-- Минуточку, Валерий Александрович, а где гарантия, что тот, кто хочет попить моей крови, не рассчитывает именно на такой наш шаг? Впрочем, это в-третьих...Во-первых, я не верю, что кто-то всерьез на меня покушается. Во-вторых, если таковые есть, то надо полагать, это не дураки и не могут не понять простой вещи: убрав меня, они взамен получат Лебедя или Зюганова, которые в течение пятнадцати секунд поставят крест на демократии.
-- А может, именно это кому-то и надо? -- осторожно допустил полковник. -- Сейчас многие пытаются решать свои проблемы с помощью тротила...
-- И чего они добьются? Похерив демократию, тут же будут усечены интересы многих групп -- от олигархов до наших главных бездельников депутатов. Я не думаю, что кому-то нужен такой исход.
Президент прошел в заднюю комнату, где он обычно отдыхает, и где много книг, картин, в углу -- видео-пара, гардероб с одеждой на все случаи жизни -- для игры в теннис, для охоты и несколько костюмов и пар обуви, предназначенных для официальных и полуофициальных приемов.
Сняв с себя строгий темно-синий костюм, он надел толстый, ручной вязки, свитер из верблюжьей шерсти. Когда президент снова появился в кабинете, Трубин, прокашлявшись в кулак, сказал:
-- Извините, товарищ президент, но сегодня вам придется облачиться в бронежилет.
И не сразу прозвучал ответ.
-- Это вам такой жилет полагается по рангу, а мне после напряженной государственной службы нужно расслабиться и спокойно отправляться домой...И с чего вы взяли, что эта машина и все, что в ней находилось, предназначены для покушения на президента?
-- Слишком много совпадающих составных: звонок о готовящемся покушении, боевое снаряжение, с помощью которого можно провести серьезный теракт и само транспортное средство. Но главная угроза состоит в заранее приготовленных сотнях килограммах тротила, которые обнаружены в брошенном возле трассы комбайне...Таких случайностей не бывает.
-- И кто по-вашему эти злодеи, которые все это подготовили? Может, все это не для меня...
-- Тут тоже несколько вариантов...Один из них -- подозрительная "девятка" и оружие, найденное в ней, служат отвлекающим фактором... Так сказать, для отвода глаз... Второй вариант: тех, кто готовил покушение, кто-то или что-то вспугнуло...По сведениям контрразведки, в Москву заслана группа террористов, которая ищет подходы...
-- Выражайтесь уж определеннее...Которые ищут подходы к телу президента Российского государства. Так я вас понял?
Трубин вытащил из кармана пачку сигарет, но без разрешения не смел закурить.
-- Нам не могут простить Дагестан, Чечню... Бесятся от бессилия...
Президент снова заговорил.
-- У меня в 21 30 должен состояться разговор с Клинтоном. Очень важная для меня беседа, речь пойдет о трехмиллиардном кредите, который должен нам помочь снять некоторые социальные конфликты, -- президент вернулся за свой необъятных размеров рабочий стол. -- Теперь насчет поездки в Барвиху...Мне там сегодня делать абсолютно нечего, а что касается моей безопасности...У вас красивые погоны, неплохая зарплата, а главное, почетная должность, вот и оправдывайте ее. Старайтесь, чтобы ваш президент не ломал свою седую голову над такими пустяками, как личная безопасность. Вы, конечно, извините, но у меня иногда возникает мысль, что наши силовики сами доводят дело до того, чтобы был повод показать свое рвение. Мой младший внук Глеб тоже играет в сыщика... Стащит со стола мои часы или авторучку, запрячет, а потом говорит: "Дед а дед, у меня есть волшебная палочка, которая знает, куда улетели твои часики...Купишь мне сегодня вертолет "Черная акула"?" Такая есть игрушка... Вот и вся правда, так и с нашими силовиками -- поднимут бучу на ровном месте, нашпигуют друг друга до умопомрачения, а потом всем скопом начинают раскрутку...Чтобы только оправдать свое существование. Когда-нибудь это может плохо кончиться.
-- Я с вами согласен, иногда, действительно, бывают перехлесты, но тут лучше, как говорится, пережать, чем не дожать...И в данном случае много объективных причин для тревоги, игнорировать которые было бы непростительной ошибкой.
-- А не кажется ли вам, Валерий Александрович, что изменение маршрута президента, уже само по себе является элементом чрезвычайного происшествия? На что вы толкаете высшее должностное лицо государства? Ваш предшественник...надеюсь, догадываетесь, кого я имею в виду, тоже навязывал мне идею отмены президентских выборов. И все это делалось под соусом моей безопасности. Прошу вас, не повторяйте его ошибок, делайте то, ради чего вас сюда пригласили...
-- Но, товарищ президент, когда я говорю, что надо поменять маршрут, это ведь не политика, это часть моей непосредственной работы.
-- Вы, дорогой мой, не обижайтесь, я привык говорить такие вещи напрямую. Через сколько времени вы собираетесь везти меня домой?
Полковник взглянул на большие часы, стоящие в углу кабинета.
-- Как только получу "добро" от ГИБДД, контрразведки и ФСБ, но, скорее всего, не раньше 24 часов...
-- Будем тогда отдыхать. Принесите, пожалуйста, горячего чайку и пару бутербродов с ветчиной...
...Вопреки обычному распорядку, президентский кортеж выехал с территории Кремля не через Боровицкие ворота, а через Спасские. Двумя часами раньше, но уже через Троицкий мостик отправился лжекортеж из одинакового количества и марок машин, которые обычно сопровождают президента. Лжекортеж направился по традиционному маршруту: Кутузовский проспект, Рублевский -- до Кольцевой, а оттуда -- на Раздоры и -- в Борвиху.
Президент же с пятью машинами сопровождения поехал в объезд -- по Волоколамскому шоссе, с пересечением, в районе Трикотажной, МКАД и оттуда, тоже в объезд, на Павшино, Воронки -- в резиденцию главы государства Архангельское.
После беседы с Клинтоном российский президент был слегка возбужден, много шутил, то и дело восхищаясь зимой и предвкушая ожидаемый подлетный лов рыбы.
Они ехали с обычной скоростью -- 150 километров в час, дороги, не без помощи спецподразделений ГИБДД, были пустынны, посыпаны желтым песком и потому сцепление шин с асфальтом было превосходное.
Когда они миновали Павшино, один из телохранителей обратил внимание на трассирующие над лесом золотистые цепочки, однако вслух ничего не сказал. Ему осточертела сверхурочка и он не хотел затягивать рабочий день на посторонние отвлечения -- стреляли далеко и в небо. Обычное предновогоднее развлечение богатых детей богатых новых русских...
-- Молчим! -- вдруг сказал президент и рядом сидящие с ним телохранители поняли, зачем шеф просил тишины. На экране телевизора, вмонтированного в панель, отделявшую передние сиденья от средних, где между двух охранников находился президент, появились любопытные картинки криминальной хроники. Крупным планом -- горящий ангар, дым, огонь. Камера "входит" внутрь ангара и перед зрителями открылась картина ужасного побоища. Три горящие, вернее, догорающие машины, в разбитых окнах которых -- в копоти и кровавых подтеках -- едва угадываются лица людей. И снова крупный план: лежащий на полу оплавленный огнем металлический костыль, в двух метрах от него -- распростертое человеческое тело без обеих ног и рук. Еще дальше -полосатое пятно тельняшки, это кто-то из бывших десантников, изрешеченный пулями. Пошел дикторский текст, по интонации напоминающий репортаж с автогонок: "По мнению заместителя Генпрокурора Кудинова, здесь произошла битва между бандитской группировкой, осуществляющей контрабанду спирта и незаконное производство водки, -- вещал диктор, -- и бывшими воинами-интернационалистами. В прошлый раз мы уже сообщали о жертвах, которые имели место в результате вооруженного столкновения и огромных количествах водки и спирта, сгоревших на трех подземных складах этой подпольной фирмы. Сейчас у нас появились новые данные по этому делу: как сообщил наш источник, данная бандитская группировка, путем насилия и угроз, принудила инвалидов афганской и чеченской войн продать свои квартиры и идти попрошайничать на улицах Москвы. И деньги, вырученные от продажи этих квартир, и деньги, заработанные бывшими воинами, поступали на счета этой фирмы, его руководителя Алиева. Физические издевательства, спаивание и угрозы поставили очень многих ветеранов в положение рабов -- без дома, без семьи, без малейшей надежды на будущее...Видимо, государство забыло о своих сыновьях, отдав их судьбы на откуп потерявшим человеческий облик подонкам, которые сделали из русских ребят позорное средство обогащения и унижения человеческого достоинства. Жаль, конечно, если эти страшные кадры не увидит наш Верховный главнокомандующий, кому, собственно, и адресуется этот печальный репортаж..."
Камера скользнула по искореженным чанам, автомобилям, рухнувшему сегменту кровли и замерла на человеке-обрубке, у которого вместо лица -кроваво обуглившаяся рана... Он лежал возле взорванного шестисотого "мерседеса", из окна которого торчала мужская нога в кроссовке...
-- Дожили, -- только и сказал президент. Но кто его знал, поняли, какую силу гнева он вложил в это короткое слово. На висках взбухла вена, нехороший блеск зажегся в его глазах.
Вынув из ячейки телефонную трубку, президент напрямую соединился с главой своей администрации. Когда ответили, он прогромыхал: "Лев Евгеньевич, подготовьте к завтрашнему утру указ,.. -- он сделал паузу -- ему стало вдруг нехорошо, однако, преодолев слабость, президент продолжал: -- Завтра утром у меня на столе должен лежать указ о строительстве для инвалидов-интернационалистов...нет, для инвалидов всех войн домов-профилакториев с больничным обслуживанием, отдельных квартир... И об обеспечении их личными автомашинами... Деньги? А это не наша с вами проблема. Деньги возьмем у олигархов и бандитов..."
-- Вот после этого и отменяй смертную казнь, -- тихо произнес президент и закрыл глаза...
Трубин, глядя на заснеженные поля, думал крамольную мысль, касающуюся слов президента насчет домов-профилакториев и личных квартир: "Ваши бы слова, товарищ президент, да Богу в уши...Сколько на вашем указе чиновники набьют себе карманы, всякие посредники, подрядчики..."