— Все, — выдохнул Анин, как только почувствовал на пути преграду.
Он первым отпрянул от шкафа.
— Чайник! — выкрикнул Донской.
Сурта уже схватил чайник и пластиковую бутылку. Донской смахнул со стола чашку. Не толкнув друг друга, они выскочили в комнату.
— Получилось, — радостно прошептала Маверик.
Шкаф, казалось, занял едва ли не всю кухню. Печь, стол и навесной шкафчик дополняли загромождение.
Слева осталась свободной вертикальная полоска окна шириной сантиметров в сорок. По правую сторону шкафа — настолько узкая, что в нее можно было разве что просунуть руку.
Донской и Анин оценивающе смотрели в кухню, девушки занялись разделом воды. Сквозь свободную полосу окна можно было видеть частично соседние двор и дом. Они чувствовали, как в дом проникал теплый, но все-таки свежий воздух.
Летящий богомол не мог ворваться в эту щель, не опрокинув шкаф, однако, если тварь сложит крылья… возможно, ей все же удастся протиснуться.
Сурта протянул чашку Донскому, она была наполнена на две трети, как и в предыдущих случаях. Донской жадно приложился к воде, хотя выпил свою долю гораздо медленнее, чем другие.
Он не отводил взгляда от кухни.
Олег Сурта и девушки, радостные от того, что появилась вода, казалось, не думали о гигантском насекомом. Сергей Анин, как и Донской, смотрел в кухню, хотя на лице лежала печать расслабленности.
Они не утолили жажду полностью. Что бы это сделать, той воды, что у них была, не хватало. Они лишь ослабили неприятные ощущения. Но и это было кое-что. Напряжение, витавшее в воздухе, даже ставшее частью воздуха, спало. Они вдыхали его, нечто невидимое, но настолько плотное, что его можно было резать, оно находилось между ними и все накапливалось, уплотнялось.
Сейчас этого не было.
— Боже, — прошептала Ольга Сурта.
Глаза ее сияли, даже когда она смотрела на Донского. Олег приобнял ее и негромко произнес:
— Собиралась уже помирать, да?
Ольга издала смешок и едва не засмеялась, встретившись взглядом с Анжелой Маверик.
Анин обвел всех взглядом и сказал:
— Надо бы шкаф чуть-чуть сдвинуть. Все-таки щель большая, а с той стороны почти нет.
Донской кивнул, утирая губы ладонью.
Девушки перестали улыбаться. Хрупкое зарождавшееся веселье было уничтожено на корню. Слова Анина как будто вернули их к настоящей реальности.
Как странно, подумал Донской, в подобной ситуации кто-то смог улыбаться хотя бы минуту. Для этого оказалось достаточным удовлетворить, и то не полностью, одну из физических потребностей, и только. Понадобилось совсем мало. Однако, еще меньше понадобилось, чтобы все возвратилось на прежние позиции.
Теперь между ними снова что-то витало, снова проникал пока еще смутный, трудноуловимый запашок смерти.
— Давайте сдвинем шкаф, — предложил Донской.
Как по команде, они все встали.
На пороге кухни Донской остановился.
— Двоих будет достаточно: я и Сергей, — он посмотрел на Сурту. — Ты стой сзади и держи под прицелом эту чертову щель. Это быстро. Нам бы совсем немного подвинуть шкаф.
Двое парней бесшумно зашли в кухню. Сурта остановился на пороге. Девушки — за ним.
— Сначала я, — прошептал Донской и указал на свободное место по правую сторону от шкафа. — Ты с другой стороны. Только пригибайся.
Анин кивнул. Сурта перебирал руками по ружью.
Донской пролез под столом и протиснулся к подоконнику. Выглянул сквозь щель. Прислушался.
Тишина. Никаких симптомов, что богомол где-то рядом.
Донской махнул Анину.
Тот, как тень, нырнул влево от шкафа, стоящего к окну торцом. Присел на корточки. Сурта облизнул губы, шагнул влево, прижимаясь к печке так, чтобы лучше видеть неприкрытую шкафом часть окна.
— Готов? — прошептал Донской.
— Да, — откликнулся Анин.
В этот момент Донскому показалось, что он уловил какой-то шум.
Шум в соседнем доме!
Донской не успел ничего сказать: Анин потянул шкаф на себя, и все потонуло в скрежете, создаваемом ножками шкафа.
Тем не менее, когда раздался выстрел, они услышали его отчетливо.
Глава 8
В следующие минуты они пережили настоящую жуть. Судьба приготовила им сильнейший удар и нанесла его совсем не с той стороны, с которой можно было этот удар ожидать.
Шкаф переместился сантиметров на десять. Выстрел, раздавшийся скорее всего в соседнем доме, заставил их остановиться.
Тут же раздался второй выстрел.
Это не могло быть галлюцинацией.
Они все слышали выстрел, слышали его в живую, слышали даже, как что-то разбилось.
Они застыли, как гротескные статуи. За те несколько секунд, после которых последовало продолжение, у каждого успел пронестись целый вихрь мыслей.
Кроме страха, была и надежда. Она появилась, как освещение в ночи, посланное молнией. Кто-то незаметно проник на хутор? Кто-то из людей, посланных на поиски Владимиром Аниным? Однако страх был сильнее. Логика не вложилась в столь короткий промежуток времени со своими объяснениями.
Шум в доме. То ли крики, то ли топот ног.
Из соседнего дома кто-то выбежал.
Олег Сурта издал невнятный утробный звук.
Донской прекрасно видел соседний двор в освободившуюся часть окна.
Так же, как и Сергей Анин.
Ольга Сурта и Маверик, услышав, как кто-то выбежал из соседнего дома, шагнули в кухню, правда, Олег заслонял узкую полоску окна, и они ничего не увидели.
Лишь когда человек, рванувший в их сторону, преодолел несколько метров, Артем Донской осознал, КОГО он видит.
Соседний двор пересекал… СЕРГЕЙ АНИН!!!
Донской видел его отчетливо. Солнечный свет не оставлял ни единого сомнения. Молодой мужчина с неживым лицом, с револьвером в правой руке бежал прямо на них. Анин!
Анин, находившийся здесь же, в кухне, по другую сторону шкафа.
Это было не все.
Следом за ним из дома появился… Витя Грожин. По лицу его невозможно было узнать, настолько оно исказилось. То, что в соседнем дворе был Грожин, убедила его одежда: серо-голубая футболка и удлиненные шорты черного цвета. Можно было слышать, как он хрипит, то ли от ужаса, то ли от нехватки воздуха.
Каждый из находившихся в доме слышал топот ног двух человек, выбежавших из соседнего дома.
Анин, которого на мгновение скрыл забор, с разбегу вскочил на него, пытаясь с ходу перепрыгнуть в соседний двор.
Он был ОЧЕНЬ близко! Донской видел, как на губах у него блестела слюна!
Олег Сурта попятился, столкнувшись с женой. Он снова издал какой-то неясный звук, по-видимому, пытаясь что-то сказать.
Донской вскричал, отпрянул от окна, обогнул шкаф.
Сергей Анин сидел в той же позе, в какой застали его два выстрела и смотрел в окно.
Поверх его головы Донской видел, как двое парней перевалились через забор, падая на землю. Он перестал их видеть, но слышал хрипы, топот ног и тяжелое, прерывистое дыхание.
Анин по-прежнему не двигался.
Шум, произведенный двумя бегущими людьми, приблизился вплотную. Они вот-вот попытаются заскочить в окно…
Донской издал вопль, схватив Анина и оттягивая его от окна.
— Олег? — голос его жены исказился, словно она была пьяна. — Олег!
Сурта не в силах был говорить.
— Там КТО? — Ольга трясла его за плечо, но объяснений не получила.
Вопль Донского перешел в стон, он тянул Анина по полу, как нечто неодушевленное. При этом он хватал Анина за руки, по-видимому, пытался отнять револьвер. Однако оружия в руках у Анина не было — он положил его в карман.
— Дай пушку, — прохрипел Донской. — Быстрее пушку!
Анин стал сопротивляться, пытаясь встать на ноги.
— Быстрее! — повторил Донской.
Сурта догадался — двое бегущих к дому людей подействовали на Донского так, что он собирался ОТСТРЕЛИВАТЬСЯ от них!
Никто, впрочем, в окно не запрыгнул. Не было слышно ничьих шагов, прерывистого дыхания, ничего.
Донской этого не замечал.
— Пушку, — твердил он, как заговоренный.
Анин рванулся в сторону, рубашка затрещала, разрываясь. Донской выпустил Анина, едва сохранив равновесие.
Анжела Маверик вдруг жутко вскрикнула.
Донской замер. Теперь он не пытался вырвать у Анина револьвер, просто смотрел на него расширенными непонимающими глазами. Другим понадобилось гораздо меньше времени, что бы кое-что осознать.
У Сергея Анина поседела голова.
Он казался заторможенным. Не считая одного единственного резкого движения, благодаря которому он освободился от хватки Донского, Анин как будто только-только проснулся, оказался вырван из непродолжительного, нервного забытья, не только не давшего отдыха, но лишь усугубившего измотанность.
Он поглядывал в сторону окна, полуприкрытого шкафом, так, словно не хотел, что бы его взгляд заметили. Тем не менее четыре пары глаз подмечали любую мелочь.
Они впивались в Анина глазами более пяти минут. В течение этого времени они были неподвижны. Ничего не происходило. Вокруг дома снова стояла тишина.
Наконец Ольга Сурта прервала паузу:
— Кто это был? — она требовательно вцепилась в мужа, потрясла его за плечо. — Кто?
Сурта покачал головой, не в силах отвести взгляд от Анина. Тот заметил, что его изучают, как будто увидели впервые, и… растерялся.
— Скажите хоть что-нибудь! — потребовала Ольга визгливым голосом, она избегала смотреть на седые волосы Анина.
— Я… — Сурта запнулся, по прежнему качая головой.
Донской оторвался от созерцания Анина и теперь нервно перемещался от окна к окну. В руках он снова держал столовый нож.
— Ну, ребята, — Ольга всхлипнула, на щеках показались слезы.
Анжела Маверик с суеверным трепетом изучала шевелюру Анина. На фоне седых прядей моложавое лицо смотрелось почти противоестественно.
Анин поднялся с пола. Остатки рубашки сползли, и теперь он был голый по пояс. В одежде он казался мощнее, сейчас же у него выделялись ребра. Запинаясь, Анин пробормотал: