ыша, камеры наблюдения над новыми железными воротами Хижняк не увидел, но, похоже, внутри знали, что он подъехал. Не нужно было гудеть, ворота сами открылись, впуская его в небольшой дворик. Их открыл изнутри высокий худощавый парень в джинсах, кроссовках, но в пиджаке, не совсем соответствующем общему стилю одежды, как отметил про себя Виктор. Под пиджаком наверняка болталась кобура, только Хижняк сейчас не собирался упражняться в точности стрельбы: остановился, спокойно вышел из машины и, не дожидаясь, пока Пиджак вновь закроет за ним ворота, направился к дому, позволяя тому находиться у себя за спиной.
Как только нога Виктора стала на первую ступеньку крыльца, входная дверь широко распахнулась и на пороге появился Логинов собственной персоной. Он, как отметил Хижняк, тоже оделся просто, без претензий и даже не старался спрятать под тонким свитером бронежилет. Наоборот, наглядно демонстрировал и свою осведомленность о том, что от Хижняка можно ожидать чего угодно, и потенциальную готовность к нападению и нарушению со стороны Виктора любых договоренностей.
– Добро пожаловать, давно ждем! – Логинов старательно изображал радушие.
– Не кривляйся, я ненадолго, – бросил Хижняк, пройдя мимо и подавив искушение толкнуть Николая плечом.
– Как получится, – ответил тот, дождавшись, пока Пиджак войдет, потом запер за ним дверь и бросил в спину Виктору: – Да, ствол выкинь.
– Какой ствол?
– А теперь ты не кривляйся, Витя. Ты же привез с собой пистолет, правда?
Видимо, встречу с ним москвичи репетировали – слишком уж театрально, синхронно достали они пистолеты. Стоя в просторной прихожей, Хижняк не сдвинулся с места, но и разоружаться не спешил. Пауза затянулась, и тогда навстречу ему из комнаты шагнула Марина – целая, невредимая, в полном порядке, даже с легким макияжем, хотя и немного бледная. Тут уже Хижняку надоело сдерживаться, и он шагнул к ней, чтобы обнять и прижать к груди, что в обычной жизни делал очень редко, ибо стыдился публично проявлять чувства.
Но Марина не сдвинулась с места: сзади в дверном проеме выросла еще одна мужская фигура, ствол пистолета был направлен на ее голову.
– Зря вы это, – процедил сквозь зубы Виктор.
– Здравствуй, – проговорила Марина, ее голос дрогнул.
– Ну вот, и этот пугать! – отозвался Логинов. – Твоя подруга, Витя, вела себя все это время тихо и спокойно, не напрягала, даже в карты вот с ребятами играла для разнообразия. Одно плохо – постоянно талдычила: Хижняк вам то сделает, Хижняк вам это оторвет, Хижняк вам что-то такое серьезное открутит… Ну, Витек, вот ты пришел, когда откручивать начнешь? – И уже другим голосом, лишающим последних надежд на возможное силовое вмешательство со стороны Виктора, добавил: – Бросай ствол на пол, шагай вперед! Герой, блин!
Марина, в свою очередь, попятилась, возвращаясь в большую комнату, используемую здесь как гостиную. Мужчина, державший ее на прицеле, опустил оружие, но не убрал. Так же повел себя Пиджак, один только Логинов продолжал поигрывать пистолетом. Пожав плечами, Хижняк подчинился, его пистолет со стуком упал на пол, Виктор переступил через него и тоже прошел в комнату, по-прежнему не оборачиваясь.
– Хромаешь? – услышал за спиной вопрос Логинова. – На сучок напоролся?
– На камешек, – сдержанно ответил Виктор. – В горах под ногами много камешков.
– Ясно. Не повезло. Осторожнее надо быть, Витя.
– Я уже понял это, Коля.
– Или, наоборот, повезло, – продолжал рассуждать вслух Логинов, выходя на передний план и расположившись так, чтобы видеть всех присутствующих. – Спасибо, что нашел для нас время, Хижняк.
– На здоровье. – Виктор не спускал глаз с Марины.
– Извини, но мера вынужденная. По-другому тебя приструнить не получилось. На слова ты не реагируешь. Прешь, как бык на ворота… И намеков не понимаешь.
– Тонкие слишком намеки.
– Ну, вот этот вряд ли тонкий будет.
Логинов кивнул на Марину.
Она невольно опустила глаза и вскрикнула. А Хижняк сжал кулаки.
На груди женщины, сначала по центру, потом, переместившись влево, ближе к сердцу, появилась красная точка. Под конец апреля опять выдались пасмурные дни, солнце не слепило, и потому точка была видна очень хорошо.
– Понял? Пока мы с тобой поговорим, твоя женщина, надеюсь, любимая, постоит под прицелом.
Красная точка переместилась с груди на лицо.
И замерла в центре лба, слегка подрагивая.
– Для чего этот цирк, Логинов?
– Ты ведь у нас тоже любитель спецэффектов. – Тот развел руками. – Меня предупреждали ваши, я не верил. Теперь вот поверил, да вижу – поздно.
– Для кого поздно?
– Для тебя, Витя, для тебя. Знаешь, мы тут подумали и решили: вот так держать твою Марину на прицеле уместнее, чем связывать, совать дуло к черепушке… Неинтеллигентно. И потом, тебя тоже видно. Лучше не кашляй даже. У стрелка приказ палить, стоит тебе только сделать резкое движение. Даже случайное, Витя. Так что следи за собой и будь осторожен, как пел Цой, кумир нашей с тобой юности. Тоже ведь Виктор, скажи…
– Болтаешь много. И лишнего. Нервы, – проговорил Хижняк.
– После тебя, уважаемый, я точно отпрошусь в хороший санаторий нервишки лечить. Даже за свой счет, здоровье дороже. Ладно, давай о делах. Сначала познакомимся с коллективом.
Логинов подошел к мужчине, стоявшему позади Марины, легонько хлопнул его по плечу.
– Это у нас Костя. Рядом с тобой – Дима.
– Мне до лампочки, кого как зовут. Хоть Бим и Бом.
– Не скажи, Витя, не скажи. Всегда полезно знать имена тех, с кем придется какое-то время пожить под одной крышей. Ты ведь останешься здесь, Хижняк, не понял разве до сих пор?
– Не понял…
– Объясняю. Я воссоединю вашу маленькую семью, и вы поживете тут до тех пор, пока Антон Хантер не выполнит заказ Филиппа Воропаева.
– То есть, пока Кирилл Дорохов живой, мы никуда отсюда не выйдем?
– Не самые худшие условия, кстати, – заметил Логинов. – И – да, ты прав. Пока Дорохов жив, вы поживете здесь под присмотром. Одного тебя изолировать нет смысла. Похоже, ты захочешь исполнить такой же трюк, как Хантер в Одинцово. А Марина – хороший стимул. Конечно, мы можем договориться и она поедет домой. Только придется все время держать ее под наблюдением, не спускать глаз, она ведь глупостей может наделать. А это хлопотно. Потому удобнее, когда под рукой вы оба. Детали позже обсудим…
Хижняк не мог отвести глаз от красной точки в центре Марининого лба.
– А если Хантер никогда не убьет Дорохова?
– Мы с тобой знаем, что Антон – человек слова. И если он взял заказ, то выполнит его. Мне, вообще-то, показалось, что Хантер попробует достать Дорохова тут, в Киеве. За каким-то чертом его ведь сюда понесло, а в Москве его лучше охраняют… Ладно, это, в конце концов, Хантера дело. Но, думаю, если не этими днями в Киеве, то дней через пять в Москве его таки уберут.
– И ваша служба, которая опасна и трудна, мешать не станет?
– Как мы можем помешать известному наемному убийце сделать свое грязное дело, если даже не имеем информации о готовящемся покушении? – деланно удивился Логинов. – Конечно, убийцу начнут активно искать. Только Антона Хантера уже давно ищут… Не мы одни о него ломаем зубы, так что пускай этим все-таки Интерпол занимается.
– Вот так вот, значит?
– Вот так! – Логинов развел руками. – Витя, я тебе честно скажу: ты – находка. И фанатик: так вцепился в Хантера, что хрен оторвешь… Только если дело не касается тебя лично, надо просто уметь останавливаться. Я же говорил – все, Хижняк, свободен, дальше мы сами. Не послушался. Непослушный он у вас, Марина…
– И меня решили вывести из дела физически, – ровным голосом проговорил Виктор.
– Другой бы спорил, а я не буду! Не хочу оправдываться, придумывать причины разные… Устал я от тебя, Хижняк, понимаешь? Дал бы в Чечне себя убить, Марину бы твою никто пальцем не тронул. Чего ты добивался, понять не могу!
– Тебе свистнули, что моего трупа там, в ущелье, нет, и ты, Коля, просчитал, что я появлюсь обязательно? Ты не думал, что я твою подставу просчитаю?
– У тебя хватило ума вычислить Хантера в Варшаве и Косово. У тебя хватило куража остаться живым в Чечне. Как я могу после всего этого допустить, что ты не просчитал, кто и зачем отправил тебя к абрекам на съедение? Да, я так просто об этом говорю! – Логинов в который раз картинно развел руками. – На самом деле, Хижняк, ты никто. Нормальный крутой мужик, только по сути – ноль. За тобой никто не стоит, и, если ты когда-нибудь попробуешь устроить что-то типа разоблачения методов спецслужб, или как там это называется на языке прессы, тебя не прикроют. У тебя, – Николай для убедительности ткнул в сторону Виктора стволом, – не выйдет ни фига. Вот так. Ну, все прояснили?
Красная точка все еще оставалась в центре лба женщины. Марина поежилась, ей давно было неуютно.
– Не-а. – Теперь Хижняк повернулся к Логинову всем корпусом.
– Что-то еще не ясно?
– Ага. Так, мелочь. Для чего все это? Смысл какой?
– Не понял…
– Кому и зачем нужно, чтобы Хантер выполнил заказ? Еще недавно ты говорил мне совершенно другое.
– Времена меняются, Витек. – Логинов ухмыльнулся. – Причем чем дальше, тем быстрее.
– И не только времена.
Когда Хижняк произносил эту фразу, он уже видел, как красная точка вдруг резко подпрыгнула, переместившись со лба Марины и на какой-то миг исчезнув с поля зрения, а потом появилась на лбу того, кого Логинов назвал Димой, а Виктор окрестил про себя Пиджаком.
Из всех четверых только он и сам Хижняк расположились так, чтобы Марина стояла перед ними. Потому Дима-Пиджак оказался единственным из троих, увидевшим странные маневры красной точки. Но она приклеилась к его лицу прежде, чем он успел что-либо сказать.
Теперь это заметил уже и Логинов.
Только уже ничего нельзя было изменить.
Выстрела никто не услышал – со звоном разлетелось стекло, и пуля, пробившая его снаружи, попала Диме точно между глазом и переносицей.