Махисты недаром считали Горина принадлежащим к группе своих критиков. Так, Богданов в работе «Десятилетие отлучения от марксизма» писал: «Третьим отлучителем из большевиков явился Н. Грабовский, скромный старый марксист, которого всецело соблазнил пример В. Ильина. По образцу книги В. Ильина Грабовский написал свою, тоже довольно большую. Но философ он, если возможно, еще меньше, чем Ильин, а талантом обладает, конечно, меньшим и знаниями также. Читатель, я думаю, не слыхал об этой книге: и я на ней не буду останавливаться»[302].
Стоит упомянуть здесь и о резкой критике махистской ревизии философии марксизма, содержащейся в книге «Старье воскресло!» Льва Леонова[303]. Личность автора этой книги, к сожалению, не удалось установить. Вполне возможно, что «Лев Леонов» – псевдоним. Следует отметить, что книга написана как ответ на реферат махиста Ф.Н.[304].
«Человек, побуждаемый известными мотивами, – писал Леонов, – стремится охватить своим познанием возможно больший круг вещей и явлений окружающего его мира. На практическом поприще человек, коль скоро он начинает проводить в жизнь свое стремление, неизбежно сталкивается с одним весьма важным вопросом, а именно: возможно ли, вообще, при данных познавательных условиях точное познание или нет, т.е. исчерпываются ли данные нам в опыте вещи и явления теми воззрениями и знаниями о них, которые в данное время имеются у нас? Или, говоря иначе, не остается ли что-либо, чего мы не познаем и что не поддается нашему познанию, или, что то же, не находятся ли вещи вне нашего сознания?»[305]
При рассмотрении данного вопроса автор считает возможными два ответа. «Первый из них заключается в том, что в вещах, явлениях нашей среды не остается ничего, что не исчерпывалось бы нашим познанием, т.е. что вне сознания нет ничего. Второй же ответ гласит как раз обратное, а именно, за бортом сознания остается целый мир – мир вещей в себе. Представителями первого воззрения (ответа) в новейшей философской литературе являются так называемые эмпириокритики и эмпириомонисты, как-то Р. Авенариус, Э. Мах, А. Богданов и т.д. Представителями второго ответа – материалисты…»[306]
Несмотря на недостатки, книга Леонова написана, по-видимому, под определенным воздействием идей «Материализма и эмпириокритицизма». В ней, как и в труде Ленина, прежде всего рассматриваются идейные истоки учения Маха – Богданова. Прослеживая эволюцию махизма, автор подробно останавливается на воззрениях Беркли, представителей имманентной школы – Леклера, Шуппе, Шуберта-Зольдерна и других. Последовательно рассмотрев взгляды почитателей эмпириокритицизма, Леонов пишет: «Из всего этого ясно, что, с одной стороны, не признается существование вещей вне нашего сознания, а с другой, утверждается тождественность нашего сознания и объекта сознания, т.е. окружающего мира вещей»[307].
Касаясь отношения Маха и Богданова к вопросу о вещи в себе, Л. Леонов приходит к выводу: «На эти вопросы дружным хором вся маховщина in corpore (в полном составе (лат.). – Ред.) дает отрицательный ответ, считая понятие „вещь в себе“ пустой метафизической фикцией… Как Мах, так и Богданов отмечают, что в объективной действительности нет ни физического, ни психического, как таковых, в действительности, или, что то же, в природе, существуют одни только „нейтральные“ или, как их называет Богданов, „непосредственные элементы“, лишенные психического и физического характера. В этом пункте сходятся все махисты в их разнообразных оттенках». Эти рассуждения Леонова созвучны ленинской критике богдановского понимания отношений между «физическим» и «психическим». «Суть идеализма в том, – писал Ленин, – что первоисходным пунктом берется психическое; из него выводится природа и потом уже из природы обыкновенное человеческое сознание. Это первоисходное „психическое“ всегда оказывается поэтому мертвой абстракцией, прикрывающей разжиженную теологию» (18, 238). «Природа с точки зрения Богданова, – указывает Леонов, – совокупность элементов, лишенных физического и психического характера, физических и психических свойств». Критиковал автор и заявление Богданова о том, что общественное бытие и общественное сознание в точном смысле слова тождественны, а также отношение Богданова к проблеме объективности законов. «Богданов не признает объективность законов; по его воззрениям законы вообще не суть составные части свойства реальных явлений… они не даны в нем… а создаются мышлением как средство организовать опыт, гармонически согласовать его в стройное единство»[308].
В конце книги Л. Леонов резюмировал, «что формула „вне сознания нет реальности“ безусловно не выдерживает никакой критики, что вещи безусловно существуют an sich (сами по себе, в себе (нем.). – Ред.), что esse (сущность (лат.). – Ред.) вещей не совпадаете их percipe (явление (лат.). – Ред.)»[309].
Со временем, подвергая критике философию Богданова, его оппоненты все больше пользовались положениями, изложенными в книге Ленина «Материализм и эмпириокритицизм». Так, Вл. Павлов (В.П. Милютин) в статье «О некоторых чертах философии А. Богданова» отмечал: «В марксистской литературе установился определенный взгляд на философию А. Богданова. Ее родословная точно установлена, и истинное содержание эмпириокритицизма – его идеализм, противоречия и разрыв с основами марксизма – с достаточной яркостью и убедительностью показаны в трудах Плеханова, Ильина, Л. Аксельрод (Ортодокс) и др. …Философия „эмпириомонизма“ насквозь пропитана мертвой схоластикой в своих „научных“ построениях… На эту сторону „эмпириомонизма“ – вполне правильно и своевременно – указывал Вл. Ильин в своей книге „Материализм и эмпириокритицизм“»[310].
Таким образом, следуя ленинской аргументации, и ряд других сторонников философии марксизма твердо отстаивали в годы реакции и нового революционного подъема основополагающие положения диалектического материализма, боролись за теоретические основы партии рабочего класса[311]. И все же приходится признать, что только время раскрыло все теоретическое богатство книги В.И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм».
Вместо заключения
«Горячо и продуманно написанная книга» – так охарактеризовала однажды ленинский «Материализм и эмпириокритицизм» Н.К. Крупская, подчеркнувшая одновременно главную задачу этого труда – «защиту основ марксизма» – и международное его значение[312].
Есть несомненная закономерность в том, что «Материализм и эмпириокритицизм» появился именно в период отступления революции, в период политической реакции. В работе «Победа кадетов и задачи рабочей партии» (1906) Ленин писал: «Да, мы, революционеры, далеки от мысли отрицать революционную роль реакционных периодов. Мы знаем, что форма общественного движения меняется, что периоды непосредственного политического творчества народных масс сменяются в истории периодами, когда царит внешнее спокойствие, когда молчат или спят (по-видимому, спят) забитые и задавленные каторжной работой и нуждой массы, когда революционизируются особенно быстро способы производства, когда мысль передовых представителей человеческого разума подводит итоги прошлому, строит новые системы и новые методы исследования. Вот, ведь, и в Европе период после подавления революции 1848 года отличался небывалым экономическим прогрессом и работой мысли, которая создала хотя бы „Капитал“ Маркса. Одним словом, „очередь мысли и разума“ наступает иногда в исторические периоды человечества точно так же, как пребывание политического деятеля в тюрьме содействует его научным работам и занятиям» (12, 331 – 332).
Ленинский «Материализм и эмпириокритицизм» и явился высшим проявлением философского творчества вождя русской революции в период ее отступления, результатом напряженной работы его мысли. Ленин мог испытывать удовлетворение: цель, которую он ставил перед собой, берясь за написание книги, была им достигнута.
Конечно, как собственно философское сочинение «Материализм и эмпириокритицизм» заметно отличается от других произведений Ленина. Вместе с тем этот его труд безусловно находится в органическом контексте всего его духовного развития. Он развивает ведущие идеи предшествовавшего периода ленинского теоретического творчества, и в этом смысле мы с полным основанием можем поставить его в связь и с выпусками «Что такое „друзья народа“ и как они воюют против социал-демократов?», и с работой «Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве», и с книгой «Что делать?», хотя прямых цитат из этих произведений мы в «Материализме и эмпириокритицизме», естественно, не найдем.
Ленин лишь однажды ссылается здесь на одно из своих произведений – работу «Аграрный вопрос и „критики Маркса“» (в сб.: Ильин Вл. Аграрный вопрос. Спб., 1908, ч. I). В первом параграфе второй главы, обращаясь к вопросу о том, как «В. Чернов опровергает Фр. Энгельса», и приводя его утверждение, что «Энгельс, видимо, не был силен в „новейшей“ философии», Ленин пишет: «Г-н В. Чернов верен себе. И в экономических и в философских вопросах он одинаково похож на тургеневского Ворошилова, уничтожающего то невежественного Каутского, то невежественного Энгельса простой ссылкой на „ученые“ имена!» (18, 99). К слову «Каутского» Ленин и делает сноску со ссылкой на то место своего сборника «Аграрный вопрос», где он писал о Чернове: «Как он удивительно похож на тургеневского Ворошилова: помните – в „Дыме“ – молодого русского приват-доцента, который совершал променад по загранице, отличался вообще большой молчаливостью, но от времени до времени его прорывало, и он начинал сыпать десятками и сотнями ученых и ученейших, редких и редчайших имен? Точь-в-точь наш ученый г. Чернов, который совсем уничтожил этого невежественного Каутского» (5, 147; см. также 5, 148 – 149)