[185] Сохранились ленинские тезисы («Речь Воинова») для выступления Луначарского в Женеве 26 декабря 1904 года[186]. И вот теперь Ленин пишет тезисы для выступления против ближайшего философского соратника Луначарского – Богданова. Думается, не последнюю роль здесь играло то обстоятельство, что Дубровинский был членом редакции газеты «Пролетарий» и Большевистского центра; наверное, прежде всего поэтому Ленин и обратился к нему с поручением-просьбой выступить на реферате Богданова.
В женевской колонии социал-демократов философские рефераты стали к этому времени чуть ли не обыденным делом. Например, А.М. Деборин рассказывал позже, как он однажды выступил с таким рефератом: «На моем реферате от материалистов выступал Плеханов, а со стороны махистов – Богданов и Луначарский. Ленина в это время в Женеве не было»[187]. По свидетельству Деборина, именно с этим рефератом связано появление работы Богданова «Приключения одной философской школы», где давалась критика выступлений Плеханова, Аксельрод и Деборина[188].
Готовясь к выступлению, Дубровинский внес в текст тезисов изменения: зачеркнул седьмой вопрос (в ленинском тексте), а второй, третий и десятый перередактировал.
Выступление Дубровинского на реферате Богданова 15 (28) мая знаменовало собой публичное отмежевание Большевистского центра от философии эмпириомонизма.
4. «Поработал я много над махистами…»
Июнь – сентябрь 1908 года – третий период в создании «Материализма и эмпириокритицизма».
Сразу же по возвращении в Женеву Ленин выступает на заседании редакции газеты «Пролетарий», где отклоняет вместе с Дубровинским проект резолюции Богданова, в котором утверждалось, что философия эмпириокритицизма «не противоречит» интересам большевистской фракции, и предлагалось осудить выступление Дубровинского на реферате Богданова (см. 18, 515). Это было окончательным, официальным идейным размежеванием.
В это время Ленина уже начинает волновать проблема издания его будущей философской книги. Основания для волнений имелись. А.И. Ульянова-Елизарова свидетельствовала: «…то было время реакции после первой нашей революции. Из высыпавших, как грибы после дождя, издательств многие были закрыты правительством, с привлечением издателей и авторов к ответственности, другие закрылись сами. При массе возникших тогда литературных дел, с наложением тяжелых взысканий, издатели стали, понятно, чрезвычайно осторожны с приемом новых книг, прежде всего взвешивая, не придется ли отвечать за них. Особенно боязливо относились они к предложениям со стороны писателей, стоявших на крайнем левом крыле, имея все основания опасаться разных полицейских кар даже за легальную как будто бы книгу такого автора. Ильин был тогда широко известен как прямолинейный революционер. Вот почему так мудрено было пристроить его книгу даже на философскую тему»[189].
В письме матери – М.А. Ульяновой от 7 (20) июня 1908 года Ленин высказывает сожаление, что «московский философ-издатель» (речь идет о П.Г. Дауге) отказался издавать его книгу. «Если можно, я бы попросил написать кому-либо из московских знакомых литераторов, не подыщут ли они издателя. Я теперь без связей в этом отношении» (55, 251).
По-видимому, к этому времени у Ленина имелась уже твердая уверенность в скором завершении книги. Косвенным подтверждением этого являются некоторые свидетельства Горина в его письмах к брату.
15 июня Горин пишет, что он еще не вполне уяснил «некоторые пункты» философии Богданова, хотя постоянно сталкивается с ним лично, – «правда, теперь уже враждебно». В целом он видит в теории Богданова разновидность учения Маха. Тут же Горин упоминает о своем личном резком, хотя и не особенно удачном, выступлении против Богданова, Луначарского и Базарова: «Мое выступление против махистов создало мне довольно-таки пакостное положение. Товарищи одного со мною общественного направления от меня отвернулись. Здесь среди 40 человек этих товарищей оказалось лишь три материалиста: я, еще один (по-видимому, Дубровинский. – А.В.) и Владимир Ильич. Против последнего они, конечно, ничего не могут предпринять, а мне (и другому товарищу) пакостят. Они особенно обозлены [тем], что я выступил вопреки общему постановлению обратного свойства (я заявил, что не могу подчиниться в этом деле товарищескому постановлению, так как дело узкофракционных интересов). Против меня (и 2-го товарища) принимаются решения о бойкоте и в других городах… Единственное утешение – поддержка Вл.И.».
Говоря о поддержке со стороны Ленина, Горин замечает: «…он скоро выступит… в защиту материализма против махизма с брошюрой, обсуждающей вредную прикладную сторону махизма, в чем он вполне компетентен. Тогда мои дела поправятся, так как надеюсь на влияние талантливого и страстного изложения, ему свойственного…»[190].
18 июня (1 июля), отвечая на письмо В.В. Воровского (он находился тогда в Одессе), Ленин пишет: «Надвигается раскол с Богдановым. Истинная причина – обида на резкую критику на рефератах (отнюдь не в редакции) его философических взглядов. Теперь Богданов выискивает всякие разногласия. Вытащил на свет божий бойкот вместе с Алексинским, который скандалит напропалую и с которым я вынужден был порвать все сношения. Они строят раскол на почве эмпириомонистической-бойкотистской. Дело разразится быстро. Драка на ближайшей конференции неизбежна. Раскол весьма вероятен. Я выйду из фракции, как только линия „левого“ и истинного „бойкотизма“ возьмет верх» (47, 159 – 160).
Тут же Ленин спрашивает Воровского: «Не знаете ли какого-нибудь издателя, который взялся бы издать мою философию, которую я напишу?» (47, 160).
30 июня (13 июля) Ленин пишет сестре М.И. Ульяновой: «Мою работу по философии болезнь моя задержала сильно. Но теперь я почти совсем поправился и напишу книгу непременно. Поработал я много над махистами и думаю, что все их (и „эмпириомонизма“ тоже) невыразимые пошлости разобрал» (55, 252)[191].
В это время Ленин, вероятно, достаточно часто общается с Гориным. Тот пишет брату 24 июля: «„Махизм“ имеет в России успех, а материализм в загоне (по новейшим сведениям). – Вл.И. также пишет против „махистов“ и, вероятно, через месяц выпустит брошюру».
27 июля (9 августа) Ленин сообщает М.И. Ульяновой о намерении «месяца в полтора» закончить свою «непомерно затянувшуюся» работу по философии (см. 55, 253).
Летом (не ранее июля) Ленин встречается и беседует с М.Г. Торошелидзе, который информирует его о позиции Г.К. Орджоникидзе, И.В. Сталина, С.Г. Шаумяна и других по отношению к Богданову и читает ему письмо Орджоникидзе, сообщавшего о единодушной поддержке Ленина[192].
По сведениям заграничной агентуры, 11 – 13 (24 – 26) августа Ленин присутствует на заседании Большевистского центра, на котором разбирался конфликт в редакции «Пролетария» между Лениным и Богдановым по вопросам философии и тактики[193].
Любопытно, что уже 12 (25) августа газета «Речь» печатает такое сообщение: «В Москве выходит книга Н. Ленина „В защиту диалектического материализма“. Автор обличает своих товарищей по фракции большевиков в увлечении эмпириокритицизмом. И что больше всего вызывает сенсацию в с.-д.-овских (т.е. социал-демократических. – А.В.) кругах – это то, что книга посвящена Г.В. Плеханову». Ленин, по-видимому, познакомился с этим сообщением: газету «Речь» он читает регулярно, да и среди женевской эмиграции это извещение получило отклик. Но работа над книгой еще не закончена. Только в сентябре Ленин пишет предисловие к ней (см. 18, 11). Однако и это отнюдь не означает окончания работы над рукописью. Еще в конце сентября он дорабатывает отдельные места.
К тому же все еще никак не решается вопрос об издателе. 25 сентября (8 октября), сообщая брату, что издатели боятся философии, Горин пишет: «Так, даже книгу Владимира Ильича (человека, известного издателям) Гранат (издатель крупный и гоняющийся за литературой Вл.И.) не берется издавать: боится прогореть с философией». Как бы то ни было, Ленин настоятельно просит сестер Анну и Марию Ульяновых найти издательство, которое взялось бы выпустить его книгу, а сам продолжает работать над ней.
11 сентября М.И. Ульянова пишет из Липитино (Московская губерния) в Петербург Анне Ильиничне: «Вчера получила письмо от Володи. Он пишет, что книга его затянулась, надеется кончить ее к 1/Х по новому стилю. Всего будет 20 – 25 листов (40 т. букв). Просит заключить с издателем точный договор… Я читала на днях в газетах о новых книгах, которые выходят в издательстве Львовича. Не взялся ли бы он издавать В[олодину] книгу?»[194].
В тот же день, 11 сентября, А.И. Ульянова-Елизарова пишет из Петербурга Ленину о результатах своих переговоров насчет издания его книги в издательстве «Звено» (она разговаривала об этом с Н.С. Ангарским (Клестовым)[195]. «Звено» – частное издательство Л.О. Крумбюгеля, существовавшее в Москве в 1908 – 1911 годах и выпустившее ряд социал-демократических изданий. Издатель находил возможным издать книгу Ленина по философии тиражом не более 3 тысяч экземпляров. «Напиши кстати, какого объема она приблизительно будет, а то все спрашивают, это важно для выяснения стоимости издания»[196], – обращалась к Владимиру Ильичу старшая сестра.
Тут же она сообщала, что еще до встречи с Ангарским имела разговор с К.П. Пятницким – директором-распорядителем издательства «Знание» – и что тот едет на днях за границу: «Сам он стоит за издание твоей книги и против того, чтобы издательству и в этом (философском) вопросе было придано одностороннее направление, но окончательно хочет выяснить там (т.е. за границей, скорее всего у Горького, который возглавлял это издательство. –