– А что конкретно вас в этом смущает?
– Еще раз поинтересуйтесь ее биографией, посмотрите, нет ли в ней каких-нибудь странностей.
Через десять минут на телефонном аппарате замигала лампочка. Форд тотчас же нажал на кнопку приема, и вновь услышал голос Локвуда. Теперь он звучал гораздо более напряженно.
– Что касается Волконского – мы позвонили его жене и коллегам в Брукхейвене… Он никому не давал о себе знать. Говорите, он исчез вчера вечером? В котором часу?
– По моим предположениям, около девяти.
– Мы отправим полиции данные о его машине. Он живет в штате Нью-Йорк, на дорогу домой у него уйдет часов сорок. Если он в пути, мы быстро его обнаружим. Что-нибудь случилось?
– Вчера я встретил его на улице. Он провел у «Изабеллы» целую ночь и, видимо, пил. Когда я его увидел, он был истерично весел. Сказал: «Раньше я переживать. А теперь все о’кей». Только мне показалось, что с ним творится что-то страшное.
– Что он имел в виду? У вас есть какие-либо предположения?
– Никаких.
– Осмотрите его жилье.
Форд секунду-другую поколебался.
– Хорошо. Сделаю это сегодня ночью.
Закончив разговор, Уайман взглянул на тополя за окном. Ложь, вынюхивания, ухищрения… А теперь еще и взлом с незаконным вторжением. Хорошо же он продолжал жить, вернувшись из монастыря.
Глава 14
Весь Блю-Гэп Форд мог окинуть единственным взглядом. Городишко лежал в пыльном углублении, окруженном зубчатыми скалами и скелетами засохших кедров, и представлял собой несколько построек да два перекрестка грязных дорог, асфальтированных лишь на ярд в каждую сторону от пересечения. Автозаправочная станция была отгорожена деревянной доской, рядом стоял универмаг с треснутым окном. На ограде сбоку станции хлопали на ветру пластиковые пакеты для продуктов. Чуть дальше располагалась средняя школа, опоясанная оградой из цепей. К северу и востоку от нее тянулись среди красной грязи неровные ряды домов, сооруженных Министерством жилищного строительства и городского развития.
Пурпурная Ред Меса, оставшаяся чуть в стороне, казалась художественным оформлением неприглядной сцены.
– Итак, – произнесла Кейт, когда джип въехал на асфальт и остановился. – Каков твой план?
– Заправиться.
– Заправиться? У нас еще полбака. К тому же мы получаем бензин бесплатно.
– Делай, что я скажу, договорились?
Форд приблизился к заправке, вышел, наполнил бак и постучал в окно, привлекая внимание Кейт.
– Деньги есть?
Она растерянно взглянула на него.
– Я не взяла кошелек.
– Прекрасно.
Они вошли в магазин. У кассы стояла высокая женщина-навахо. На товар, разложенный по полкам, глазели несколько других посетителей – все местные. Форд взял упаковку жвачки, банку колы, пакетик чипсов и «Навахо таймс», подошел к кассе и положил их перед продавщицей. Та пробила чек, включив в него и стоимость бензина.
Форд засунул руку в карман, скривил гримасу и принялся шарить по остальным карманам, делая вид, будто что-то ищет.
– Проклятье. Забыл бумажник. – Он взглянул на Мерсер. – У тебя есть деньги?
Она посмотрела на него с упреком.
– Знаешь ведь, что нет.
Форд развел руками и извинительно улыбнулся кассирше.
– Представляете, не взял бумажник!
Она строго глядела на него.
– Вы должны заплатить. Хотя бы за бензин.
– А сколько с меня?
– Восемнадцать пятьдесят.
Форд снова пустился разыгрывать сценку, обшаривая карманы. Остальные посетители с любопытством наблюдали за ним.
– Нет, это немыслимо! Не взял ни цента! Мне ужасно неудобно.
Последовало напряженное молчание.
– Мне положено взять с вас деньги, – произнесла кассирша.
– Пожалуйста, извините меня. Мне крайне неловко. Послушайте, давайте я съезжу домой, возьму бумажник и тут же вернусь. Обещаю. Черт! Надо же было так оплошать!
– Я не могу вас отпустить, пока вы не заплатите, – сказала женщина. – Это моя работа.
К кассе подошел щуплый, высокий, нервного вида человек с черными, как вороново крыло, волосами по плечи, в тускло-серой ковбойской шляпе и мотоциклетных ботинках. Он достал из кармана джинсов видавший виды бумажник на цепочке и извлек из него двадцатку.
– Дорис? Вот, возьми.
Форд повернулся к незнакомцу.
– Как великодушно с вашей стороны! Я верну вам эти деньги.
– Конечно, вернете, об этом даже не волнуйтесь. А когда приедете в следующий раз, сразу платите Дорис. Сейчас я вам помог, а в следующий раз вы меня выручите, мм? – Индеец наклонил голову набок, подмигнул и указал на Форда пальцем.
– Само собой. – Тот протянул руку. – Уайман Форд.
– Уилли Беченти. – Они обменялись рукопожатиями.
– Вы хороший человек, Уилли.
– Ваша правда! Хороший я, а, Дорис? Скажи: лучший человек во всем Блю-Гэп!
Дорис подняла глаза к потолку.
– А это Кейт Мерсер, – сказал Форд.
– Здравствуйте, Кейт. Как поживаете? – Беченти наклонил голову, схватил руку Кейт и поцеловал ее.
– Мы ищем предводителя, – сказал Форд. – Хотели бы с ним побеседовать.
– Не с ним, а с нею, – поправил его индеец. – Ее зовут Мария Атситти. Ступайте вниз по дороге и поверните направо в том месте, где кончается асфальт. Там, возле водонапорной башни, увидите старое деревянное здание с жестяной крышей. Передавайте Марии привет.
Когда Форд и Кейт поехали прочь, Форд объяснил:
– С навахо этот номер проходит всегда. Они – самые щедрые люди в мире.
– За цинизм и артистичность ставлю тебе пять с плюсом.
– Я преследую благородные цели.
– А он и сам очень смахивает на жулика. Как ты думаешь, зачем он это сделал?
Они свернули на стоянку возле здания местного правления и остановились рядом с несколькими пыльными пикапами. К парадной двери кто-то прикрепил одну из листовок Бегея с призывом устроить демонстрацию. Второй такой же листок трепетал на ближайшем телефонном столбе.
Форд и Кейт вошли внутрь и сказали, что хотели бы видеть предводительницу. Ею оказалась опрятная полная женщина в бирюзовой блузке и коричневых брюках. Форд и Кейт обменялись с ней рукопожатиями и приветственными фразами.
– Уилли Беченти передает вам привет.
– Вы знакомы с Уилли? – Предводительница удивилась – и как будто обрадовалась.
– В некотором смысле – да. – Форд виновато усмехнулся. – Он одолжил мне двадцать долларов.
Атситти покачала головой.
– Эх, Уилли, Уилли! Отдаст последнюю двадцатку неизвестно кому, а потом вломится в магазин, чтобы возместить убытки… Входите, выпейте кофе.
Форд и Кейт подошли к столу, где стоял кофейник, получили по чашке с жидким местным кофе и проследовали за предводительницей в тесный кабинетик, битком набитый бумагами.
– Итак, чем могу быть полезна? – спросила она, широко улыбаясь.
– Наверное, вам будет не очень приятно услышать, но мы с горы Ред Меса.
Улыбка на губах Атситти растаяла.
– Понятно.
– Кейт – заместительница руководителя проекта «Изабелла», а я присоединился к ним только что. Моя задача – наладить контакт с местными жителями.
Навахо не ответила.
– Мисс Атситти, мне известно, что ваши люди хотят знать о ходе наших дел.
– Совершенно верно.
– Нам нужна ваша помощь. Если вы сможете собрать жителей здесь, в здании правления – допустим, как-нибудь вечером, на этой неделе, – тогда я приеду с Грегори Нортом Хазелиусом, и он лично ответит на все вопросы и объяснит, чем мы занимаемся.
Атситти долго молчала. Потом нехотя произнесла:
– На этой неделе не получится. Давайте на следующей. В среду.
– Отлично. Все переменится, обещаю. С сегодняшнего дня мы будем приезжать сюда и в Раф-Рок за продуктами и прочими покупками, будем заправлять у вас машины.
– Уайман, по-моему, мы не… – начала было Мерсер, но Форд остановил ее, мягко опустив ей руку на плечо.
– Что ж, это совсем другой разговор, – сказала Атситти.
Они поднялись со стульев и обменялись рукопожатиями.
Когда джип, сопровождаемый тучей пыли, поехал прочь из Блю-Гэп, Мерсер повернулась к Форду.
– В среду на следующей неделе – это слишком поздно. Значит, демонстрации не избежать.
– А я и не намереваюсь предотвращать ее.
– Если ты полагаешь, что мы станем закупаться в их магазинах и есть на ужин «Доритос», баранину и консервированную фасоль, значит, ты просто сумасшедший.
– Тут тебе не Нью-Йорк и не Вашингтон, – сказал Форд. – А сельская местность, Аризона. Эти люди – наши соседи. Следует показаться им, убедить их в том, что мы не кучка чокнутых ученых, задумавших уничтожить мир. Заодно принесем им какую-никакую прибыль.
Мерсер покачала головой.
– Кейт, – произнес Форд, – куда подевались твои прогрессивные взгляды? Что сталось с твоим сочувствием бедным и угнетенным?
– Только не читай мне нотаций.
– Прости, – сказал Уайман, – но в данном случае без них не обойтись. Ты принимаешь участие в крупной программе, которая на всех наводит ужас, и даже не знаешь об этом. – Он беспечно засмеялся, стараясь обернуть свои слова в полушутку, но понял, – увы, слишком поздно, – что оскорбил чувства Кейт.
Мерсер опалила его гневным взглядом, поджала побледневшие губы и уставилась в окно. Они молча поднялись вверх по Дагуэй и направились к «Изабелле».
На полпути Форд скинул скорость и стал во что-то всматриваться сквозь ветровое стекло.
– Что там еще?
– Как будто целое полчище канюков.
– И что с того?
Форд остановил машину и указал на асфальт.
– Взгляни. Свежие следы колес резко сворачивают на запад. Как раз туда, где собрались канюки.
Мерсер даже не повернула головы.
– Я схожу, взгляну, что там творится, – сказал Форд.
– Замечательно. А я буду целую ночь возиться с расчетами.
Уайман поставил машину в тени тополей и пошел по странному следу. Под его ногами похрустывал сухой песок и мелкие камни. Было еще тепло, и от земли поднимался жар, скопившийся за целый день. Форд заметил вдали койота, ускользающего прочь с какой-то добычей в зубах.