В 1556 году царь Иван IV ввел частичную отмену «поля», в основном по заемным делам, заменив его на жребий. Потому что в основном решался спор о том, кто кому чего должен или какую землю сдал или взял в аренду. Главную роль здесь играли послухи, свидетели, которые нередко бывали подкуплены и выступали против своей же стороны. Не желая мириться, каждая сторона выставляла все больше и больше свидетелей, и разобраться кто из них прав, и кто виноват было уже невозможно. В результате собиралась такая толпа, что можно начинать войну.
Поэтому приговором от 21 августа 1556 года Иван IV распорядился такие дела не доводить до поля.
Последний раз поле упоминалось в судной грамоте князя Владимира Андреевича, но дело до поля не доводится, заканчивается целованием креста. Что являлось большим доказательством того, что человек не врет.
В сфере церковного суда: наследство и еще целых ряд дел, — поле было отменено еще постановление Стоглавого собора.
Жребий впервые применялся в делах между русскими и иноземцами. Первое упоминание о нем есть в статье 10 договора между Смоленском с немцами 1229 году.
И вызван он тем, что… «Русину не звати латина по поле битися у Русской земли, а латину не звати русина на поле битися у Ризе и на Готской березе».
Точный смысл этого закона заключался в том, что запрещалось звать русина на поле Русском, а латин мог это сделать.
Еще одна причина, что поле стало не эффективной мерой, заключалось в том, что с любого поля мог быть пересуд.
Статья 64 судебника 1550 года «… а с поля со всякого пересуд».
Понятно, что кровавые судебные схватки могли таким образом продолжаться до бесконечности, пока есть деньги или родственник способные вступиться за обидчика, и привести к убийству всего рода. Нечто похожее мы наблюдаем на Корсике — вендетта.
С. Герберштейн «Записки о московитских делах». 1517–1526. Л. 1986 г. «Россия XII–XV веков глазами иностранцев».
«… Юноши, наравне с подростками, сходясь обычно по праздничным дням в городе на обширном и известном всем месте, так, что большинство может их там видеть и слышать, они созываются вместе неким свистом, который является как бы условным знаком, они тотчас сбегаются вместе и вступают в рукопашный бой, начинают они борьбу кулаками, а вскоре без разбору и с великой яростью бьют ногами по лицу, шее, груди, животу и детородным частям, состязаясь взаимно о победе, так что часто их уносят оттуда бездыханными. Всякий, кто победит больше народу, дольше других останется на месте сражения и весьма храбро выносит удары, получает особую похвалу в сравнении с прочими и считается славным победителем. Этот род состязания установлен для того, чтобы юноши привыкли сносить побои и терпеть какие угодно удары… стр 72.»
XV–XVI вв
В 1551 г был запрещен кулачный бой наравне с другими «игрищами эллиноского бесования». В запрещении, которое вошло в наказные списки соборного уложения или по другому «Стоглава», указывается, чтобы: «то эллинское бесование… попрано было до конца».
Стоглавый собор 1551 года
Глава 92. О игрищах еллинского бесования. Еще же мнози от неразумия простая чадь православных християн во градех и в селех творят еллинское бесование, различные игры и плясания в навечерии Рождества Христова и против праздника рождества Иоанна Предтечи в нощи и в праздник весь день, мужи и жены и дети в домех по улицам отходя и по водам глумы творят всякими играми и песньми сатанинскими и многими виды скаредными, подобно же сему творят и во святые вечеры и в навечерии Богоявления Господня… таковые творят неподобные дела, святыми отцами отреченныя. Отныне же впредь подобает православным християном вместо сих бесований в такие святыя и честныя праздники приходити ко святым божим церквам и упражнятися на молитву… и божественного писания со вниманием слушати и божетсвенную литургию со страхом предстояти…
И того ради по свыщенным правилом… всем православным християном на таковая еллинская бесования не ходити ни во градех, ни по селам… Сего ради отрицают вся божественная писания и священная правила всякое играние и зернь, и шахматы, и тавлеи, и гусли, и смыки, и сопелы, и всякое гудение и глумление и позорище и плясание…
XVII в
Запрет на кулачные бои. Церковь относится к кулачным боям как к «богомерзкой забаве». Светские власти как к «нарушению тишины и спокойствия» и как к «вредной забаве».
Патриарх Иов (1604) «… Не чинить скаредных и смехотворных укоризн, не играть и не драться на кулачках…»
Патриарх Иосаф (1636) «… Многие люди не токмо, что младые, но и старые в толпы становятся, и бывают бои кулачные великии и до смертного убойства…»
В анекдотах Нартова находим любопытный рассказ об одном шотландце, который бил всех лбом в грудь. Петр 1 (до 1725 года) выставил против него своего гренадера на пари и выиграл 500 гиней, так как гренадер успел ударить шотландца по шее и свалить его с ног. Этот гренадер, как сам сказывал, хаживал один за Сухаревой башней против кулачной стены. После этого единоборства Петр приказал своим гренадерам… сперва побороться, а потом и подраться на кулачках, чтобы показать англичанам русские ухватки». («Московит» 1842. 42, стр 452.) («Русские картинки», т IV, стр. 302–308)
XVIII в .
Ровинский Д.А. (1824–1895 гг.) «Русские народные картинки» Спб, 1881 г.
Вот что у Равинского: «21 июля 1726 года генерал-полицмейстер, граф Девиер: «Понеже Ея Императорскому Величеству учинилось известно, что в кулачных боях, которые бывают на Адмиралтейской стороне… и в прочих местах… случается, что многие ножи вынув, за другими бойцами гоняются, а иные в рукавицах положа ядры и каменья и кистени, бьют многих без милости смертными побоями… и в которое убийство между подлыми и в убийство и в грехе не вменяют, так же и песком в глаза бросают, чего ради ныне Великая Государыня Императрица для охранения народа указала:.. тем кулачным боям при Санкт-Петербурге без дозволения главной Полицмейстерской канцелярии не быть… а кто впредь к таким кулачным боям для увеселения будет иметь желание, то им выбрать меж себя сотских, пятидесятских и десятских, явиться в главную Полицмейстерскую канцелярию, где их имена записывают и для того боя показывают места из полиции… что им означенных дерзостей не чинить… что б никакого оружия и прочих инструментов ни под каким видом к увечному бою не было… да и во время того бою и драк между собой не чинили…»
«Русская старина» 1877 г. Февраль. Стр 319.
Воспоминания Вильяма Кокса (1778 г.) Он приезжал в Москву и Алексей Орлов — Чесменский устраивал кулачные бои в Нескучном саду по случаю его приезда.
«… Мы отправились в Манеж… в бою участвовала всегда не более одной пары. На руках бойцов были рукавицы… многие били прямо ладонью. Бойцы выдвигали вперед левую сторону тела, и, размахивая правой рукою, которую держали несколько на отлете, левой отбивались от противника, они никогда не наносили ударов прямо, а большею частию кругообразно и били только в лицо и в голову… Если кому-нибудь удавалось повалить своего противника на землю, то его немедленно провозглашали победителем… Мы видели до двадцати подобных сволок. Некоторые из бойцов отличались большой силой, но они не могли сделать вреда, благодаря самому способу драки, здесь не бывает переломов и ушибов, какими часто сопровождаются кулачные бои в Англии…»
Не к этому ли относиться поговорка «Борись — не дерись»?
Из Ровинского о боях в Нескучном саду, устраиваемых Алексеем Орловым.
«… Перед боем привозили цельными возами кожаные рукавицы… Вся орава разделялась на двое и выстраивалась друг против друга в две стены. Драку начинали в небольших боях — мальчики, в больших заправских боях — «заводные» — один на один, потом шли все остальные стена на стену, запасные бойцы стояли в стороне и принимали участие только тогда, когда их стену начинала теснить противная сторона. «Сцелялка — свалка», в которой бой обращался в беспорядочную свалку и бесцельное тузение по зубам, не причислялась к охотничьим боям…»
Вот что рассказывается о любимчиках Орлова: «… худой, поджарый приказный чиновник Боин, такой же плюгавый фабричный Соколик и огромного роста силач фабричный Семен Трещала…
«Раз играл Трещала с чиновником Ботиным на биллиарде в трактире, ад поссорились, развернулся Трещала его ударить, да тот увернулся — Трещала и попал кулаком в печь, да так целый изразец из печи вон и вышиб. Тут ударил Трещалу Ботин, да угодил прямо в висок и убил его сразу…» («Русские народные картинки»., т V, стр 221, 222)
В другом месте Ровинский продолжает:
«…Еще в недавнее время кулачные бои происходили у нас почти повсеместно: на Оке и на Волге собирались партии человек по пятьсот и более. В Костроме Дебряне ходили стена на стену против Сулян… а в Туле оружейники ходили против посадских в «цеплялку — свалку»».
В его же книге говорится о альбоме И.Г. Гейслера «Русские сцены» (Leipzig, 1805 г.), выполненные, возможно, по рисункам Корнеева. Одну картинку он показывает не понятно: какой прием или стойка? Может быть, пляшет человек? Дальше у него записано, Гейслер выпускал цветные литогравюры и отдельными листами (Драка на постоялом дворе, 1800 г.)
На одном рисунке продолжается драка на земле. Верхний пытается добраться до горла нижнего, но тот прикрывает свой кадык рукой, другой уже вцепился в горло верхнему. Верхний свободной рукой наносит удар. Кто победит в этой схватке. Не понятно. Но у нижнего вырвать кадык больше шансов чему верхнего. О каком благородстве здесь может идти речь, когда нарушена главная заповедь русского боя. Лежачего не бьют! Как не хочет оправдать Грунтовский русских, что это не драка а борьба, но это все же — драка. Причем пьяная и жестокая.
Рядом на рисунке изображена подсечка, которую делает боец, как сейчас сказал бы профессионал — в такт шагов, ответный прием на удар в голову или грудь…
Назимов М., «В провинции и в Москве с 1812 по 1825 гг.» Из журнала «Русский вестник», 1876, июль. Стр. 80–81.