– Я нашел записку в доме Волконского. Подумал, вам будет интересно узнать, что в ней.
– А почему вы не упомянули про нее вчера?
– Это всего лишь разорванный надвое клочок бумаги с компьютерным кодом. Я не думал, что он представляет собой что-нибудь особенное. А сейчас смог расшифровать код.
– И?.. Что же в этой записке?
Форд прочел текст вслух.
– Кто, черт возьми, этот Джо Блитц?
– Я надеялся, что вы знаете.
– Поручу своим людям навести справки. Равно как и о тете Наташе.
Форд медленно убрал телефон от уха. Поражало в письме еще кое-что: не укладывалось в голове, что его написал человек, собравшийся покончить с собой.
Глава 31
Немного вздремнув и подкрепившись поздним ланчем, Форд отправился в конюшню. Следовало немедленно решить один вопрос с Кейт: она поступила с ним в высшей степени честно. Надлежало рассказать правду и ей.
Мерсер наполняла лошадиные поилки водой из шланга. Услышав шум, она повернула голову. Ее лицо было по-прежнему ужасно бледное от тревоги, почти прозрачное.
– Спасибо, что вчера пришла мне на помощь, – сказал Форд. – И прости, что из-за меня ты оказалась в столь щекотливом положении.
Кейт покачала головой.
– Не стоит. Я рада, что теперь мне нечего от тебя скрывать.
Форд стоял на пороге, собирая в кулак все свое мужество, чтобы открыть ей тайну. Она не поймет, подсказывал ему внутренний голос. Разозлится. Расскажу ей чуть позже, когда поедем в Блэкхорс.
– Благодаря Мелиссе все думают, будто мы с тобой спим. – Кейт взглянула на него. – Она невыносима. Сначала не давала прохода Иннсу. Потом Долби, теперь ей подавай тебя… Жаждет секса, вот в чем ее беда. – На ее губах мелькнуло подобие улыбки. – Может, вы, ребята, бросите жребий и наконец поможете ей?
– Нет, спасибо. – Форд сел на тюк. В конюшне царила прохлада, перед глазами плавали пылинки. Снова играли «Блонди».
– Уайман, прости, что с самого начала я вела себя не очень-то дружелюбно. Я рада, что ты здесь. Просто неприятно вспоминать, как мы расстались.
– Да уж, расстались мы весьма неприглядно…
– Может, потому что были молодыми и глупыми. Лично я с тех пор очень повзрослела. Серьезно – очень.
Форд мог себе представить, сколько боли ей пришлось перетерпеть, и досадовал, что был вынужден прочесть ее досье.
– Я тоже повзрослел.
Кейт приподняла руки и безвольно опустила их.
– И вот мы оба тут. Опять встретились.
Она, стоя в пыльной конюшне, с соломинками в волосах, немыслимо красивая, посмотрела на него исполненным надежды взглядом.
– Прокатимся? – спросил Форд. – Я хочу снова повидаться с Бегеем.
– Да, но… у меня столько дел…
– Когда мы вдвоем, беседовать с навахо гораздо проще.
Кейт убрала с лица прядь волос, долго и пытливо смотрела на Форда и наконец ответила:
– Хорошо.
Они оседлали лошадей и направились на юго-запад, туда, где на краю долины возвышались каменистые холмы. Кейт скакала немного впереди, уверенно держась в седле, ритмично покачиваясь и наводя Форда на неуместные мысли. Ее голову покрывала старая австралийская ковбойская шляпа, черные волосы трепал ветер.
«Боже! Как же ей все рассказать?» – мучительно раздумывал Форд.
Когда они приблизились к краю горы, к тому месту, где начиналась Полуночная тропа, Форд догнал Кейт, и они остановились. Женщина беспокойным взглядом всматривалась в горизонт. Снизу резкими порывами налетал ветер, принося с собой невидимое облако пыли. Уайман выплюнул песок, набившийся ему в рот, и сел поудобнее.
– Ты до сих пор размышляешь о том, что случилось прошлой ночью? – спросил он.
– Никак не могу отделаться от этих мыслей. Как оно могло угадать числа, Уайман?
– Не знаю.
Кейт продолжала смотреть на бескрайнюю красную пустыню, простиравшуюся до синих гор, и на затянутую тучами небесную бесконечность.
– Взглянешь на это все, – пробормотала она, поправляя волосы и грустно улыбаясь, – и запросто поверишь в Бога. Я к тому… Кто знает? Может, мы и правда разговаривали с Ним?
Форд не верил своим ушам. «Куда подевалась убежденная атеистка, какой ее знали в университете? Где она была и что переживала в те два года?» – опять задумался он.
Глава 32
Букер Кроули засунул в рот сигару «Уинстон Черчилль», окинул беглым взглядом бильярдный стол, приготовился, уверенным движением ударил по шару, и тот сделал свое дело.
– Неплохо, – сказал его товарищ по игре в снукер, наблюдая, как в кожаную лузу закатываются один за другим три шара.
Сквозь шеренгу узких окон внутрь вливался отражавшийся от реки солнечный свет. Был четверг, приятное утро в клубе «Потомак». Большинство его членов в этот час работали. Работал и Кроули – во всяком случае, так он называл ублажение потенциального клиента, который желал, чтобы правительство выделило двадцать миллионов долларов на строительство моста к его острову близ мыса Гаттерас. Такой мост обещал сторицей окупить его затраты на приобретение этой недвижимости. А Кроули мог в два счета обстряпать это дело. Один младший сенатор от штата Северная Каролина после совместной поездки в Сент-Эндрюс за счет Кроули считался его должником. На этого парня можно было положиться. Словом, от Букера требовалось лишь сделать телефонный звонок – и получай вознаграждение. Если уж в Аляске построили мост почти в никуда, почему бы не обзавестись таким же и в Северной Каролине?
Кроули наблюдал за владельцем острова, а тот готовился ударить по шару. Он происходил из той особой группы южан, у которых было по несколько имен и римская цифра после фамилии. Звали его Сэффорд Монтагю Макграт III. Высокий, светловолосый, дородный, он был потомком шотландско-ирландских переселенцев и претендовал на родовитость. Иначе говоря, был глуп, точно корова под дождем. Сам Макграт считал себя умным, как Вашингтон, со стороны же казался обычным деревенщиной. Кроули подозревал, что, когда речь зайдет о сумме вознаграждения, Макграт затеет жаркий спор. Он производил впечатление человека, который не уходит с переговоров, пока не вымотает из партнера всю душу. В противном случае ему будет не кончить ночью.
– Как поживает сенатор Стратем? – спросил Макграт таким тоном, будто когда-то водил со старым чертом дружбу.
– Замечательно. Просто замечательно.
Кроули не сомневался, что старик живет теперь в свое удовольствие. С сенатором Стратемом Кроули в жизни не сотрудничал; он просто выкупил у него фирму, «Стратем и Компания», когда Стратем пошел на пенсию. Таким образом Букер сразу приобрел респектабельность и некую связь с добрыми старыми временами, что помогло ему выделиться среди множества прочих лоббистов, коих после последних выборов развелось на Кей-стрит, точно грибов после дождя.
Шар, на который нацелился Макграт, ударился в угол, выскочил из лузы и покатился дальше по зеленому сукну. Макграт, поджав губы, молча выпрямился.
Кроули мог обставить его с закрытыми глазами, но не намеревался этого делать. Следовало продолжать в том же духе до самого конца, а потом взять и проиграть. Чтобы заключить с Макгратом сделку, когда тот захмелеет от внезапной победы. Дабы исход партии показался правдоподобным, на этот раз Кроули нарочно промахнулся.
– Еще бы чуть-чуть, – заметил Макграт. Затянувшись сигарой, он положил ее в мраморную пепельницу, наклонился, прицелился и ударил по шару. Очевидно, Макграт считал себя отменным игроком в пул, однако снукер требовал большей аккуратности. Впрочем, в этот раз промазать было трудно. Шар закатился в лузу.
– Ого! – воскликнул Кроули. – С вами, того и гляди, продуешь, Сэффорд.
В зал вошел служащий с серебряным подносиком, на котором белела записка.
– Мистер Кроули?
Букер изящным жестом взял свернутый листок. «Верно поступают управляющие клубом, – с едва заметной улыбкой подумал он. – Как в старые добрые времена, держат на побегушках черных и велят им разносить записки на серебре. Будто и не было никакой гражданской войны! Получать новости так куда приятнее, чем из трезвонящего сотового телефона».
– Прошу прощения, Сэффорд.
Кроули развернул записку. На листке чернела пара строк: «Делберт Яцци, вождь Страны Навахо, 11:35. Пожалуйста, перезвоните, как только сможете». Далее шел номер.
Обхаживая потенциального клиента, Кроули любил показать, что у него есть по крайней мере еще один, которого он ценил выше. Когда люди втемяшивают себе в голову, что они в твоей жизни главнее всех на свете, начинают тебя презирать.
– Еще раз простите, Сэффорд, но я должен срочно перезвонить. А вы пока закажите для нас мартини.
Он поспешно удалился в старую телефонную будку из дуба, которые тут были на каждом этаже, закрылся и набрал номер. Делберт Яцци ответил незамедлительно.
– Мистер Букер Кроули? – Голос навахо звучал глухо и чуть дрожал, будто он находился у черта на куличках.
– Как поживаете, мистер Яцци? – Кроули говорил дружелюбно, но вместе с тем подчеркнуто сдержанно.
Непродолжительное молчание.
– По-моему, произошло нечто непредвиденное… Вы слышали о проповеднике Доне Т. Спейтсе?
– Конечно, слышал.
– Из-за этой его последней проповеди тут такое поднялось! Наши люди в панике. Вы наверняка знаете, что в Стране Навахо ведется активная миссионерская деятельность. Насколько я понимаю, и в Вашингтоне могут возникнуть серьезные проблемы.
– Да, – ответил Кроули. – Вы правильно понимаете.
– Мне кажется, проекту «Изабелла» грозит серьезная опасность.
– Разумеется. – В груди Кроули поднималась волна торжества. Он позвонил Спейтсу меньше недели назад. Его дела стремительно шли в гору.
– Что же нам теперь делать?
Кроули выдержал длинную паузу.
– Не знаю, смогу ли я что-либо сделать. Мне показалось, что вы в наших услугах больше не нуждаетесь.
– Но ведь наш договор истекает только через полтора месяца. Мы заплатили вам до первого ноября.
– Мистер Яцци, мы не агентство недвижимости. В Вашингтоне свои порядки. Мне очень жаль. Премного сожалею, но наше сотрудничество по проекту «Изабелла» подходит к концу.