ами называются, по сравнению с которыми ты со всей своей хитростью новорождённый ребёнок против голодного волка. Так что даже не пытайся.
— Твои слова ранят меня… — картинно приложил руку к груди царь, но вдруг замер и снова уставился на меня. — Постой! Ты же живой! Я сразу не понял, но сейчас ясно ощущаю, как бьётся твоё сердце! Астерион! Ты нашёл путь в обход Цербера и привёл сюда смертного!
— Ещё громче ори, а то не все слышали, — я нахмурился, но Сизифа это ничуть не напугало.
— Ты нашёл выход! — обличительно ткнул в Минотавра пальцем царь, скорчив обиженную рожу. — Сбежал один, не взял меня, своего друга, а теперь вернулся с этим смертным! Но я готов простить тебя и всё забыть, если ты освободишь меня и скажешь, как выбраться отсюда. Тебе же не жалко такой мелочи для друга?
— Извини, а на хрена тебе бежать отсюда? — несмотря на ситуацию, я вдруг расслабился, убрал Смешер и снова сел на валун. — Ты же получил то, что хотел. Стал бессмертным, так чего тебе не нравится?
— Думаешь, я этого хотел?! — вдруг взорвался Сизиф, а его лицо исказила гримаса ненависти. — Я хотел жить в своём царстве, править народом, спать со своей женой…
— И в итоге это привело к тому, что твоего сына кастрировали, — безжалостно закончил я. — А ты сам уже пару тысяч лет таскаешь валун на гору. Стоило оно того?
— Это было тогда! — зло оборвал меня царь. — А сейчас, когда богов изгнали, у меня есть шанс…
— Что тебя убьют в течение первых суток, как ты выберешься отсюда, — снова перебил его я. — Потому что, может, ты и не заметил, но ты труп. У тебя не бьётся сердце, ты не дышишь и вообще человека только видом напоминаешь. На твоём месте я бы просил принести тебе воды из Леты, чтобы забыть старую жизнь и начать всё заново.
— Так давай поменяемся! — Сизиф кинулся ко мне, но отлетел от удара копытом в грудь. — Как ты мог, Астерион?! Ты предал меня!
— Я тебя спас, — невозмутимо пожал плечами бык. — Если ты считаешь, что можешь справиться с человеком, убившим дракайну, искупавшемся в Стиксе и пившим с великим лоа, то можешь попробовать. Но на твоём месте я бы не стал. Меня, кстати, он тоже победил.
— Предатель! — царь пылал ненавистью, но нападать не спешил. — Ты…
— Я не мог тебя предать, потому что давно не считаю тебя другом, — отрезал Минотавр. — Ровно с того момента, как ты обманул меня, сказав, что хочешь попросить пощады у Аида, а когда я разрубил цепи, попытался сбежать, и тебя поймал Цербер. Я не стал бы подходить к твоей горе, если бы Тор не попросил. Но думаю, что знакомство можно считать состоявшимся, и нам пора идти дальше.
— Согласен, — я кивнул, вставая. — Наверно, я слишком многого ждал. И чтобы ты знал, Сизиф, я тебя не осуждаю за попытку сбежать. Тысячи лет монотонной и бесполезной работы любого сведут с ума. И я даже был готов попросить Аида за тебя, если получится, потому что никто не должен страдать вечно. Но ты сам не хочешь выпить воды из Леты, я ведь тебе уже предлагал.
— Я тысячи лет страдал не для того, чтобы всё забыть!!! — ненависть во взгляде царя, казалось, могла обжигать. — Астерион! Ты предатель! Будь ты проклят во все времена! Чтобы кости твои сгнили, чтобы душе пришлось страдать ещё больше, чем мне! Твоя мать-шлюха легла под быка, а ты…
— Переходить на личности нехорошо, — я несколько раз пнул отлетевшего царя, не особо выбирая, куда попасть. — А тем более нельзя осуждать детей за грехи родителей. Ты, сволочь, должен это лучше всех знать и всё равно открыл свой поганый рот. Но я не Аид, я не буду играть в психологию. А вот переломать все кости могу.
— Оставь его, Тор, — положил мне руку на плечо Минотавр. — Сизиф прав, и твои побои ничего не изменят.
— Так, давай тоже завязывай, — я поморщился. — Мне казалось, что ты уже поборол свои комплексы. Родителей не выбирают.
— Это так, — кивнул Астерион, не убирая руку. — Но это не отменяет того, что он прав.
— Ладно, ладно, — я пнул ещё раз поверженного царя и отошёл от него. — Что-то этот мудак мне настроение испортил. Пошли отсюда. Пока я его не прибил.
— Ты сам захотел его увидеть, — пожал плечами Астерион, и в его голосе явно слышались ехидные нотки. — Теперь не жалуйся.
— Понятно, — я тяжело вздохнул. — Теперь ты будешь меня подкалывать. Сам виноват. Где там эти Асфоделивые поля?
— Надеешься, что души заставят меня замолчать? — теперь бык откровенно стебался.
— Кто знает, — я понял, что попал. — Может, ты там споткнёшься, упадёшь, потеряешь сознание.
— Не дождёшься, — Астерион презрительно хмыкнул. — Я тебе не жалкий человечишка, еле держащийся на ногах. Я Минотавр!
— Да, да, бла-бла-бла, — я помахал в воздухе рукой. — Это мы уже слышали. Давай что-нибудь новое.
Я не знаю, как в прошлый раз Астерион один пересекал эти места, но на меня поля асфоделий произвели самое удручающее впечатление. Здесь было гораздо светлее, чем в Эребе, недаром это не только место, но и бог мрака, не было чудовищ и монстров, поджидавших во тьме жертву. Не было душ, обречённых на вечные страдания. Зато была огромная, всепоглощающая скука!!!
Куда ни глянь, во все стороны расстилались серые унылые равнины, над которыми нависали столь же серые унылые небеса. А меж серых унылых асфоделий бродили серые унылые души. Через час я уже мечтал, чтобы на нас кто-нибудь напал. К концу первых суток мы с Астерионом выхлебали весь спирт, потому что иначе в этом царстве без красок и надежды можно было тупо сойти с ума.
На вторые сутки у меня закончились анекдоты. Даже самые идиотские, типа баня, а раздевалка через дорогу. Правда, Минотавр перестал реагировать на них гораздо раньше, но я всё равно рассказывал, для себя, так сказать. На третьи сутки мне больше всего на свете хотелось двинуть своему спутнику по голове за то, что он притащил меня в это место. А Аиду выдернуть ноги за то, что придумал такую пакость. Но я держался из последних сил, которых было не так уж много, учитывая, что мы нормально не спали уже почти неделю. И клянусь, я бы устроил драку, просто для того чтобы развлечься, если бы в какой-то момент меня не схватили за шиворот, останавливая и отталкивая назад.
— Ты охренел?! — первым делом у меня была мысль, что Минотавр не выдержал первым и решил начать месилово. — Тебе… ё-маё. Это чего такое?
— Лета, — как оказалось, задумавшись и перестав обращать внимания на окружение и чисто механически переставляя ноги, я едва не рухнул в ту самую реку забвения, которая с виду не сильно отличалась от серых равнин. — На том берегу Елисейские поля.
— Где?! — вскинулся я и вскоре разглядел среди тумана проблески ярких цветов где-то вдалеке. — Мать моя женщина, неужели пришли?! И… как мы будем перебираться на ту сторону? Здесь я плавать не буду, даже не проси. Мне Стикса хватило за глаза!
— Надо же, а я думал, ты совсем дурной, — в голосе Астериона звучал неприкрытый сарказм. — Никуда плыть не надо. Мы шли по полям, поэтому и не попали куда надо. Сейчас двинемся вдоль берега, и там уже будет мост. Только…
— Чего только? — когда пауза затянулась я ткнул быка в бок. — Договаривай давай!
— Не факт, что я смогу попасть в Элизиум, — наконец выдохнул Минотавр. — Прости, что не сказал сразу.
— Блин, — я плюнул с досады. — Я думал, что-то серьёзное. Слушай, я не знаю, чего там у тебя случилось, но уверен только в одном, остановить нас сможет только лично Аид. Так что давай пошли, покажем всем местным, где раки зимуют, и пусть попробуют тебя не пустить. Прорубимся к цели по их телам.
— Если бы всё было так просто, — Астерион покачал головой, но ничего объяснять не стал.
Я тоже не полез с расспросами. Захочет, сам скажет. А пока мы шли вдоль берега до тех пор, пока не показались стены пышного дворца. Ну, или просто поместья в греческом стиле, у них каждый богатый дом то ли дворец, то ли храм хрен разберёшь. Это же стоял в месте, где сходились три дороги — через мост на Елисейские поля и дальше в Элизиум. Вторая на поля асфоделий и третья куда-то во мрак, видать, на поля наказаний, откуда мы недавно вышли. Тут и дурак бы догадался, что здесь проходит суд над душами. А я захотел хлопнуть себя по лбу, потому что понял, о чём говорил бык. И оказался прав, стоило нам, расталкивая души, войти в здание и остановиться перед тремя тронами, на которых сидели трое старцев, сверливших Астериона взглядами. Меня словно никто и не замечал.
— Радуйся, отец, — первым нарушил тишину Минотавр. — Я вернулся. Знаю, что ты не простишь меня, но умоляю, пусть это не коснётся Виктора. Он…
— Погоди, рогатый, — я нагло отодвинул его в сторону и шагнул вперёд. — Хао, Минос, Радамант и Эак, судьи царства Аида. Сказал бы радуйтесь, но радоваться тут нечему. Короче, Гермес уволок у меня девушку, так что у вас выбор простой, или мы с Астерионом сейчас проходим дальше, или клянусь, я проложу пусть силой. И даже ваши боги не помогут, тем более что у меня к ним большой должок.
Глава 28
— Ну извини, — когда молчание затянулось, я решил, что всё-таки надо попросить прощения. — Может, мне не стоило гоняться за твоим отцом по дворцу с топором. И стены пробивать, наверное, было перебором. За дядю тоже извини, мне не следовало закидывать его на статую Зевса. Всё-таки он их папа как-никак. Но знаешь что, я тоже не пацан с мокрой писькой, чтобы со мной разговаривать через губу. «Тебе нет места тут, смертный, убирайся!!!» Я же сразу предупредил, что пришёл по делу. Можно было догадаться, что если добрался до них, то отступать не собираюсь. Да и на тебя не стоило бочку катить. Ты взрослый мужик и сам решаешь, что тебе делать. Решил жить среди смертных, и всё, никаких гвоздей! Да и вообще три тысячи лет прошло, можно понять, что нравы изменились. Это он тогда был грозным царём Крита, сыном и Чемпионом Зевса, и всё такое, а теперь это далеко не положительные характеристики. Но в целом да, неудобно получилось. Эй, ты чего?! Аварийку включай, если резко тормозишь!
— Дистанцию соблюдай, — огрызнулся Минотавр, которому я врезался лбом в спину, сурово сверля меня взглядом, а потом вздохнул и отвернулся, буркнув: — Благодарю.