— Можно и так сказать. — Ричи сделал многозначительную паузу. — Отравителем Вощинского был… кот. И это не просто рассуждения. Это факт. У меня появились железные доказательства и даже улики. Не «двуногий», а кот.
В момент улетучились остатки веселья, комнату заполнили густые полутени, слышно было, как на улице шумят под порывами ветра листья. Атос пристально посмотрел на Ричи, потом взглянул на Прапора. Прапор отрезвел в момент, и Ричи сумел прочитать на его морде озадаченность и напряжение.
— Или кошка, — продолжил он. — В конце концов, яд — это женское оружие.
— Да ладно. Улики? Факты? Какие? — недоумевал Прапор.
— Помнишь окно, про которое я говорил? Так вот, наш преступник пролез в окно и подбросил яд, и этот кто-то, несомненно, кот.
— Кот — потому что пролез в открытое окно? Не смеши меня, Ричи. По-моему, ты переутомился.
— А вот это я нашел в коробочке с ядом, которым был отравлен Вощинский. — Ричи протянул приклеенную к его лапке волосинку.
Прапор понюхал и присмотрелся. Атос подошел поближе и тоже проинспектировал волос.
— Действительно, кошачий, — облизнулся Прапор. — Ричи, ты не перестаешь меня удивлять.
— Нужно срочно надоумить Лыжина. Лина может пострадать незаслуженно.
— А нечего тут думать, — чихнул Прапор. — Ищите самку — это первый принцип любого расследования. Кто там у нас из самок на подозрении? Кто у этого Вощинского столовался, жрал за обе щеки? Такие обычно от глупости своей самочьей все и портят. Не могут иначе, все хорошо, а им скучно! Надо напортить! О, я эту натуру на своей шкуре изучил. Надо сразу — за шкирку и на улицу. А «двуногий» до этого не дорос, ясна миска.
Атос в это время, рассеянно ходивший по комнате, уселся и картинно взвыл:
— Франсуа-аза, заче-е-ем?!
Как по заказу, в этот самый момент входная дверь скрипнула, и в прихожей появился Лыжин.
— Ну что, котики, скулите, чем занимаемся? Все дурачитесь? А я тут дело почти раскрыл, еще эту сожительницу Вощинского обработаю — и сознается, сознается как миленькая. Я только чуть-чуть надавил, а она вон как раскисла. — Он повесил фуражку на гвоздь и пошел на кухню поставить чайник.
— Давай, Прапор, поехали, — подтолкнул толстяка Ричи.
Тот нехотя поднялся, и коты тоже направились к кухне.
Ричи попытался было привлечь к себе внимание бдительного стража порядка, мурча и истово потираясь о брюки, но Лыжин только отмахнулся и уселся намазывать хлеб вареньем.
— Что ты, проголодался, кися?
— Какая я тебе кися? — недовольно фыркнул Ричи. — Смотри на меня, пошли за мной, чучело двуногое…
— Тут по-другому надо, — важно заявил Прапор. — Мой «двуногий», конечно, глуповат, но команды выполняет.
Он попытался запрыгнуть на старенький холодильник, что стоял у Лыжина за спиной, но немалые габариты и немалая же гравитация изрядно ему в этом помешали. Прапор отряхнулся и, стыдливо заявил, что поскользнулся, после чего с помощью столешницы вскарабкался-таки на холодильник.
Ричи наблюдал за рыжим акробатом с неподдельным интересом. Прапор незаметно подкрался к ничего не подозревающему полицейскому, тщательно разжевывавшему в этот момент бутерброд, и принялся выуживать когтями с его погона звездочку наподобие того, как ловят рыбу в аквариуме.
— Что, муркот, засиделся я в капитанах, пора на повышение? — понял намек «двуногий». — Вот расколю это дельце, и тогда меня точно на очередное звание.
— А вы что зеваете, помогайте! — окликнул друзей Прапор, продолжая свой ритуал с удвоенным задором.
Атос вскочил Лыжину на колени и положил лапы ему на грудь.
— И медаль за верную службу… — продолжал мечтательно фантазировать Лыжин.
— И пенсию по инвалидности! — выкрикнул Ричи и всадил когтистую лапу в мягкое место полицейского.
— Ай-ай-ай!!! — вскочил тот от неожиданности и боли. — Ты чего дерешься?!
Он оглядел комнату и трех котов, которые, как ни в чем не бывало, принялись прихорашиваться, и задумчиво проговорил:
— Да, вы правы, мои кисы, надо шевелить «пятой точкой». Это дело нужно закончить сейчас, сегодня. — И бодро скомандовал: — Кошачья гвардия, за-а мной!
Лыжин направился к своему смердящему бензином автотранспорту. Прапор тяжело вздохнул, заранее предвкушая все прелести поездки в этой консервной банке. Атос, еще ни разу не ездивший в компании капитана, вопросительно посмотрел на Ричи.
— Грузимся, — повел тот хвостом. — И учти, Прапора в этой карете тошнит.
Подождав котов, Лыжин завел мотор и неспешно выехал на дорогу. Прапор забился под сиденье и пытался зажать уши лапами. От валерьянки его вдвойне тошнило.
— Может, вылезешь, тут воздух свежее, — участливо предложил Ричи, но услышал в ответ только невнятное бурчание.
— С ним все будет хорошо? — забеспокоился Атос. Ричи махнул лапой, мол, все в порядке вещей.
Дорога до двора Вощинского показалась вечностью. Наконец Лыжин притормозил, посигналил перед воротами, и выбежавшая из дома Лина открыла их.
— Она все еще тут, гм, — задумчиво пробормотал полицейский.
— Здравствуйте, — невесело поздоровалась Лина. — Вы что-то хотели уточнить?
— Угу, гм, да, некоторые подробности дела требуют… — невнятно начал Лыжин.
Разговор через окно машины выглядел немного по-дурацки, и она, очевидно поняв это, автоматически предложила:
— Так, может, зайдете в дом, я чаю сделаю…
— Не надо мне чаю! — взревел Лыжин. — Одного уже чаем напоили!
— Вы меня обвиняете? — возмутилась Лина.
— Обвиняет суд, а я уточняю, — покачал головой капитан. — Вот лучше расскажите, а какой чай ваш муж любил больше всего?
— Я же уже рассказывала, что пуэр.
— Да-да, гм… А что еще он пил?
— Воду, — пожала плечами Лина, — соки.
— А алкоголь?
— Нет, он не любил это все, он вообще не пил.
— А что ж тогда, курил? Хе-хе?
Ричи тяжело вздохнул, переглянулся с Атосом и шепнул ему:
— Надо это заканчивать.
Атос кивнул, Ричи пнул Прапора — мол, пойдешь за нами, и с громким кличем выпрыгнул из окна. За ним последовал Атос, и коты разбежались в разные стороны. Самым последним на землю грузно плюхнулся Прапор и, переваливаясь, засеменил вдаль.
— Котики! Куда же вы?! — сразу же отвлекся от Лины Лыжин. Он вылез из машины, захлопнул дверцу и, бросив ей: — Я за котиками, а то они тут у вас еще наедятся пес знает чего! — бодро побежал в глубину двора.
— Мя-ау! — издал призывный клич Ричи, застыв под садовым домиком с химикатами. — Да иди уже сюда, лыжа… Мяу!
— О, киса! — обрадованно воскликнул Лыжин, заметив котектива.
Ричи разбежался и вспрыгнул на соседнее дерево, а оттуда — на крышу невысокого строения. Всему учить надо, иначе ж не поймет, мрачно подумал он.
Лыжин застыл перед домиком:
— Киса, ну, чего ж ты туда залез, а? А вообще, что это тут у нас? — вдруг задумчиво спросил сам себя капитан.
«Дошло, наконец!» — обрадовался Ричи.
Лыжин заглянул в открытое окошко и хмыкнул:
— Тут я еще не был. — Он всунул голову в окно и обнаружил стоявшую около подоконника коробку с химикатами. — Это еще что у нас?
После осмотра коробки, за которым наблюдали уже трое котов, полицейский наконец опознал бумажные пакетики и задумчиво посмотрел на окошко:
— Это что же получается… Любой дурак так вот сопрет яду и пойдет травить кого хочет?
Ричи переглянулся с Атосом. До высокого «двуногого» все доходило еще медленнее, чем до его более низких собратьев. Лыжин тем временем засуетился и буквально носом уткнулся в подоконник, изучая каждую пылинку на нем.
— Вот оно! — вдруг воскликнул он и побежал к машине.
Ричи вопросительно посмотрел на Прапора.
— Это нормально, у него «соображалка» расшевелилась, — с видом знатока бросил тот.
Лыжин прибежал обратно с пакетиком, лупой и пинцетом. Он подобрал с подоконника несколько волосков, засунул их в пакетик и начал разглядывать через лупу, бормоча себе под нос:
— А вот ты и попался, нехороший человек… Сейчас мы ка-ак съездим в экспертизу да как вычислим, кто ж ты такой…
Ричи и Прапор тихо хихикали, наблюдая над великим расследовательским процессом. Ну, псу ж ясно, что это кошачьи волосы, как можно это не увидеть? Человек, пфф! Еще и через лупу разглядывать!..
— Котики, у нас есть важнейшая улика! — торжественно объявил полицейский. — По машинам!
Коты залезли вслед за капитаном в вонючую железяку. А тот все приговаривал:
— Вот, котики, я нашел невероятно важную вещь. Понимаете, в этом домике хранится та самая отрава, которой отравили Вощинского. И ее мог в общем-то кто хошь забрать. Хоть жена, хоть сосед, хоть какой «левый» чудак. Но этот чудак оставил на подоконнике свой след! И сейчас мы поедем в экспертизу, и нам там расскажут, кто это был…
Здание, в котором находилась судмедэкспертиза, располагалось в самой Москве. Прапор сообщил это котам и заранее залез под сиденье. А Лыжин тем временем продолжал, выруливая на дорогу:
— Вот как полезно быть внимательным. Вот, котики, что значит профессионализм. Заметить такой тонкий волосок в таком неприметном месте! Другой бы мимо прошел, а я увидел. Если раскручу это дело… Да, Прапор, не зря ты мне погоны поддевал. За такое громкое дело меня просто обязаны повысить… Еще и переведут в Москву, может быть. И жена вернется, как узнает, а то все пилила, что как вышла замуж за лейтенанта, так особо карьеру и не заметила…
Ричи со смесью удивления и жалости глянул на Прапора, от таких речей высунувшегося из-под кресла и вздохнул:
— Пропадет совсем без нас. Он же сам совсем ничего не может. Вот дом без жены забросил, а что с работой без меня будет, представить страшно.
— В его поступках даже можно проследить нечто благородное, — заметил Атос. — По меньшей мере он стремится к истине.
— Угу, — согласился Ричи. — Он же, по сути, добрый дядька, глуповатый только. Даже жалко его.
Наконец Лыжин подрулил к невзрачному серому двухэтажному домику. Окна первого этажа были зарешечены, а толстая железная дверь неприветливо закрыта. Он вылез из машины и подошел к двери. Наклацав несколько цифр, сообщил по домофону, ч