Приехали гости: какая-то Валентина Александровна с длинной таксой под мышкой, какие-то Павел и Игорь – почти одинаковые молодые люди, оба с бородками клинышком; Софья Артемьевна – нестарая еще женщина с голосом и повадками педагога.
Еще кто-то, кого Полина не запомнила. Она вышла во двор, всем улыбнулась, всех приветствовала, посчитала бокалы, побежала за забытым подносом, потом за графином воды со льдом для Валентины Александровны, потом отгоняла таксу, взявшуюся рыть лаз у крыльца. Потом она бесконечно обновляла закуски, в перерывах украшая торт, и в итоге в спешке пролила горячий шоколад на пол: кинулась отмывать…
Когда она присела и взяла себе тарелочку, уже вечерело. Солнце стремительно близилось к горизонту. Гости, сытые и немного пьяные, хохотали и что-то обсуждали.
Она прислушалась. Речь шла о недавнем большом контракте, о том, как усложнились условия участия в тендере, о том, как Павел составлял техническое задание, как Игорь заложил в контракт лишние деньги на откат…
Глеб активно участвовал в разговоре: откаты он осуждал, но признавал, что без них не найти ни грамотного поставщика, ни хорошего подрядчика, что выигравший без договоренности тендер подрядчик – это кот в мешке, и что государство само виновато, что поставило бизнес в такие условия…
Полине было скучно. Она мало что понимала в разговоре, ее клонило в сон от усталости и неожиданно свалившегося на нее покоя. Она сидела в уголке террасы, поджав ноги под себя, ела маленькими кусочками перчики-гриль и думала о том, что столько уборки и мытья предстоит после празднества, что, может, Глеб позволит все-таки помыть все в посудомойке…
И вдруг к ней обратилась одна из гостий: кто это был, владелица таксы или суровый педагог, Полина не помнила.
– Что вы думаете об этом, милочка?
– О чем? – удивилась Полина. – А-а-а, о работе Глеба? Я думаю… Не знаю, мне кажется, это нечестно – вот так заранее выбирать подрядчика, потому что люди стараются, готовятся, пытаются выиграть тендер, а там уже заранее все схвачено…
И тут она увидела глаза Глеба.
Он смотрел на нее так, будто она его ударила. С ненавистью и удивлением.
– Ах, ну, с моральной точки зрения вы правы, – спокойно ответила гостья, и общий разговор возобновился.
Глеб в нем уже не участвовал. Он молча доел все, что лежало на его тарелке. Улыбнулся и извинился перед гостями:
– Время большого сюрприза, – сказал он.
Уже стемнело. Горели только фонари на террасе, а за ними стояла чернота.
Глеб поманил Полину за собой, и та пошла на негнущихся ногах.
– Ты прости, что я влезла, – сразу же извинилась она, как только они вошли в дом. – Просто она спросила, было бы невежливым молчать…
Он стоял перед ней в полумраке, как огромный медведь. Напряжение повисло в воздухе, напряжение грозовой тучи, медленно ползущей от горизонта.
– Никогда больше не смей открывать рот на темы, в которых ни черта не соображаешь, – прошипел Глеб и схватил ее за руку. – Что ты должна была сказать?!
– Я не знаю… – застонала Полина, – я не знаю… я же правда не понимаю… Отпусти, отпусти, пожалуйста!
Ей было очень больно, а Глеб все так же сжимал ее запястье.
– Что ты должна была сказать?
– Что ты прав! – догадалась Полина. – Что я думаю, как ты!
Он отпустил ее.
– Неси торт.
Она пошла на кухню, взяла тяжелое блюдо с бело-черным тортом и понесла его на террасу. В голове шумело, рука болела так, словно она упала на нее всем своим весом. Когда она появилась, гости зааплодировали и кто-то даже засвистел. В темноте двора грянул гром. В небо устремились золотые, серебряные и бриллиантовые кометы. Они рассыпались искрами, опадали в кусты и цветы, взрывая все новые и новые фонтаны света и огня: закрутилось брызжущее блестками колесо, потом еще одно. Гости ахали и ревели от восторга: звенели бокалы, раздавался смех. Полина поставила торт на стол. Никто не заметил ее перекошенного от боли лица.
После салюта все отправились в сауну: Полина выдала гостям стопку выглаженных полотенец, а сама под предлогом плохого самочувствия удалилась. Она спряталась под одеялом на кровати, в темноте, и горько плакала от обиды.
Утром Глеб вел себя как ни в чем не бывало: снова называл ее «девочка моя» и даже извинился:
– Я не хотел этого делать, – сказал он, целуя синяк на ее руке, – ты меня просто заставила… своим поведением. Но я ни за что не сделал бы тебе больно, поверь… так получилось.
И она поверила. Поверила, потому что понимала: ей действительно не стоило лезть туда, где она ничего не смыслит, и подрывать авторитет Глеба в глазах его коллег.
Неужели и в этот раз она совершила подобную непоправимую ошибку?
Ворочая в голове эти тяжелые мысли, Полина сама не заметила, как добралась до торгового центра «Спорт – ВСЕ!». Перед ней бесшумно раскрылись стеклянные двери, и показались ряды розовой, оранжевой, салатовой, голубой спортивной одежды. Яркие цвета манили Полину, как свет – мотылька. Она собиралась было взять первые попавшиеся шорты и маечку, но неожиданно для себя озадачилась выбором. Взять ли ей леггинсы? Или – коротенькие совсем шорты «под попу»? Взять примерить и то, и другое? Глеб бы однозначно выбрал леггинсы: они у Полины были, лежали дома в шкафчике.
И раз леггинсы уже есть, то не взять ли что-то еще?
Полина неожиданно увлеклась. В магазине посетителей было немного, а площадь огромная, поэтому она спокойно бродила между вешалок и собирала в корзинку понравившиеся вещички: купальники, футболки, топы, майки.
Все это она утащила в примерочную и там долго крутилась перед зеркалом, выбирая наряд под новый цвет волос. Наконец она остановилась на ярко-зеленом топе и черных шортах с такими же зелеными вставками. Купальники привели ее в смятение. Они были такие красивые! Такие яркие! Вот снежно-белый с золотыми пуговками на лифе без бретелей, вот бирюзовый с блеском и с трусиками на завязках… вот совершенно спортивный вариант: слитный, с шортиками и верхом-маечкой. Его бы и следовало взять, но Полина еще раз примерила белый, повертелась немного и решила: беру! Беру, чтобы не ударить в грязь лицом перед фитнес-инструкторшей. Пусть знает, что и домохозяйки не лыком шиты.
Оказывается, шоппинг так расслабляет! Так приятно выбирать то, что нравится!
Самой выбирать!
В «Дельфине» ее уже ждали. Сама Ангелина, улыбаясь, стояла возле стойки ресепшена. Она оказалась небольшого роста и не такой хрупкой, как на фото. Руки, плечи, пресс, открытый топом, все было крепким, округлым, сильным. Волосы у Ангелины были высоко подвязаны в хвост, оголяя красивую шею. Полина заволновалась. Она так и не избавилась от чувства ожирения, хотя живот уже подводило от голода: после утренних вафель поесть она так и не решилась.
– Добрый вечер! – приветствовала ее Ангелина. – Проходите в раздевалку, а потом – вот в эту дверь. Я вас жду.
Полина шмыгнула в раздевалку, где деревянные шкафчики вдруг смутно напомнили что-то из детства. Выбрав один, она быстро сняла платье и, страдая от чувства неполноценности, влезла в шорты.
Домашний фитнес все-таки не такой уж эффективный…
Корова-то какая, какая корова, ругала себя Полина, робко открывая указанную дверь.
За дверью оказался светлый зал с зеркальной стеной и грудой инвентаря, сложенного у дальней стены. У другой стены висел ряд боксерских груш.
Для Полины уже был расстелен коврик. Ангелина, приветливо улыбаясь, звонко заявила:
– Знакомимся! Как вам удобно – на ты или на вы?
– Я Полина, – сказала Полина, – можно на «ты».
– Отлично! Я вижу, ты раньше уже занималась. Основные положения знаешь?
– Знаю, что ноги нельзя прямыми держать.
– Отлично. Остальное проверим во время тренировки. Какая нужна нагрузка: легкая, средняя, интенсивная? Какие зоны будем прорабатывать в первую очередь?
– Я… я думаю, как ты скажешь, – выдохнула Полина, надеясь, что поток вопросов иссякнет и Ангелина не будет больше ее терзать.
– Предлагаю среднюю сложность: проработаем руки, ягодицы, пресс. Тренировка будет круговой. Это значит, что мы делаем пять упражнений, а потом повторяем их еще раз в том же порядке. Таких блоков из упражнений будет четыре. Итак, разминка!
И она включила музыку, а сама встала напротив Полины.
– Начали!
Поначалу Полина стеснялась на нее смотреть. Все-таки она пришла сюда с тайной целью, и ей казалось, что нехорошо обманывать человека, который увлеченно работает и старается для нее.
Потом стало не до стеснительности. Старательно отпрыгав разминку, Полина переключилась на себя: свое отражение в зеркале и свое тело.
Нагрузка действительно была сложнее, чем под видео-курсы дома. Полина взмокла, взмокли ее рыжие кудряшки. Сердце билось, как у птички, зажатой в руке, но в зеркале отражалась счастливая и раскрасневшаяся женщина, у которой оказалась красивая и подтянутая фигура. Никакого жира! Все как надо! Полина видела, как напрягаются и работают мышцы ее живота, как перекатывается на руке бицепс под нежной кожей, как четко обрисованы линии ее бедер под тканью шорт.
Ее зеленые глаза светились, губы стали яркими, то и дело на них появлялась смущенная улыбка, и Ангелина, замечая ее, улыбалась в ответ.
Когда час тренировки закончился, она усадила Полину расслабляться. Тихонько касаясь пальцами рук носочка то одной, то другой ноги, Полина слушала ее текучий, приятный голос:
– Пульс замедляется… сейчас ты очень уставшая, но это приятная усталость. Она означает, что ты хорошо поработала для себя. Подумай о том, сколько всего ты делаешь для других: для своих родственников, для коллег, для друзей… ты тоже заслуживаешь внимания. Сейчас – твое время, время, которое ты даришь только себе.
Ангелина говорила, а Полина тянула мышцы, как ленивая кошка, щурилась от приятной расслабленности и думала: и правда, сколько она делает для себя? Много ли? Что именно?
И не находила ответа.
– Тренировка окончена, ты молодец, – сказала Ангелина.