– Да, – взволнованно произнесла Чен. – Ты прав: сигнал идет от детектора. Продолжайте!
«И я рада с тобой пообщаться», – напечатала Кейт.
– Черт! Больше ничего не приходит в голову!
– Спроси, кто это, – подсказал Хазелиус.
«Ты кто?» – написала Кейт.
«За неимением иного слова я – Бог».
Хазелиус пренебрежительно усмехнулся.
– Придурки-хакеры!
– «Если ты в самом деле Бог, – напечатала Кейт, – тогда докажи это».
«Для доказательств у нас мало времени».
«Я загадала число от нуля до десяти. Угадай его».
«Ты загадала трансцендентное число е».
Кейт убрала руки от клавиатуры и опустилась в кресло.
– Рей? Как продвигаются дела? – спросил Хазелиус.
– Выхожу на след! Продолжайте разговор!
Кейт расправила плечи, наклонилась вперед и впечатала новое предложение.
«Теперь я загадала число между нулем и единицей».
«Число Чейтина: омега».
Тут Кейт резко вскочила с кресла и, прижимая руку ко рту, отошла на несколько шагов от клавиатуры.
– В чем дело? – спросил Форд.
– Печатайте дальше! – прокричала Чен, не расправляя ссутуленных плеч.
Кейт, бледная, как полотно, отходила от компьютера все дальше и дальше.
– Почему остановились, черт побери! – заорала Чен.
Хазелиус повернулся к Форду.
– Уайман, займи место Кейт.
Форд подошел к машине.
«Если ты Бог, тогда… – О чем следовало спросить? – Скажи, зачем существует вселенная?» – быстро докончил он предложение.
«Точного ответа я не знаю».
– Скоро поймаю! – объявила Чен. – Не останавливайтесь!
«Замечательно, – написал Форд. – Бог, и не знает, в чем смысл всего!»
«Если б я знал это, тогда вселенной было бы незачем существовать».
«Как это так?»
«Если бы в самом начале было известно, каков будет финал – если мы все были бы лишь составляющими некоего детерминистского ряда заданных условий, – тогда вселенной не имело бы смысла возникать».
– Довольно, – произнес Долби низким угрожающим тоном. – Ваше время истекло. Верните мне «Изабеллу».
– Кен, мы не можем остановиться на полпути, – ответил Хазелиус.
Долби попытался обойти физика, но тот не дал ему такой возможности.
– Я сказал нет.
– Еще чуть-чуть! – завизжала Чен. – Подождите еще хотя бы минутку! Ради бога!
– Нет! – рявкнул Долби. – Я сбрасываю мощность!
– Руководитель – я, – отрезал Хазелиус. – Уайман, продолжай!
«Объяснись», – быстро напечатал Форд.
«Если ты там, где хочешь быть, тогда зачем куда-либо ехать? Если знаешь ответ, незачем задавать вопрос. Вот почему будущее есть и должно быть загадкой, даже для Бога. В противном случае, существование вселенной не имело бы смысла».
«Это метафизический спор, а не разговор по существу», – заметил Форд.
«Если говорить по существу, тогда ни одна составляющая вселенной не может совершать расчеты быстрее, чем сама вселенная. Она “предсказывает будущее” с той скоростью, какую способна развить».
Долби снова попытался обойти Хазелиуса, но тот резко подался в сторону, преграждая ему путь.
– Не останавливайтесь! Я почти у цели! – прокричала Чен, в безумном темпе набирая на клавиатуре последовательность команд.
«А что такое вселенная? – спросил Форд, суматошно придумывая вопросы. – Кто мы? Что мы здесь делаем?»
Долби отшвырнул Хазелиуса в сторону и устремился к панели управления. Физик, устояв на ногах, подскочил к инженеру сзади и с поразительной силой оттащил его прочь.
– Ты, что, с ума сошел? – проревел Долби, пытаясь высвободиться. – Задумал угробить мою машину?
Завязалась борьба. Невысокий и худой физик повис на широкой спине инженера, как обезьяна. Оба повалились на пол, роняя стул и поднимая страшный шум. Остальные, пораженные стычкой, не знали, что делать.
– Чокнутый отморозок!.. – ревел Долби, катаясь по полу и пытаясь вырваться из цепких рук физика.
На экране визуализатора продолжали высвечиваться фразы «логической бомбы».
«Вселенная – неостановимый масштабный компьютерный процесс. И продвигается к состоянию, о котором мне неведомо. Ее конечная цель – достичь этого состояния. Оно для меня – загадка. Так и должно быть, ведь если б я что-то о нем знал, тогда ничто не имело бы смысла».
– Пусти! – провопил Долби.
– Кто-нибудь, помогите же! – крикнул Хазелиус. – Не позволяйте ему приближаться к панели!
«Что ты имеешь в виду под “компьютерным процессом”? – напечатал Форд. – По-твоему, мы все – составные части компьютера?»
«Я имею в виду раздумья. Все, что есть во вселенной, все, что происходит – падающий лист, волна у берега, мерцание звезды, – все это просто мои раздумья».
– Есть! – победно воскликнула Чен. – Я… ой, подождите-ка… что за черт?..
«А о чем ты раздумываешь?» – спросил Форд.
Долби, посильнее дернувшись, наконец вырвался из плена и устремился к панели управления.
– Нет! – завизжал Хазелиус. – Не выключай! Подожди!
Долби, тяжело дыша, сделал шаг назад.
– Мощность идет на спад.
Пение, заполнявшее собой центр, зазвучало тише, а экран перед Фордом замигал, и надпись исчезла. Он заметил, что в самом центре возникло диковинное изображение. Но мгновение спустя монитор погас.
Хазелиус пожал плечами, отряхнулся, повернулся к Чен и спросил спокойным голосом:
– Рей? Ну что?
Чен смотрела на него молча.
– Рей? Ты обнаружила ее?
– Да, – ответила она. – Обнаружила.
– В каком процессоре?
– Ни в каком.
В центре воцарилась тишина.
– Как понять «ни в каком»?
– Ответы поступали из того места, где сталкиваются частицы. Из Си-Зеро.
– О чем ты?
– О том, что сказала. Информация поступала прямо из пространственно-временной дыры.
Форд, онемев от потрясения, разыскал глазами Кейт. Она, ужасно бледная, стояла одна в дальнем конце. Он быстро подошел к ней и спросил:
– Кейт? Как ты?
– Оно угадало, – прошептала Мерсер. – Угадало.
Нащупав руку Уаймана, она вцепилась в нее своей дрожащей рукой.
Глава 27
Эдди, с полотенцем на плече и бритвенными принадлежностями в руке, вышел из трейлера и уставился на коробки с одеждой, которые привезли на этой неделе. После поездки на столовую гору он не мог уснуть и ночь напролет просидел за компьютером, болтая в христианских чатах.
Набрав в таз холодной воды, он зачерпнул ее рукой и плеснул на лицо, чтобы взбодриться. В голове от недосыпания стоял гул.
Намылившись и побрившись, пастор ополоснул в тазу бритву, вылил воду в песок и проследил, как она просачивается внутрь, оставляя на поверхности лишь клочки пены. Это внезапно напомнило ему кровь Лоренцо. Охваченный паническим страхом, он попытался отделаться от воспоминаний. Это Господь убил Лоренцо, не Эдди. Не по его вине парень ушел из жизни – по Божьей воле. А любое деяние Бога несет в себе некий глубокий смысл. Значит, и проект «Изабелла» с Хазелиусом существовали не зря.
Хазелиус… Эдди снова и снова проигрывал в воображении вчерашний разговор с физиком. И то и дело краснел, а его руки начинали слегка дрожать. Он опять и опять задумывался о том, что еще мог сказать, поэтому, когда вспоминал беседу в очередной раз, его собственные речи становились все красноречивее и продолжительнее, а каждое слово – исполненным праведного гнева. Хазелиус в присутствии всей своей команды назвал пастора насекомым, бактерией. И только лишь потому, что он – христианин. Физик воплощал в себе все самое скверное, чем страдала нынешняя Америка, был первосвященником в храме безбожного гуманизма.
Взгляд Эдди скользнул на коробки, которые привезли позавчера. Теперь все миссионерские обязанности выполнял он один. Четверг считался «днем одежды». По четвергам Расс бесплатно раздавал индейцам вещи. Их привозили согласно договоренностям, заключенным через Интернет с дюжиной церквей в Арканзасе и Техасе, которые собирали использованную одежду для малоимущих индейских семей.
Вскрыв перочинным ножиком верхнюю коробку, Эдди принялся рассортировывать жалкие обноски и развешивать их по вешалкам или раскладывать по пластмассовым столикам, расставленным у сенного сарая. Утро было прохладное и свежее. Эдди старательно расправлял пиджаки, джинсы и прочее тряпье, вешал его или сворачивал. А в стороне высилась залитая утренним светом пурпурная Ред Меса. Мысли Эдди продолжали крутиться вокруг Хазелиуса и их разговора. Господь продемонстрировал пастору, как может расправиться с богохульником, типа Лоренцо. Какую кару Он уготовил Хазелиусу?
Эдди взглянул на силуэт возвышавшейся вдали чуть зловещей горы и вспомнил мрак и безотрадность прошедшей ночи, гудение и потрескивание электропроводов и запах озона. Он ясно чувствовал там присутствие Сатаны.
На дороге показалось облако пыли. Расс прищурился, ослепленный восходящим солнцем, моргнул и рассмотрел сквозь пыльную завесу пикап, подпрыгивающий на ухабистой дороге. Машина, содрогаясь, остановилась, и из нее вышли высокая индейская женщина и два мальчика. Один держал в руках игрушечное оружие из «Звездных войн», другой – пластмассовый пистолет-пулемет «Узи». Оба рванули к зарослям лебеды, увлеченно «стреляя» друг в дружку. Эдди наблюдал за ними, вспоминая о сыне, который рос без отца, и в его душе разгорался гнев.
– Привет, пастор! – весело воскликнула женщина. – Как поживаете?
– Приветствую во Христе, Мьюриэл.
– Что у вас сегодня интересненького?
– Смотрите сами. – Эдди снова взглянул на мальчиков, которые, засев по разные стороны зарослей, продолжали друг в друга «стрелять».
На трейлере забренчал колокольчик, извещавший хозяина о том, что звонит телефон. Эдди понесся внутрь и суетливо вырыл аппарат из-под груды книг.
– Алло? – произнес он в трубку запыхавшимся голосом. Звонили ему крайне редко.