Третий раз король собрал двенадцать богатырей:
— Барграфиня прекрасная, иди за меня замуж, а то я тебя силой возьму и твоих всех девиц злой смерти предам.
Собрала она опять войско. Идет супротив его воевать. Приехали; стали биться. Пулька берет подзорную трубу, выходит на балкон и глядит на их побоище. Стоят впереди двенадцать богатырей. Он берет себе наибольшую силу третьего богатыря и главного коня. Отправился туда. Приезжает туда. Богатыри ему говорят:
— Что ж, на поединок, что ли, хочешь?
— Нет, — говорит, — я один на всех.
Пошел он рубить. Убил он первого, другого и так всех двенадцать. При конце сразился с одним. Поранил он ему руку. Поворотил он коня к барграфине прекрасной.
— Завяжи, — говорит, — мне руку.
Покончилось их побоище. Отправился он опять домой впереди всех. И вдруг склонил его сон и разоспался он, и откинул он руку, и увидала служанка у него шов на руке.
— Ах, — говорит, — вот кто за нас заступался.
Призывает барграфиня прекрасная его и говорит:
— Не ты ли самый унтер-офицер Пулька?
Он открылся ей:
— Тот самый я унтер-офицер Пулька.
— Ну, вот тебе все мое царство.
Потом он на ней женился. Мне меду корец, всей сказке конец.
21 ИВАНУШКА-ШУТНИЧОК И ВИФЛЕЕВНА-БОГАТЫРША
Жил-был купец. У него было три сына, два умных, а третий дурак. Были они богатыри.
Отец и говорит:
— Дети мои умные, в этаком-то месте есть Вифлеевна-богатырша, у ней в саду есть живая и мертвая вода и моложавые яблоки. Ежели бы вы достали, я бы вам дорого заплатил.
Умные братья стали себе выбирать коней.
Выбрали и поехали. Подъезжают они туда, к тому саду; около того сада ограда на двенадцать сажень вышины и струнами обтянута, за струны львы привязаны. Приехали они туда и стали спрашивать:
— Что, нельзя ли нам достать живой и мертвой воды и моложавых яблок?
— Эх, братцы, где ж вам! Тут не такие-то были хитрецы и всякие волшебники, и то не достали.
Они постояли-постояли, так и поехали назад.
Ездили с год, приезжают они домой. Отец их встречает и говорит:
— Что, дети мои, привезли или нет?
— Эх, батюшка, там всякие были хитрецы и всякие волшебники, и то не достали, а где ж нам-то достать!
А дурак сидит за печкой и говорит:
— Батюшка, дай я поеду.
Отец и говорит:
— Где ж тебе, дураку! Дети мои, дайте ему лошадь какую-нибудь, что ни есть хуже.
Братья ему выбрали трехногую. Он сел на неё верхом, назад передом, и поехал, взял хвост в зубы, ладонью погоняет. Отъехал с версту, лошадь споткнулась и упала. Он взял её за хвост, и содрал с неё шкуру, и гаркнул:
— Эй галки, вороны, собирайтесь клевать, меня поминать!
Сам накрылся шкурою да пошел.
Приходит в лес, в лесу избушка, в избушке старушка. Он входит в ту избу и говорит:
— Здравствуй, бабка, красная шапка!
Она осердилась на него.
— Ты, — говорит, — не сердись на меня, я, — говорит, — так, шутничок, Иванушка-дурачок. Нельзя ли мне так и так доехать до этакого-то места?
— Отчего нельзя? Я тебе добра хочу и разуму научу. У ней, у богатырши, в таком-то месте, в горе, в подвале, стоит конь за двенадцатью: чугунными дверями, заперт немецкими замками.
Тот дурачок сделал ломочек и пошел к тому месту. Гаркнул громким голосом, богатырским посвистом конь взорвался, начал двери бить и колотить. Дурачок начал ломать ломом; не столько сам переломал, сколько конь переколотил и пал ему прямо на грудь. Дурачок говорит:
— Стой, собачье мясо, кому на тебе ездить, как не мне, доброму молодцу!
Сейчас оседлал того коня, оделся в богатырскую одежду, взял богатырское оружие и поехал. Подъезжает к той старухе и благодарит её. Она и говорит ему:
— Завези мне яблочка.
Дала ему гребеночку, он поклонился и поехал.
Ехал, ехал, стоит ещё избушка, в избушке старушка. Он входит в ту избушку и говорит:
— Здравствуй, бабушка!
Она отвечает:
— Здорово!
И спрашивает он:
— Что, бабушка, нельзя ли мне так и так доехать до этакого-то места?
— Отчего же, ты можешь, вот тебе на щеточку, а ты завези мне яблочка.
Поехал ещё дальше.
Ехал-ехал, стоит ещё избушка, в избушке старушка. Он входит в ту избушку и говорит:
— Здравствуй, бабушка!
— Здорово.
— Нельзя ли мне так и так доехать до этакого-то места?
— Отчего же, ты можешь, вот тебе платочек, а ты завези мне яблочка.
— Хорошо, завезу.
Ехал-ехал, приехал туда в самую полночь, все пташки приумолкли и львы заснули. Он и говорит коню:
— Что, конь, перевезешь или нет?
— Держись крепче, Иванушка-шутничок!
Конь махнул и перепрыгнул чрез ту ограду. И ходил Иванушка по тому саду, нарвал яблок, почерпнул воды и хотел было ехать, да одумался: «Что ж я еду все равно как по-воровски».
И пошел он в палаты. А там Вифлеевна-богатырша спит крепким сном. И написал он записку: «Тут был шутничок, Иванушка-дурачок».
И пошел вон из палаты, подходит к коню и говорит:
— Что, конь, перевезешь или нет?
Конь и говорит:
— Нет.
— Как же быть-то?
— Поди, — говорит, — умойся.
Он сходил, умылся.
— Поди в другой.
В другой умылся.
— Ну уж поди в третий.
И в третий умылся.
Подходит к коню и говорит:
— Что, конь, перевезешь или нет?
— Ну садись!
Конь махнул, да копытом зацепил за струны. Струны заревели, львы забрехали. Вдруг Вифлеевна-богатырша просыпается, села на своего коня и поехала Иванушку догонять.
Тут дурачок подъезжает к избушке и говорит:
— Здравствуй, бабушка, на вот тебе яблочко, нельзя ли баньку истопить?
Та старуха съела яблоко, стала молодая и говорит ему:
— Ты, — говорит, — утекай поскорей, за тобой гонят в погоню.
Только отъехать успел от избы, богатырша и нагоняет его. Бросил ту гребенку, какую ему старуха дала. Сделался частый лес: ни пройти, ни проехать. Покуда она раздергала тот лес, Иванушка к другой избе уехал.
Входит в ту избу и говорит:
— Здравствуй, бабушка. На вот тебе яблочко, нельзя ли баньку истопить?
Она съела то яблоко, стала молодая и говорит ему:
— Ты уезжай поскорей, за тобой гонят в погоню.
Он только успел отъехать от избы, богатырша его нагоняет, он бросил ту щеточку, которую ему старуха дала, — сделалась трясина. Как конь ни прянет, так по уши утонет. Пока она перевела коня, он к третьей избе подъехал.
Входит в ту избу и говорит:
— Здравствуй, бабушка! На вот тебе яблочко.
Старуха съела то яблочко, стала молодая и говорит ему:
— Поезжай поскорей, за тобой гонят в погоню. Он и поехал.
Только приезжает на свою границу, богатырша его нагоняет. Он махнул тем платком, который ему старуха дала, — сделалась река. Он по тот бок реки, она по другой — и кричит ему:
До тех пор жди, пока я человека с письмом пришлю, тогда приезжай ко мне.
Она поехала назад. А он лег отдохнуть на том берегу и заснул. Братья идут его встречать, нашли его сонного, взяли его да зарезали, яблоки обобрали; приносят яблоки к отцу. Отец и говорит:
— Ах, дети мои, как вы скоро сходили.
Отец съел тех яблок и стал молодой.
Дурак до тех пор лежал, покуда богатырша прислала человека с письмом. Вот человек подошел к нему посмотрел-посмотрел и пошел назад.
Приходит и сказывает ей, что он зарезан. Вифлеевна-богатырша взяла живой и мертвой воды и поехала к нему. Приезжает к нему, облила его мертвой водой, он стал сохранен; облила его живой, он встал и говорит:
— Ах, как долго я спал!
Она и говорит ему:
— Ну, поедем к твоему отцу.
Приезжают в дом к отцу, она и говорит братьям:
— На что ж вы обобрали его, ведь не вы достали [яблоки].
Они и говорят:
— Вишь, мы.
Она и говорит [одному из братьев]:
— Как стерпишь с моего щелчка, так ты.
Ударила одного брата, не стерпел. Дурак другого ударил, и этот не стерпел. И поехали они домой.
Приезжают они в тот сад и живут там год и два. Она уверилась в нем, дала ему ключи: «Везде, — говорит, — ходи-гляди, только в один сарай не гляди». Он везде глядел и услыхал шум за оградой. Приходит и сказывает ей:
— Что-то у нас за оградой шум, дай я поеду, побью их там.
— Нет, ты оставайся дома, я сама поеду. Поехала она.
Он и говорит:
— Что ж она не велела в сарай смотреть, дай посмотрю.
Посмотрел, там висит змей на двенадцати цепях. Тот змей и говорит ему:
— Иванушка-шутничок, дай мне напиться, я тут с голоду умираю.
Иванушка взял ведро, почерпнул и дал ему напиться. Выпил.
— Дай, — говорит, — еще.
Еще выпил.
— Дай уж еще.
И это выпил. Тряхнулся, все цепи перервал и полетел.
Вифлеевна-богатырша побила народ и едет назад. Змей её схватил с коня и улетел с ней.
Дурачок жил и год, и два — скучно стало, поехал её разыскивать. Ехал он, и попался ему рак морской. Иванушка хочет его убить. Рак и говорит ему:
— Иванушка-шутничок, не бей меня, я тебе пригожусь.
Он не стал его бить.
Ехал, ехал, и нашел, где змей живет, выждал время — змей улетел. Пришел он в змеиный дом, богатырша заперта за железными решетками. Он те решетки изломал, взял её и поехал. Змей прилетел — нету. Сел на своего коня (а змеиные кони летают под облака) взвился он под облака, и чуть-чуть видно их. Догоняет их [змей] и говорит:
— Ну, Иванушка-шутничок, за то я тебя прощаю, что ты дал мне напиться, а ежели ты в другой раз приедешь, тебе не то будет.
Взял богатыршу и уехал.
Дурачок остался один; пожил-пожил, опять соскучился и поехал опять за ней. Ехал он, напался на него рой пчел, он снял с себя рубаху, намочил её и хочет погубить их. Матка и говорит:
— Иванушка-шутничок, не губи, я тебе на время пригожусь.
Он не стал их губить. Приезжает к змею, змей улетел. Он взял богатыршу и поехал. Змей прилетает — её нету. Сел на своего коня, взвился кверху и нагоняет их.