— Чего угодно ожидал, но не этого, — еле слышно шепнул я и случайно дотронулся губами до ее уха.
— Не всю же ночь они будут развлекаться, — шепнула в ответ Оля. — Как только уйдут, мы выйдем.
Я собирался отползти подальше, но цепкие пальцы вцепились в мою руку.
— Куда? — выдохнула мне на ухо Оля. — Услышат!
— Хочешь на это смотреть? — я кивнул на бравых воинов.
Старший уже пристраивался к младшему в самой недвусмысленно позиции.
Оля качнула головой и придвинулась поближе, потянулась ко мне губами. Поцелуй был неторопливый, сначала нежный, потом все более страстный. Язычок девушки коснулся моих губ, скользнул к небу. Я сгреб ее тело в объятия, задрал, насколько смог дурацкое древнее одеяние. Грудь, к моему удовольствию, на этот раз оказалась голой. Я неторопливо поиграл ее холмиками — упругими, нежными, приятными. Соски под моими пальцами твердели, выдавая желание застывшей в моих руках девушки. Жаль, особо шуметь нельзя. Подозреваю, что в безопасности Оля вела бы себя по-другому.
Я спустился ниже, руки прошлись по тонкой талии к бедрам. Я немного посжимал аппетитные ягодицы, сдвинул, наконец, в сторону полоску стрингов. Пальцы неторопливо гладили, ласкали снаружи. Торопиться нам некуда. Пусть Оля захочет меня как следует. Вот ее тело немного выгнулось, словно приглашая. Нет, девочка, потерпи немного, я еще только начал. Могу обещать бешеное удовольствие, но придется подождать, ты еще к нему не готова.
Я почувствовал, как ее рука ласкает меня через ткань, сдвигается от бедра к центру. Поторопить меня решила? Я улыбнулся, взглянув на ее лицо. Губы приоткрыты, глаза закрыла, головку откинула. Тело девушки тянулось ко мне, вот Оленька прикусила губу, явно подавляя какой-то звук страсти. Жаль, что здесь надо вести себя тихо. Ну да ничего, потом послушаю. Я закрыл ей рот очередным поцелуем и осторожно притянул девушку на себя, посадил сверху. Сначала двигался сам, потихоньку наращивая темп. Только бы не потерять голову. Если нас тут услышат, возникнут большие проблемы.
Вот Оля села поудобнее сверху, и я расслабился. Пусть двигается, как хочет, — заодно увижу, как ей больше нравится.
Когда мы расцепили объятия после долгих блаженных финальных судорог, сластолюбивая парочка воинов уже ушла.
— Значит, все-таки нравлюсь? — хрипло выдохнул я.
— Надо же было тебя как-то удержать, чтобы не шумел, — пытаясь отдышаться, сказала Ольга.
— Врешь, — я тихо рассмеялся. — Вернее, почти врешь.
— Надо выбираться, — Оля отвела взгляд и потянулась за мешком.
И тут появились они. Трое мальчишек лет по двадцать.
— Опять?! — поморщился я. — У них что тут, любимое место?
— Хуже, — хмуро ответила Оля.
Я уже и сам увидел пустые мешки за их спинами и что-то типа кирки в руках одного из них. Конкуренты! И большой вопрос, сможем ли мы разойтись мирно.
— Только оружие, — негромко проговорил один из них
Кирка ткнулась в землю, разрушая тонкий слой, закрывающий наш подкоп. Я торопливо откатился в темноту, увлекая за собой Ольгу.
— Тут уже кто-то был! — послышалось снаружи.
— Главное, чтобы осталось оружие, — ответил другой голос. — Оружие, несколько монет, и мы доберемся до моря. Я не собираюсь всю жизнь быть рабом.
В яме закопошились, недалеко от нас кто-то поднялся на ноги и отряхнулся. Я бесшумно поднялся и потянул за собой Олю. Пока глаза пришедших не привыкли к темноте, нам лучше отойти подальше.
— Нас покарает великий Зевс, — дрогнувшим голосом произнес второй парнишка, вылезая на каменную плитку.
— Он уже тебя покарал, когда сделал рабом. Помогите нам, Зевс, Гефест и великая Афина Паллада!
Трое мальчишек оглядывались по сторонам в полной тьме. Мы вжались в каменную стену. Лучше всего исчезнуть отсюда без стычки, только как это сделать?
Оля резко включила фонарик на телефоне. Вспышка света показалась ослепительной. Беглые рабы закрыли лица руками.
— Афина Паллада с вами! — негромко, четко заговорила Оля. — Падите ниц перед моим лицом!
Она показала мне на яму. Я схватил мешок и нырнул в ход к свободе. Вылезая, я слышал:
— Сила моя с вами! Будьте осторожны. Я пройду вашим путем.
Через несколько секунд Ольга выглянула из ямы. Я рывком вытянул ее наружу. От гробницы мы бежали бегом — вот за спиной осталась скала, мы занырнули в какую-то рощицу. Теперь можно было остановиться, отдышаться.
— Надеюсь, ребятам повезет, — выдохнула Оля.
— Слишком неосторожные, — с сожалением сказал я. — Но, может, и повезет.
Мы снова двинулись по холмистой дороге. Посохи пришлось вырезать новые — те остались в гробнице неизвестного скелета. Хорошо хоть, я успел прихватить лебрис. По дороге к Стимфалам нам навстречу никто не попался, да и тропа здесь была давно нехоженая, заросшая травой, а кое-где и тонкими, гибкими молодыми деревьями. Теперь мы спали ночью, а шли днем. Олечка готовилась, в случае чего, изобразить древнегреческую путану. Но изображать ее можно было разве что перед птицами, которые стаями кружили высоко в небе.
Глава седьмая. Секрет Стимфалийского озера
В последнюю ночь, когда с очередного холма уже можно было увидеть озеро, мы расслабились настолько, что устроились на травке неподалеку от тропы. Оленька постанывала от удовольствия, когда я ласкал ее, а потом стоны перешли в настоящую песню страсти.
— Ну давай же, — просила она.
— Не спеши, — посмеивался я, распаляя девушку все больше.
В этот раз ощущения были гораздо ярче, не нужно было думать о тишине и таиться от случайных глаз и ушей. Видимо, за это надо сказать спасибо распугавшим всю округу Стимфалийским птицам.
— Так, говоришь, не нравлюсь? — рассмеялся я, когда мы, обнявшись, лежали в траве.
— Нравишься, — улыбнулась Оленька. — Наверное, даже чуть сильнее, чем нужно.
— А насколько нужно? — поинтересовался я.
— Настолько, чтобы спокойно разойтись в разные стороны, когда вернемся домой, — серьезно ответила она.
В душе что-то неприятно царапнуло. Мысль о том, чтобы разойтись в разные стороны, мне не понравилась.
— Посмотрим, — задумчиво процедил я.
— Что — посмотрим?
— Расходиться ли в разные стороны. Мне с тобой слишком легко, и так просто я тебя не отпущу, — я погладил Олю по щеке. — Ты уже меня знаешь, с тобой не нужно притворяться, лучше тебя я вряд ли кого-то встречу.
В глазах девушки застыло ожидание. Знаю я, чего она ждет. Только в любви я никогда никому не признавался. Зачем нужна эта показушная банальность и пошлость?
Оля улыбнулась.
— Да, посмотрим, — повторила она мои слова.
И почему-то это "посмотрим" прозвучало для меня неприятно. На что тут смотреть? Впервые в жизни я действительно хотел остаться рядом с определенной девушкой, именно с этой. Сказал бы кто пару недель назад — не поверил бы, что такое может произойти.
— У тебя кто-нибудь есть там, дома? — спросил я.
Такие вещи лучше прояснить заранее, не люблю внезапных сюрпризов.
— Для тебя это имеет значение? — после заминки отозвалась Оленька.
Не понравилась мне эта заминка.
— Имеет. Должен же я знать, если придется отбивать тебя у какого-нибудь бывшего, — сказал я.
— Не придется, — она улыбнулась. — Ничего серьезного у меня там нет.
— А что не серьезное? — чуть жестче продолжил я.
— Женатый любовник, — Оля дернула плечом. — Не понимаю, зачем тебе эти подробности!
— И давно встречаетесь?
— Гера, давай ты сменишь тон, — чуть раздраженно проговорила девушка. — Не надо меня допрашивать. Встречаюсь я с ним три года.
— И это называется — ничего серьезного? — прищурился я.
— Представь себе. Просто удобная связь без обязательств.
Я перевел дыхание. Знакомо! Я и сам всегда заводил такие вот "связи без обязательств". Отбивать Оленьку ни у кого не придется.
К полудню мы спустились с горы к озеру, у которого нам предстояло совершить подвиг вместо Геракла. Вода в озере оказалась мутная, местами густо покрытая тиной, как в болоте. Только лягушек не хватало.
— Красивые цветы, — сказала Оля, разглядывая берег.
Я огляделся. По всему берегу росли знакомые кустарники с зубчатыми темно-зелеными листьями, покрытые крупными белыми цветами. Я выругался. Вот уж чего никак не ожидал здесь увидеть!
— Не вздумай их нюхать! Даже не подходи туда! Как, говоришь, народ тут себя чувствовал?
Оленька понимающе посмотрела на скопище кустарников.
— Подробностей не помню, но здесь чувствовали жуть подземного царства. Человек ощущал себя скованным, не мог пошевелиться, голос срывался, в общем что-то такое.
— Это сильный галлюциноген, — объяснил я. — Одним запахом одурманивает человека. А если еще и листок пожевать — на тот свет отправиться можно. Смотри, сколько их тут растет, — целая плантация! Вот народу и мерещатся подземное царство да птицы с перьями-стрелами. Тут и зеленых человечков увидишь, если подольше посидишь, воздухом подышишь. Пошли-ка назад, хотя бы на холм. Подумаем, что делать.
— А что делать? — уже на ходу ответила Оля. — Сжечь это все — и будет уже половина подвига. Если не весь.
— Само собой — сжечь, — кивнул я. — Только сначала посчитать по времени, когда жечь, чтобы вернуться в Лерны не слишком скоро. Я лучше посижу тут, в тихом безлюдном месте, чем там, на болотах у города. Кстати, по-моему, там водится рыба, — я махнул рукой назад, в сторону озера. — Вроде, что-то плескалось.
Рыба в озере действительно водилась, причем в переизбытке. В первую вылазку, обвязав нос и рот своей майкой, я вошел в пахнущую тиной воду и голыми руками без труда выловил две здоровенных рыбины. Жить сразу стало веселее. Желудок уже не хотел принимать лепешки Копрея, да они почти и закончились, осталось по небольшому кусочку. Запеченная на костре рыба без соли казалась после постных лепешек и кисловатых яблок изысканным лакомством.
— Дома буду есть в кафешках пирожные, пока не надоедят. И запивать их кофе, — мечтательно протянула Оленька. — А еще лучше — шампанским.