Они вышли в открытую пещеру с провалившимся в одном месте сводом. Сквозь дыру свободно проникал свежий чистый воздух. В противоположной стене чернел выход в широкий туннель.
Эдди приостановился, гадая, куда направился антихрист, даже попросил остальных помолчать и на время выключить свет. В тишине и в темноте он не услышал и не увидел ничего, поэтому склонил голову и прошептал:
– Господи, укажи нам дорогу. – Тотчас включив фонарик, пастор посмотрел туда, куда указывал луч. – Идемте.
Освещая запыленный туннель впереди, они продолжили путь.
Глава 72
Бегей лежал, припав к траве, испуганный взрывом. Долина и холмы до сих пор вздрагивали. Ударными волнами примяло полынь, вырвало кедры, раскидало по округе песок и гальку. Бегей не двигался и не отрывал от лица рук, пока не успокоилась земля. Потом сел и осмотрелся по сторонам. Над горой поднимался громадный огненный шар на ножке из дыма, пыли и каменных обломков. Жар горячил щеки. Бегей отвернулся и услышал приглушенные ругательства Уилли Беченти. Мгновение спустя из густой травы вынырнула его голова со спутанными волосами.
– Что за чертовщина?
Тут и там медленно поднимались и все остальные. Стреноженные лошади, которых демонстранты не успели оседлать, в ужасе ржали и бились. А самые прыткие вырвались и умчали прочь.
Бегей поднялся на ноги. Палатку типи уничтожил ветер: сломанные опоры валялись на земле, на них бились лоскутки изорванной парусины. Мощной ударной волной снесло с фундамента старую факторию Накай-Рок. Бегей прищурился и стал всматриваться в темноту, гадая, в какую сторону понесся его конь, Холод.
– Что это было, черт побери? – спросил Беченти, неотрывно глядя вверх.
Огненный шар-гигант взлетел высоко над верхушками деревьев, медленно крутясь и меняя цвет на густо-красный с коричневинкой.
На краю горы, над «Изабеллой», еще совсем недавно толпились сотни, может, даже тысячи людей. Куда они подевались? Предположив, что с ними произошло, Бегей поежился. Внутри горы что-то грохотало и, как он определил, гремели выстрелы.
– Надо отсюда проваливать! – крикнул он, удостоверившись, что все целы и невредимы, и глядя на Марию Атситти. – Плевать, что недостает лошадей. Сядем по двое на каждую и поспешим к Полуночной тропе.
Где-то немного южнее зарычала и содрогнулась земля. В дальнем конце долины провалился кусок поросшей травой почвы. В темный ночной воздух из образовавшейся дыры вырвалось облако пыли.
– Обваливаются старые шахтерские ходы, – сказал Беченти.
Земля снова и снова вздрагивала. Тут и там, далеко и совсем близко, из горы вылетала пыль. Красно-коричневый шар, постепенно теряя яркость красок, безразлично и медленно уплывал прочь.
Бегей положил руки на плечи Марии Атситти.
– Назначаю тебя главной. Собирай людей и лошадей и веди их к Полуночной тропе.
– А ты?
– Я сначала найду беглецов.
– Ты, что, с ума сошел?
Бегей покачал головой.
– Среди них мой Холод. Его я ни за что не брошу в беде.
Мария Атситти продолжительно на него взглянула, отвернулась и крикнула остальным садиться по двое на лошадей.
– Одному тебе не справиться, – сказал Бегею Беченти.
– Ты лучше поезжай с остальными.
– И не подумаю.
Бегей похлопал его по плечу.
– Спасибо.
Гору снова затрясло от грохота, раздавшегося на южном и восточном краях, – как раз там, куда ускакали лошади. Бегей всматривался в залитый лунным светом пейзаж, наблюдая, как в небо устремляются змеистые ленты пыли.
Обвалы. Сомнений не было: то рушились старые шахты. Над «Изабеллой» клубились темно-оранжевые из-за огня внизу спирали дыма. С взрыва кошмар лишь начался. Теперь воспламенялась вся гора. По пропахшим метаном угольным туннелям разносилась жгучая ярость природы.
Мария Атситти подошла к Бегею с лошадью.
– Такое чувство, что наступает конец света.
Бегей покачал головой.
– Может, так оно и есть. – Понизив голос до полушепота, он забормотал себе под нос слова Падающей звезды: – Aniné bichaha’oh koshdéé’…
Глава 73
Форд очнулся во мраке и вдохнул воздуха, пропитанного пылью и угольным газом. Его голова раскалывалась от боли, в ушах гремело, тело покрывал слой каменных обломков.
– Кейт! – выкрикнул он.
Тишина.
– Кейт!
Уаймана охватил панический страх. Он быстро разбросал камни, выбрался на поверхность, заметил слабый свет и раскопал свой фонарик, который до сих пор работал. Посветив вокруг, заметил футах в двадцати дальше по туннелю человека, наполовину заваленного камнями, и стал с трудом пробираться к нему.
Это был Хазелиус. Из его носа струился ручеек крови. Форд быстро проверил пульс. Порядок.
– Грегори! – прошептал он на ухо физику. – Ты меня слышишь?
Хазелиус шевельнул рукой, раскрыл свои удивительные голубые глаза и сощурился от света.
– Что… случилось? – прохрипел он.
– Взрыв и обвал.
Хазелиус стал приходить в себя.
– А с остальными что?
– Не знаю. Я только-только увидел тебя – и тут раздался грохот.
– Когда с потолка посыпалось, все бросились кто куда. – Грегори посмотрел вниз. – Нога…
Форд стал убирать с Хазелиуса обломки. На его левой ноге лежал крупный камень. Форд взял его за края и осторожно поднял. Нога была несколько странно изогнута.
– Помоги мне встать, Уайман.
– Боюсь, у тебя перелом, – ответил Форд.
– Неважно. Надо бежать дальше.
– Но на сломанной ноге…
– Помоги же, черт возьми!
Форд положил руку Хазелиуса вокруг своей шеи и поднял его. Физик пошатнулся и прислонился к нему.
– Если ты меня поддержишь, я смогу идти.
Уайман прислушался и различил сквозь отдаленный грохот приглушенные голоса и возгласы. Невероятно, но преследователи, судя по всему, продолжали путь. Или тоже просто искали выход из лабиринта.
Форд, поддерживая Хазелиуса, шаг за шагом двинулся вперед. Они шли по горам камней, под дырами в потолке, пересекали пространства между туннелями, образованные взрывной волной, проходили мимо помещений, заваленных доверху обломками. Остальных членов команды нигде не было видно.
– Кейт? – крикнул Форд в темноту.
Ему никто не ответил.
Форд взялся за рукоять пистолета. Он истратил восемь патронов. Оставалось еще пять.
– Что-то у меня кружится голова, – сказал Хазелиус.
Они осторожно перешли через узкий тоннель и очутились в пещере. Уайман так больше никого и не увидел. Голоса теперь звучали громче и отчетливее. Казалось, что они раздаются отовсюду.
– Никогда… не думал, что все закончится… вот так… – Голос Хазелиуса резко оборвался.
Форд хотел снова позвать Кейт, но не решился. Кругом было без счета темных пыльных ходов. Если Кейт где-то пряталась и отозвалась бы, то лишь навлекла бы на себя толпу бунтовщиков.
Хазелиус споткнулся, вскрикнул от боли и повалился на пол, точно мешок с цементом. Форд попытался вновь поднять его на ноги, но те не держали физика, и пришлось Уайману взвалить его на спину. Однако туннель был слишком узкий, и каждый шаг причинял Хазелиусу страдание.
Форд положил его на землю и проверил его пульс. Тот был частый и слабый. На лбу физика блестел пот. Очевидно, от боли у него мутилось сознание.
– Грегори, ты меня слышишь?
Ученый издал стон и повернул голову.
– Прости, – прошептал он. – Я больше не могу.
– Дай-ка я взгляну на твою ногу.
Форд надрезал штанину Хазелиуса перочинным ножом. Открытый перелом. Сломанная бедренная кость прорвала кожу и вышла наружу. Нести его дальше грозило серьезной опасностью: осколки могли перерезать бедренную артерию.
Форд рискнул посветить вокруг себя «Мэглайтом». Остальных нигде не было. В полу, у основания стены, он заметил углубление в несколько дюжин футов, частично загороженное грудой камней.
– Спрячемся вот здесь.
Взяв Хазелиуса под руки, он перетащил его к яме, опустил в нее и принялся стаскивать в груду побольше обломков. Голоса приближались. Пожалуйста, Кейт, уцелей, молил про себя Форд. Когда высота каменной стены достигла футов двух, он забрался за нее, растянулся рядом с Хазелиусом, снял куртку, свернул ее, положил физику под голову и выключил фонарик.
– Спасибо, Уайман, – сказал Грегори.
Мгновение-другое оба молчали. Потом Хазелиус произнес ровным голосом:
– Они хотят убить меня.
– Пускай попробуют. – Форд проверил, на месте ли оружие.
Хазелиус прикоснулся к его руке пальцами.
– Нет. Не надо убийств. Неправильно это. К тому же их в сотни раз больше.
– Ничего тут нет неправильного, если убиваешь кого-то, защищаясь.
– Мы все – одно, – произнес Хазелиус. – Убить кого-то из них все равно, что выстрелить в себя.
– Прошу тебя, оставь этот религиозный вздор хотя бы сейчас.
Хазелиус приглушенно застонал и проглотил слюну.
– Уайман, ты меня огорчаешь. Ты единственный из всей нашей команды так и не поверил в то, что с нами произошло чудо.
– Хватит болтать. Полежи тихо.
Они замерли, скрытые стеной из камней. Пахло пылью и плесенью. Голоса звучали совсем близко. По угольным коридорам разносился стук шагов и звяканье. Вскоре пыльный воздух осветился фонарями. Форд пребывал в таком напряжении, что почти не дышал. Преследователи зашагали мимо. На потолке заплясали дьявольские отсветы оранжевых факелов, на стенах замелькали черные вытянутые тени. Через пару минут, показавшихся Форду вечностью, голоса отдалились, приглушились, свет мало-помалу исчез, и снова наступила тьма. Хазелиус продолжительно вздохнул, явно изнывая от жуткой боли.
– Господи…
В какую-то секунду, Форд задумался, уж не молится ли физик.
– Они считают… что я антихрист… – Хазелиус засмеялся тихим странным смехом.
Уайман приподнялся и стал всматриваться во мрак. Голоса преследователей смолкли. Снова воцарилась тишина, нарушаемая время от времени лишь падающими камнями.
– Может, я и вправду антихрист… – прохрипел Хазелиус и издал неопределенный звук – не то стон, не то смех.