скамеечку напротив, налила себе кофе. Она не слишком любила странную темную бурду, по виду скорее походившую на чьи-то жидкие экскременты, но ничего более вкусного и горячего на данный момент в кухне не было. Пришлось встать и немного пошарить в холодильнике. Среди залежей Кэлерова кефира отыскался пакетик со сладким молоком. Оно сделало напиток вполне съедобным. С удовольствием пригубив его, молодая женщина довольно зажмурилась, вдохнув приятный аромат.
– Зачем ты мучаешь Лейма?! – так и не поздоровавшись, зло бросил Элегор, неприязненно глядя на Элию.
– Единственный источник мучений здесь ты, герцог, – с легким раздражением огрызнулась принцесса, припоминая неурочное вторжение.
– Не делай вид, будто ничего не понимаешь! Не строй из себя жрицу-девственницу!! – взорвался Элегор, грохнув чашкой о стол. – Тебе доставляет удовольствие издеваться над мужчинами?! Лейм сходит по тебе с ума, а ты… Видал я стерв, но таких!!!
– Видала я хамов, но не таких!.. Почему же ты решил, что я над ним издеваюсь? – парировала богиня с самым искренним удивлением.
Герцог даже онемел на секунду от такой наглости:
– А как же это еще назвать?!!!
– Что? – Элию начал забавлять разговор, сонная утренняя расслабленность уступала место бодрому оживлению.
– То, что ты с ним творишь! – злобно повторил Элегор. – Он, бедняга, всю ночь промучился, а ты смеешься! А потом еще строишь из себя оскорбленную невинность!
– Глупый мальчик, – тонко улыбнулась богиня, начавшая понимать, с чего герцог так разбушевался. – Я подарила ему такую ночь, о которой он мог только мечтать. Лейм был счастлив.… До тех пор, разумеется, пока ты, заступник, не пришел его будить.
– Какого же демона он сидел на полу и смотрел на тебя глазами голодного побитого щенка? – изумился герцог, ничего не понимая.
– Может быть, ты неправильно истолковал его взгляд? – В глазах принцессы засверкали серебристые искорки смеха.
– Мужчина не смотрит такими голодными глазами на женщину после ночи любви. Не делай из меня идиота! – огрызнулся в легком смущении молодой бог.