Соседний двор пересекал Сергей Анин. За ним с веранды выбежал Витя Грожин.
Секунда — и угол дома скрыл их от взгляда Анжелы.
Девушка сжала кулаки, чувствуя, как наворачиваются слезы. Что-то выталкивало ее из микроавтобуса, выталкивало подобно волне, идущей к берегу, но Маверик уцепилась за спинку сидения и разжать пальцы было выше ее сил.
Беги в дом! Тварь в соседнем дворе, ты успеешь!
Она упустила подаренные ей секунды, и теперь стало поздно. Она почувствовала это.
Девушка по-прежнему не видела богомола, однако это ничего не меняло. Лучше не выходить, возможно, смерть минует ее и в этот раз. На глазах выступили скупые слезы, Маверик утерла их ладонью.
Остается ждать. Затаившись и молясь лучшему исходу.
Внезапно она вспомнила о том, что слышала смутный автомобильный гул.
Так и есть. Гул не исчез. Он стал более отчетливым.
Кто-то приближался к хутору.
Маверик опустилась на пол, снова закрыла глаза. Губы ее что-то шептали, девушка не осознавала смысл этих быстрых горячих слов, будто все происходило в тяжелом бреду.
Автомобильный гул усилился. Теперь Маверик поняла, кто-то не просто едет сюда, он мчится на максимально высокой для проселочной дороги скорости.
Анжела вспомнила о Вересове.
Сердце ее перевернулось в груди, как некое живое существо. Да, это он. Лишь сейчас она осознала, будь это кто-то из жителей хутора или заблудившиеся любители лесных прогулок, для ребят и для нее лично вряд ли бы что-то изменилось. Скорее всего богомол уничтожил бы ничего не подозревающего человека, что лишь оттянуло бы их общую участь.
Вересов — другое дело. Во-первых, он вооружен, в этом нет сомнений, во-вторых, он должен понимать, что дело нечисто, раз уж нашел их компанию. Вересов будет осторожен.
Машина приближалась. Стало ясно, что едет легковой автомобиль. Конечно, синяя «ауди».
Совсем близко.
Маверик почувствовала волну холода. Вересова нужно предупредить. Он будет осторожен, бесспорно, однако он абсолютно не представляет род опасности.
Если он не узнает заранее, он погибнет.
Девушка сжала кулаки, ее затрясло. Если она попытается предупредить Вересова, она выдаст свое местонахождение. Пусть Вересов спасется, однако ей он ничем не поможет.
В то же время Вересов — их единственный шанс.
Машина вынырнула из леса. Водитель резко затормозил.
Анжела привстала и выглянула в окошко. Да, это был Дмитрий Вересов. Страх за собственную жизнь снова придавил ее к полу.
Нужно было выбирать.
Она проклинала себя и в то же время находила доводы против. Водитель тем временем не выбежал из машины, он медлил. Девушка поняла, что плачет.
Решайся!
Щелкнула дверца — мужчина вышел из машины.
Ольга Сурта повернулась к Сергею Анину и ахнула. Место разрыва цветастой рубашки быстро темнело от выступающей крови. Анин сжимал зубы, лицо его исказилось.
Грожин, задыхаясь, стоял на коленях и локтях, как будто что-то искал на полу.
Олег Сурта стоял с ружьем, уперев приклад в грудь, и смотрел строго в окно, пока Донской закрывал рану.
В тесной кухоньке было не развернуться. Донской, закрывший окно занавеской, отпрянул от окна и наступил Грожину на руку. Тот взвыл, матюгнувшись, схватившись за палец левой руки, заговорив что-то невнятное.
— Заткнись, — процедил Донской.
Ольга помогла Анину встать.
— Господи, как глубоко! Тебя нужно перевязать.
— Где Пиня? — спросил Сурта.
— Его нет, — выдохнул Анин.
— Сколько крови, — причитала Ольга, — Боже!
— Обожди, Ольга, — пробормотал Анин.
Донской рассвирепел:
— Выметайтесь отсюда! Отойдите от окна.
Они вышли из кухни. Сурта, пятясь, все еще держал под прицелом кухонное окно, выходившее на соседний двор.
Богомол не показывался. Судя по всему, он не успел перехватить двух бежавших человек и теперь не собирался преследовать их тем же путем. Однако, уверенности в этом не было.
Я остановлю кровь, — сказала Ольга. — Только где тут бинты или марля?
Она повернулась к кухне, но ее муж запротестовал.
— Нет! Не заходи туда.
— Олег, если в доме есть йод и бинты, то скорее всего тут.
— Нет, я сказал.
Анин прижимал левую руку к груди, сквозь пальцы выступала кровь.
— Ольга, — сказал он. — Позже.
Донской глянул на револьвер в его правой руке.
— Патроны есть?
Помедлив, Анин ответил:
— Один.
Короткая пауза. Донской предложил:
— Отдай его пока мне. Лучше займись раной.
Они смотрели друг другу в глаза. Затем Анин отвел взгляд, посмотрел на окровавленную ладонь.
— Отдай пока мне, — настаивал Донской.
— Нет, — тихо ответил Анин, после чего будто встрепенулся. — Зачем? Там всего один патрон.
Донской промолчал, лицо его исказилось так, что он показался стариком.
Ольга Сурта прошла в нишу передней комнаты и вернулась с куском простыни.
— Приложи, — сказала она Анину. — Через пару минут я поищу в кухне…
— Тихо! — рявкнул Донской, вскинув руку.
Он стоял на пороге комнаты, чьи окна выходили на улицу. Объяснений не понадобилось — все услышали, что к хутору едет машина.
Они суетливо переместились к окнам фасада.
Между деревьев мелькнул синий автомобиль. Шум перепалки позволил расслышать гул двигателя в последний момент.
— Вересов! — выдохнул Анин.
Он радостно хлопнул Сурту по плечу. Ольга вымученно улыбнулась.
Олег Сурта заметил:
— Он ведь не знает, что с нами произошло.
Радость Анина улетучилась:
— Да, — согласился он.
— Нужно предупредить его, — сказала Ольга.
Синяя «ауди», вынырнув из леса, резко сбавила скорость. Вересов остановил машину на некотором расстоянии от джипа и микроавтобуса, он не стал подъезжать к ним вплотную.
— Ребята, ну что же вы, — Ольга уцепилась за руку мужа. — Крикните ему.
Сурта покачал головой:
— Он не услышит. Если услышит, не поймет, что ему говорят. Если б не закрытые окна…
— Так откройте окно, — выпалила Ольга.
Донской, стоявший практически вплотную к окну, обернулся:
— Не выдумывай, — процедил он. — Что за дерьмо вам лезет в голову?
Вересов не спешил, рассматривая дома, но было ясно, с секунды на секунду он выйдет из машины и направится к дому, где стоят джип и микроавтобус, в руках он держал ружье.
— Ему надо сказать про тварь, — произнес Анин, делая шаг к окну.
Донской не посторонился.
— Если ты откроешь окно, тварь может ворваться в дом. Стекло — хоть какое-то препятствие, и вы сможете подстрелить ее.
Анин протиснулся к окну.
— Надо сказать Вересову, — прошипел он, морщась от боли в располосованной груди.
Донской отпрянул в сторону.
— Кретины! — прошипел он. — Хотя бы отойдите, пусть кто-то один откроет, а ты, — он посмотрел на Сурту. — Держи окно под прицелом.
Анин уже возился со шпингалетом окна, заедавшим, туго идущим вверх — похоже, окна фасада не открывали давно. Анину было тяжело: левую руку он прижимал к повреждению, в правой держал револьвер, и ему помогла Ольга.
Донской попятился от окна. Он думал о том, что богомол вполне может притаиться в палисаднике, и его не заметишь, пока не высунешься из окна. Следом за ним отстранился Грожин.
Вересов вышел из Машины, на секунду остановился и сделал шаг.
Анин наконец распахнул окно.
Вересов услышал скрежет и остановился, дуло его ружья оказалось направлено на фасад дома.
— Дима! — закричал Анин. — Не подходи сюда! Вернись в машину!
— Закрывайте окно! — рявкнул Донской.
Сурта оттащил жену от Анина. Тот закрыл окно, задернул занавеску.
— Да отойди ты, — Донской, не удержавшись, потянул Анина на себя.
Анин вырвал руку, пытаясь увидеть, что делает Вересов. Мужчина по-прежнему стоял перед автомобилем.
Глава 5
Он ожидал чего угодно, только не этого.
Увидев обе машины и «москвич» жителя Арсеньево, Дмитрий Вересов испытал облегчение: наконец-то он нашел их. Однако отсутствие людей, тишина, кажущееся запустение насторожили его.
Несмотря на спешку, он решил подстраховаться.
Одного из ребят, скорее всего девушку, кто-то убил. Более того. Вересов допускал мысль, что он знает не все, не все заметил. Их кто-то преследовал от самого Котлована, Вересов не задавался вопросом, кто это, хотя в глубине души осознавал, что вряд ли человек.
Незнание создавало множество опасений. Вересов заставил себя остановиться на некотором расстоянии. Все что угодно, Только не действовать сломя голову.
Он узнал голос Сергея Анина. Вспыхнувшая паника и удивление заставили его оцепенеть. Вересов слышал еще чей-то голос, требовавший закрыть окно.
Что Анин и сделал в конце концов.
Снова наступила тяжелая тишина, рождавшая ощущение, словно крик Анина — иллюзия.
Вересов ждал.
Нечто загнало молодых людей на хутор, в этот крайний дом. Нечто загнало их и теперь выжидало, притаившись.
Ничего не происходило.
Вересов вдруг почувствовал себя измученным. Жара пригибала его к земле своими сухими руками. Он поколебался и забрался в «ауди». Необходимо обдумать ситуацию.
Сергей Анин жив, живы и большинство из его компании. Однако они не рискуют выйти. И его не подпускают истеричными криками.
Кто же загнал их сюда?
Время шло. Вересову казалось, он ждет долго. Он понимал, что рано или поздно вынужден будет выйти из машины и направиться к дому, но что-то удерживало его в салоне. Он слышал в голосе Анина страх и… тревогу за него. Сергей ТРЕБОВАЛ, чтобы он не приближался к ним, более того, проси вернуться в машину.
Руки Вересова сжимали цевье ружья, они скользили, будто были вымазаны маслом.
Нет, он больше не может ждать! Именно неизвестность подтачивала его силы больше всего, а не жара, страх за собственную жизнь и жизнь молодых парней, за которыми он не уследил. Вересов заерзал на водительском сидении, настраиваясь на то, что сейчас двинется к дому. Он поудобнее перехватил ружье.