Вступление
Несколько лет назад мне довелось побывать в одном из сибирских сел во время праздника благовещения. Была весна. Природа пробуждалась после зимней спячки. Оживление царило и среди людей. Многие из них, празднично одетые, тянулись к храму, чтобы принять участие в богослужении. Правда, далеко не все они были верующими. Одних привлекала сюда торжественность богослужения, других — любопытство. Иные заглянули в храм «по обычаю». Но были и такие, которые, затаив дыхание, слушали слова праздничной проповеди.
Священник говорил о явлении архангела Гавриила, якобы принёсшего деве Марии «благую весть» о том, что у неё родится божественный младенец. Он говорил о том, что благовещение стало первым звеном в великой искупительной миссии Иисуса Христа, спасшего погрязшее в грехах человечество. Он говорил о чистой, беспорочной деве Марии, давшей людям «спасителя».
Я вглядывалась в лица людей и видела, что некоторые из них искренне верили каждому слову своего духовного пастыря. В большинстве это были женщины. Праздник в честь девы Марии был им особенно близок. Ведь Мария тоже женщина, тоже мать. На глазах у многих я видела слезы. Быть может, под влиянием проповеди они вспоминали о чём-то своём, земном. Кое-кто беззвучно шептал слова молитвы, испрашивая у божьей матери помощи в насущных своих делах. Как-бы там ни было, чувствовалось, что праздничная служба затронула их сердца.
В тот вечер я много думала об этом празднестве. Я отчётливо представила себе, какую роль играли богородичные праздники в старину, когда женщина занимала подчинённое положение в семье, бесправное положение в обществе. В тяжкой, беспросветной жизни женщины, обречённой на вечное угнетение и унижение, дева Мария была олицетворением женской чистоты, красоты, душевного благородства. К ней тянулись, как к заступнице и покровительнице: кто-кто, а она поймёт сестру свою, несущую тяжёлый жизненный крест, материнским сердцем поймёт боль матери. У икон богородицы женщины смиренно преклоняли колени, отбивая бесчисленные поклоны. В дни богородичных праздников славили её, «пресвятую заступницу». Ну а духовенство со своей стороны, конечно, делало всё, чтобы поддержать эту веру в небесную покровительницу, чтобы укрепить культ девы Марии.
Казалось бы, давно ушли в прошлое те времена. На нашу землю пришла новая жизнь. Остались позади столетия бесправия и угнетения женщины. В нашей стране женщина получила равные права с мужчиной. Она окружена вниманием и уважением. Но наивная вера в покровительство божьей матери продолжает сохраняться.
Я вновь и вновь вспоминаю сельскую церквушку, праздник благовещения, широко раскрытые глаза женщин, внимающих словам проповедника, тихий шёпот стоящей рядом старушки, повторяющей одно и то же:
— Пресвятая богородица, матушка-заступница! Помоги детям и внукам моим, не оставь их милостью своею.
И мне хочется рассказать правду о богородичных праздниках, о культе богородицы, правду, которую ещё не знают верующие женщины, продолжающие до сей поры возлагать свои надежды на божью матерь.
Сколько было богородиц?
Богородичные праздники занимают среди других христианских празднеств особое место. Достаточно сказать, что из двенадцати важнейших — «двунадесятых» праздников четыре посвящены божьей матери. А всего православная церковь имеет в своём календаре 262 праздника, так или иначе связанных с её именем.
Но, отмечая богородичные праздники, верующие не задумываются, а действительно ли они установлены в память реальных событий, действительно ли дева Мария была историческим лицом? А между тем эти вопросы не лишены смысла.
Единственной и несравненной называют верующие христиане деву Марию, реальное существование которой не вызывает у них сомнения. Однако историческая наука располагает достаточно убедительными свидетельствами, что в далёкой древности, когда ещё не родилось христианство, существовало много других богородиц, удивительно схожих с девой Марией, которой было суждено в христианской религии стать матерью «спасителя человечества».
Кто видел демонстрировавшийся несколько лет назад на наших экранах польский фильм «Фараон», воскрешающий события тысячелетней давности, наверное, запомнил такой эпизод. Жена фараона, мать его наследника, возносит молитву богине Изиде, одной из многочисленных богородиц древнего мира, умоляя её помочь сыну на жизненном его пути.
Кто же такая Изида?
Как повествуют древнеегипетские мифы, она родилась на земле от божественного семени (вспомним о том, что дева Мария тоже родилась «по обетованию от бога, хотя и через плотское соединение»). Став взрослой, Изида вступила в брачный союз со своим братом Осирисом и сделалась царицей. Но другой её брат, коварный Сет, умертвил Осириса, разрубил его тело на куски и разбросал по всему свету. Со слезами скорби собрала Изида части тела мужа, произвела над ними магический обряд, и Осирис воскрес. Однако он не пожелал более жить на земле и сделался царём подземного царства.
Жестокий Сет, приняв образ дракона, продолжал преследовать Изиду. Спасаясь от преследований, она бежала в пустыню и там тайно родила сына Гора — вновь возродившегося Осириса.
Осирис-Гор был у египтян богом растительности. Его смерть от руки Сета и чудесное воскресение отождествлялись с осенним увяданием растений и с их весенним возрождением. Недаром праздник погребения Осириса приходился на то время года, когда наступал сев. Воскресение же Осириса совпадало по времени с появлением первых всходов.
В мифе о смерти и воскресении Осириса-Гора нетрудно усмотреть один из источников христианской легенды о смерти и воскресении Иисуса Христа. Древние египтяне считали, например, что человек, посвящённый в таинства Осириса, в том случае, если он при жизни был благочестив и выполнял религиозные предписания, после смерти возрождался для новой жизни. Но ведь точно так же по христианской легенде чудесное воскресение Христа — залог того, что обездоленным на земле уготована райская жизнь в загробном мире. Совпадение? Нет, не просто совпадение. Современная наука вполне определённо утверждает, что христианство заимствовало многие из древних мифов, лишь видоизменив их. Первые христианские проповедники прежде всего пытались увязать мифологию с практическими взаимоотношениями людей, привлечь на свою сторону обездоленных, пообещав им воздаяние за жизненные тяготы и высшую справедливость в загробном мире. Ф. Энгельс писал об этом:
«…христианство затронуло струну, которая должна была найти отклик в бесчисленных сердцах. На все жалобы по поводу тяжёлых времён и по поводу всеобщей материальной и моральной нищеты христианское сознание греховности отвечало: да, это так, и иначе быть не может; в испорченности мира виноват ты, виноваты все вы, твоя и ваша собственная внутренняя испорченность!».
Сопоставьте древние мифы и христианские сказания об Иисусе Христе, его земной жизни, о святых, их чудесах, и вы найдёте в них много общего.
Нетрудно увидеть общее и в образах Изиды и девы Марии — матери Христа. По представлениям древних египтян, Изида, бывшая одновременно сестрой, женой и матерью Осириса, оставалась в то же время девственницей — так же, как и христианская богородица. Дева Мария зачала от духа святого. И здесь есть общее с древними мифами. Наши далёкие предки верили, что от простого смертного не могла родиться необыкновенная, выдающаяся личность. Все древние герои, даже если они были рождены земными женщинами, являлись сыновьями богов.
Впрочем, Изида в представлении древних египтян сама была богиней — богиней земли, живой природы и плодородия. Считалось, что именно ей обязана своим рождением появляющаяся весной растительность.
Древнеегипетская Изида — не единственная предшественница христианской девы Марии. Своя богоматерь была у древних ассирийцев. Эта богиня носила имя Иштар. Согласно мифу, она была чудесным образом оплодотворена словом божьего вестника. Слово вошло в неё через ухо, и она, оставаясь девственницей, зачала и через положенный срок родила божественного сына — Таммуза. Считалось, что отцом Таммуза был бог — владыка водной стихии Эа.
Как повествуется в мифах, Иштар, испугавшись позора, бросила ребёнка в воду. Там он попал во власть царицы подземного царства и благодаря этому остался жив.
Позже, уступив просьбе матери, богиня подземного царства возвратила Таммуза на землю. Он вырос и стал возлюбленным своей матери. Но земная жизнь его длилась лишь полгода, после чего ему суждено было умереть. Чтобы воскресить его, Иштар спускалась в ад, приносила оттуда «живую воду». Юноша воскресал, но опять-таки лишь на полгода. И вновь Иштар должна была отправляться в ад за «живой водой».
Ежегодные смерть и воскресение Таммуза опять-таки, как и в мифе древних египтян об Осирисе, олицетворяли сезонное умирание и возрождение растительности. У древних ассирийцев Таммуз, так же как у египтян Осирис, был богом растительности.
Сходный культ Астарты и её божественного сына Адониса существовал в Древней Финикии. А в Малой Азии в большом почёте была богиня Кибелла, культ которой в дохристианскую эпоху получил распространение по всей Римской империи.
Итак, всех этих богинь-богородиц объединяет одно общее: все они были матерями богов и одновременно девственницами, зачавшими своих «божественных» детей без участия мужчины. Значит, непорочное зачатие Марии не так уж оригинально? Да, такого рода представления существовали не только в христианстве.
Как же родилось представление о непорочном зачатии? Оно возникло, видимо, впервые в те древнейшие времена, когда человек, не зная причин различных явлений, с которыми ему доводилось сталкиваться в своей многотрудной жизни, не понимал и причины рождения детей. Долгое время для него являлся неразрешимой загадкой вопрос о том, почему женщина оказывается беременной, что приводит к рождению ребёнка. Это порождало различные предположения, которые были очень далеки от реально