— Да, уважаемый Пахом, — начал он, — мы пришли по делу, в котором, как сказал мне мой друг, можете помочь только вы. Речь идет об отравлении «двуногого». Я его расследую и хотел бы довести до конца. Но возникло осложнение, из-за которого мы не можем продвинуться дальше, а в итоге могут пострадать невиновные…
— «Двуногие»? — быстро задал вопрос «провидец», и на этот раз в его голосе не было ничего стариковского.
— И «двуногие» в том числе, — осторожно ответил котектив, заметив, как недобро разгорелся глаз собеседника. — Но не только. Основная проблема в том, что могут пострадать коты. И именно это в первую очередь привело меня… нас к вам.
Пожилой кот (потому что в этот момент у Ричи не повернулся бы язык назвать его облезлым, старым или чудаковатым) задумчиво посмотрел по сторонам, о чем-то размышляя, поерзал челюстью, сверкнув белоснежными, совсем не подходящими под его образ зубами и наконец снова посмотрел на гостей:
— Я слушаю.
— Атос мне говорил, что вы обладаете сверхъестественными способностями… можете прозревать неведомое…
Котектив чувствовал себя не в своей тарелке, произнося подобные вещи вслух, но раз уж они проделали такой путь, то отступать было нельзя. Да и мало ли в мире существует столько необъяснимого, что кот-экстрасенс, пожалуй, не самое большое исключение из правил.
— Неведомое? Хм… Ну, неведомое вряд ли, — улыбнулся Пахом с какой-то юношеской застенчивостью. — Но кое-что мне и правда иногда открывается.
— Именно за этим мы и пришли. Нам необходимо узнать определенные факты, в выяснении которых традиционная наука оказалась бессильна помочь.
— Ишь ты! Наука бессильна, эка невидаль…
— Ну да, наверное. Дело в том, что у нас есть вещь, и если мы определим, кому она принадлежала, это поможет во всем разобраться, укажет на виновника. Вот мы и хотели бы, чтобы вы посмотрели на нее… может быть, у вас получится подсказать нам если не имя, то хотя бы направление, в котором можно продолжить поиски.
— Ага-ага, — снова «включился» Пахом, возвращаясь к образу юродивого старичка. — Ну отчего же? Если это может спасти кота, а то и нескольких, что ж… Я бы мог бы поглядеть. Мне не сложно. Но меняться надо. Меняться. Просто так дела не делаются.
— Конечно, я все понимаю. Только назначьте цену…
— Цену назначу, а как же. Хорошую. По силам, по усилиям. После дела цену назначу. Так-то как угадать, сколько оно потребует?..
— Мы заплатим столько, сколько скажете… если ваша помощь окажется полезной, — осторожно уточнил котектив, взглянув на замершего Атоса. Тот весь разговор с Пахомом, кажется, даже ни разу не вдохнул.
— А то как же. Если польза будет — заплатите. Вот и ладно, вот и славненько.
«Провидец» поднялся и вперевалочку приблизился к Ричи, нервно подергиваясь всем телом. Впечатление это производило неприятное, но у котектива возникло ощущение, что Пахом намеренно использует все эти ужимки, чтобы выбить собеседника из колеи, не дать сосредоточиться. «Хитрый старикашка», — хмыкнул он про себя даже с определенной долей уважения. Вот где психолог, так психолог, не то что Лыжин с его солдафонскими приемами или Прапор, опирающийся только на собственное «глубокомыслие».
— Показывай вещь, — скомандовал одноглазый маг, останавливаясь прямо перед обоими гостями.
— Вот. — Ричи аккуратно положил вибриссу перед старым котом.
Тот ее внимательно обнюхал, потрогал усами, лапой, что-то пробурчал себе под нос нечленораздельно, а потом вскинул голову и серьезно посмотрел в глаза каждому из котов:
— Отойдите шажочков на пять.
Атос и Ричард послушно отступили, а провидец медленно улегся, накрыл улику лапами, а на них водрузил свою костистую голову. Его единственный глаз закрылся, и могло показаться, что пожилой, битый жизнью кот задремал.
Котектив уже собирался что-нибудь сказать, потому что пауза затягивалась, а ничего не происходило, но Атос сделал «страшные глаза», убеждая его проявить терпение.
Еще через минуту Пахом зашипел. При этом как-то жутко, будто из его тела выходил весь воздух до последней капельки. Тело старого кота напряглось, завибрировало, «пошло волнами». И когда Ричи уже готов был броситься к припадочному на помощь, Пахом распахнул свой единственный глаз и протяжно завыл на очень низкой ноте:
— Кот идет через лужаааайку… Бежит, бежит. Скаааачет.
— Кот или кошка? — не выдержал Атос. — Какого цвета? Приметы какие-то есть?
— У кота в голове темноооо, мрачнооо. Зависть и злобааа. Черным-черноооо. Отраву несет… Хочет отравить «двуногого»… тот у него отнял… отняяяял.
— Так что это за кот? — не унимался поэт. Ричи понимал его напряжение и разочарование — пока что ничего ценного они не узнали. По сути, все это было известно и раньше. А им нужно имя или хотя бы особые приметы того, кто оставил эту вибриссу на месте преступления. — Может, это поджарая рыжая в полоску кошка? Вы не видите ее ошейника? Там написано «Франсуаза».
— Неееет. Ошейник… ошейник впивается в шею, мнет шерсть. Нужен больший размеееер. А в душе ярость, бессилиеее… Убить его! Убить! Пусть сдохнет в муках! Пусть знает, что я чувствуюююю…
— Да кто же это, ради всех мышей на свете?! Пахом, скажите нам!
— Вижу! Вижууу кота!
— Так кота или кошку? — снова спросил Атос, нервно подергивая хвостом.
— Нет… нет! Это не кот, это…
И в ту самую секунду, когда провидец уже готов был назвать виновника, а скорее всего виновницу, раздался чудовищный грохот, брань и топот множества ног. И ноги эти принадлежали отнюдь не котам — на крышу ворвалась туча «двуногих», крича и светя во все стороны огромными фонарями.
— Живодеры! — взвизгнул Пахом, приходя в себя. Его глаз был еще затуманен трансом, а тело тряслось как в лихорадке. И в этот раз котектив был уверен, что дрожь не напускная, а самая натуральная. Старик был в ужасе. — Бегите! — оглушительно мявкнул он и рванул в сторону своего «шалаша».
Крышу заполнила оглушительная какофония звуков: кричали люди и коты, громыхали куски ржавой кровли, от стен отваливались куски кладки и штукатурки. «Двуногие» хватали разбегавшихся во все стороны котов и закидывали их в клетки. У некоторых живодеров в руках были крюки и воздушные ружья, стреляющие транквилизатором. В кучу мусора, которая служила Пахому домом, полетела газовая граната, которая тут же завалилась куда-то внутрь, и из-под обломков, тряпок и кусков полиэтилена потекли дымные струи. Изнутри раздался душераздирающий вой нескольких кошачьих глоток — видимо, местный «волшебник» жил там не один. Наружу стали выбираться шатающиеся, обалдевшие от отравы коты.
— Не дыши! — тут же скомандовал Ричи и рванул в сторону от дымящегося ядом шалаша. К счастью, Атос оказался достаточно сообразительным, чтобы последовать за товарищем без вопросов. Хотя что здесь было выяснять — ситуация представлялась ясной как день. Именно сегодня (видимо, по велению собачьей звезды) «двуногие» решили очистить Пушистую башню от населяющих ее котов. С их-то стороны все выглядело логично: заброшенное здание заполонили дворовые животные, переносчики заразы и постоянная угроза близлежащим человеческим районам. Это было чудовищно, но, в своем роде, таков закон существования, где высшие существа подвергаются гонениям со стороны низших и недоразвитых ветвей эволюции. Котектива расстроило, взбесило и обескуражило даже не это. Катастрофой было то, что эти проклятые насильники ворвались сюда именно в ту минуту, когда загадка могла быть вот-вот решена. Если бы они хотя бы на две минуты промедлили — имя отравителя стало бы известно.
Ричи уже не испытывал скепсиса по отношению к прорицаниям Пахома. Почему-то он поверил ему, и надежда на разгадку окрепла. А от этого, после того как все рухнуло, на душе было еще гаже. К тому же они лишились единственной улики: во всей этой кошмарной суматохе о том, чтобы найти на полу вибриссу, не могло быть и речи.
Так что двум злосчастным искателям правды оставалось одно — постараться унести ноги из Пушистой башни, в которой лютовали безжалостные «двуногие». А это было далеко не просто. Создавалось впечатление, что живодеров несметное количество, что они буквально повсюду.
Атос и Ричи метались из стороны в сторону, ища выход и избегая попадания в руки, в клетки, в сетки и мешки, которыми орудовали люди. К этому добавлялась еще и необходимость избегать тех участков крыши, по которым полз белесый дым транквилизатора, а заодно шарахаться от пролетающих мимо небольших стрел с ядом.
Кое-как, почти оглохнув от воплей и ослепнув от постоянных вспышек света и дымных клубов, пара отчаявшихся котов проскользнула на лестницу и побежала вниз. Им уже казалось, что спасение совсем рядом (хотя, конечно, это было смешно — до выхода оставалось больше девяноста этажей), когда судьба снова злобно посмеялась над ними.
Беглецы остановились отдышаться на площадке между двумя пролетами лестницы. В обе стороны от нее расходились темные коридоры, в которых, по задумке архитектора, видимо, должны были располагаться квартиры и офисы. Но сейчас они представляли собой два захламленных черных провала без единого лучика света. И именно из одного из них на головы Атоса и Ричи рухнула огромная сеть, обвивая и не давая вырваться.
— Попались, чертовы твари! — победоносно заорал жирный «двуногий» в респираторе, потрясая над головой длинной палкой с крюком на конце. — Я вам покажу беготню, паршивые дерьмоеды! Вы у меня узнаете, почем фунт лиха в голодный год!
Гигантская туша живодера надвигалась на котов, съежившихся от ужаса и безысходности. Выбраться из сетки не было никакой возможности, лапы, казалось, намертво запутались, в прорыв между двумя ячейками у Ричи проскользнула голова, и теперь веревка немилосердно сдавливала ему шею, почти перекрывая приток воздуха.
«Ну вот и все, — успел подумать котектив, с трудом вдыхая спасительный глоток кислорода. — А дело так и не закончено». Последняя мысль обожгла его волной ярости. Мышцы напряглись, изо рта вырвался свистящий мяв, от которого даже зашумело в ушах. Понимая всю тщетность усилий, Ричи, тем не менее, начал изо всех сил сопротивляться, пытаясь сбр