Окончив письмо, Эдди, весь в поту, с дрожащими руками, откинулся на спинку стула. Перечитывать написанное он даже не думал: им руководил Бог, значит, каждое предложение в послании получилось таким, каким должно было.
Напечатав в строке «тема»: «Ред Меса = Армагеддон», он просмотрел список адресов. Часть из них ему удалось скопировать с сайтов разных церквей и из христианских рассылочных перечней; другие открыто «висели» на досках объявлений, в чатах, на дискуссионных и новостных сайтах.
Всего их скопилось две тысячи сто шестнадцать. Эдди знал, что большинство братьев-христиан не откликнутся. Об этом предупреждала Библия: «много званых, а мало избранных»[35]. Однако из двух тысяч хотя бы несколько дюжин вполне могли переслать письмо кому-то еще, те – еще кому-то. Так дюжины обещали перелиться в сотни, а там и в тысячи. Воззвания Эдди непременно поместят на сотнях христианских сайтов, его обязательно прочтет масса блоггеров. Словом, призыв распространится на довольно широких просторах. Расс просиживал в Сети достаточно долго, чтобы понять, насколько популярное средство призывает себе в помощники.
Вставив весь список адресов в поле «кому», он переместил курсор на кнопку с изображением бумажного самолетика, глубоко вздохнул и щелкнул мышкой. Раз – и электронное письмо со скоростью света помчалось по интернет-воздуху.
Дело сделано.
Эдди, весь дрожа, вновь откинулся на спинку стула. Все кругом безмолвствовало. Но мир переменился.
Он сидел, не двигаясь, минут пять. Потом встал, постарался успокоиться, долго колебался, наконец извлек из кармана ключи, открыл шкаф для хранения документов, что стоял рядом с письменным столом, и достал «Ругер Блэкхок магнум» сорок четвертого калибра, подаренный ему отцом на восемнадцатилетие. Это был револьвер ограниченного выпуска, модернизированная копия оружия Дикого Запада. Много лет назад Эдди провел с ним несколько дней на стрельбище и по сей день периодически проверял его и хорошо смазывал.
Иллюзий Эдди не питал. Начиналась война. Война в прямом смысле этого слова.
Зарядив револьвер патронами с полуоболочечными пулями, он положил его и две коробки патронов в рюкзак, добавил к ним бутылку с водой, фонарик, запасные батарейки, бинокль, Библию, карандаш, блокнот и небольшую канистру с керосином, которая хранилась у него на случай, если отключат электричество.
Закинув рюкзак на спину, Расс вышел в ночную прохладу и взглянул на гору, что выделялась черным громадным пятном на фоне темного неба. О присутствии в ней «Изабеллы» свидетельствовал единственный тусклый огонек, притулившийся на самом краю каменного острова.
Эдди бросил рюкзак на пассажирское сиденье пикапа и сел за руль. Оставшегося бензина ему могло хватить лишь на то, чтобы въехать на гору. Но это не имело значения. Если Бог завел его так далеко, значит, Он же благополучно вернет его домой и даже воссоединит с сыном. Пусть не в этой жизни, так в следующей.
Глава 47
– Все по местам, – скомандовал Хазелиус звучащим все увереннее голосом. Повернувшись к визуализатору, он произнес: – Хорошо, давай начнем сначала. Кто ты, черт возьми, такой?
Форд, будто завороженный, смотрел на экран и ждал ответа. Теперь он тоже играл в их игру, втянувшись в нее почти против воли.
По причинам, о которых я уже упоминал, ты не в состоянии понять, кто я. Если приблизительно, то я Бог, но это слишком неточное описание.
– Ты часть вселенной или отделен от нее? – спросил Хазелиус.
Отдельностей нет. Мы все – единое целое.
– Зачем существует мироздание?
Оно существует, потому что так проще, чем быть ничем. Поэтому есть и я. Примитивнее, чем сейчас, вселенная стать не может. Так предусмотрено основным физическим законом, из которого вытекают все остальные.
– Что может быть проще, чем ничего? – спросил Форд.
«Ничего» не существует. Ближайшее к нему состояние – вселенная.
– Если все настолько просто, почему же тогда мироздание такое сложное?
Сложность мироздания, которую вы наблюдаете, – стихийное свойство его простоты.
– Что же она такое, эта замысловатая простота или сердце всего и вся? – спросил Эдельштайн.
Реальность, которая способна разрушить человеческий мозг.
– Нет, честное слово! – вскрикнул Алан. – Если уж ты такой умный, почему не можешь отвечать нам, бедным и невежественным, попонятнее? По-твоему, наши физические законы сплошь неверны, так?
Вы создаете свои законы, полагая, будто есть время и пространство, которыми все ограничивается. Вот в чем ваша ошибка. Очень скоро все ваши представления о мире сгорят дотла. И возникнет другая наука.
– Если наши физические законы настолько неправильные, как же мы умудряемся достигать столь серьезных научных успехов?
Ньютоновские открытия, хоть они и ложны, позволили впоследствии отправить человека на Луну. То же самое можно сказать обо всех прочих ваших законах: они – небесполезные аппроксимации, но в основе своей все неверны.
– А разве возможно открыть и сформулировать какой-либо закон, если нет пространства и времени?
Мы уделяем слишком много внимания метафизическим спорам.
– А что нам еще обсуждать? – спросил Хазелиус, опережая Эдельштайна.
Причину, по которой я вышел с вами на связь.
– Что это за причина?
У меня есть для вас задание.
Пение «Изабеллы» внезапно переросло в грохот, похожий на стук колес по железной дороге. Где-то внутри горы что-то забабахало, все вокруг задрожало. Экран мигнул, по нему пошли помехи, и слова исчезли.
– Черт! – выпалил Долби. – Черт. – Пытаясь удержать контроль над программным обеспечением, он забегал пальцами по клавишам.
– Что происходит? – прокричал Хазелиус.
– Деколлимация пучка, – сказал Долби. – Харлан, у тебя загорелись сигнальные лампочки! Алан! Какого хрена вы стоите кто где попало?
– Быстро по местам! – скомандовал Хазелиус.
Бункер затрясся от новой волны грохота. Ученые поспешили каждый к своей станции. На экране, куда никто не смотрел, высветилась новая надпись.
– Поток энергии выравнивается, – сказал Сен-Винсент.
– Пучок коллимирован, – сообщил Долби. Его футболка повлажнела от пота.
– Алан, что с компьютерами?
– Порядок.
– А магнит как? – спросил Хазелиус.
– Еще держится, – ответил Долби. – Но хватит его ненадолго.
– Все ясно. Ну, так какое задание? – спросил Хазелиус, вновь поворачиваясь к визуализатору.
Глава 48
Бензин кончился, когда Эдди уже был на горе. Он успел лишь съехать с дороги. Машина подпрыгнула и остановилась в зарослях полыни. Территория «Изабеллы» располагалась в трех милях на востоке. Это место обозначалось в ночи бледным светом над скелетами сухих кедров.
Выбравшись из пикапа, Расс надел рюкзак и пошел пешком по дороге. Луна еще не взошла. Звезды, которые этим вечером он видел даже из окон трейлера, с горы смотрелись неестественно яркими и казались серебристыми лужицами и воронками. К «Изабелле» вели опоры высоковольтных линий, чернеющие на фоне темного неба.
Эдди чувствовал каждый удар своего сердца. И слышал, как поет в ушах кровь. Никогда в жизни он не ощущал себя настолько живым. Ходьба давалась без труда, и через двадцать минут он уже достиг поворота к старой фактории Накай-Рок, а еще через пять – приблизился к спуску в долину, достал бинокль и стал осматривать поселение ученых.
Посреди спортивной площадки стояла большая коническая палатка типи, освещенная горящим внутри костром. Рядом темнело диковинное сооружение с куполообразной крышей из веток, покрытой брезентом и камнями. Внизу тлели угли и высилась гора красных валунов.
Эдди сталкивался с подобным не впервые. То была парная навахо.
Тихий сухой воздух наполняло негромкое пение и стук в барабан. Как странно… Навахо проводили церемонии. Чувствовали ли и они приближение чего-то великого и неотвратимого? Знали ли о том, что на землю обрушивается Господний гнев? Впрочем, индейцы – идолопоклонники и верят в ложных богов. Эдди печально покачал головой. «Тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их»[36].
Типи и парную Эдди принял за очередное подтверждение своей правоты. Здесь, в Аризоне, рядом с обычными людьми жил сатана и наступал конец света.
Казалось, кроме навахо, в долине больше нет никого. В окнах домов не горел свет. Эдди обошел поселок и еще через десять минут приблизился к взлетно-посадочной полосе. Ангары тоже пустовали. Антихрист и его последователи уединились там, где располагалась «Изабелла», – глубоко в горе. Эдди в этом не сомневался.
Он приблизился к двойному забору вокруг охраняемой зоны, скрепленному цепями, и предусмотрительно остановился в нескольких шагах. Ограда наверняка была укреплена охранной сигнализацией. Территорию освещал желтый натриевый свет. Лифт, что вел к «Изабелле» – высокая уродливая, увешанная антеннами и спутниковыми тарелками башня, – находился от Эдди в нескольких сотнях ярдов. Земля под ногами вибрировала, «Изабелла» приглушенно гудела. «Царем над собою она имела ангела бездны; имя ему по-еврейски Аваддон»[37].
Дух и тело Эдди жгло, будто в горячке. Он взглянул на опоры, благодаря которым к машине поступала электроэнергия, и невольно поежился. Да, все верно. Должно быть, они – личная армия дьявола, вот и творят свои черные дела ночью. Высоковольтные провода потрескивали, как наэлектризованные волосы. Эдди засунул руку в рюкзак, нащупал теплую кожаную обложку Библии и почувствовал ее успокоительную прочность. Обезопасив себя коротенькой молитвой, он прошел к ближайшей гигантской опоре и остановился возле нее. Верхушки было не рассмотреть. Казалось, она упирается в небо. Угадать, насколько высоки опоры, помогали лишь черневшие на фоне звезд и шипевшие, точно змеи, провода. Симфония проклятых, подумал Эдди, содрогаясь всем своим существом.