Николай сжал ее ладони, бросив сигарету в пепельницу:
— Правда?
— Правда, Коля! И не надо больше ничего говорить. Я вижу, как трудно тебе даются эти минуты. Возможно, самые главные в жизни. — Надя высвободила руки, обошла стол, присела напротив Николая: — Правду говорят люди. Воистину не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Если бы не бандиты, то я никогда не встретила бы тебя.
Николай почувствовал острое желание. Все же он был мужчиной, и страсть к женщине не являлась чем-то необычным, скорее противоестественным стало бы, если бы Николай не испытал этого желания. Сглотнув слюну, он проговорил:
— Надя! Я хочу тебя!
Девушка покраснела и тихо, едва слышно прошептала:
— Я тоже!
— Так пойдем ко мне в спальню?
— Ты так легко к этому относишься? Видимо, я у тебя далеко не первая! Хотя ничего такого в этом нет. Мужчине нужна женщина, как, впрочем, и женщине мужчина. Но у меня до тебя никого не было. Поэтому я вот так сразу не могу, да и не хочу. Не хочу разочаровываться. Тебе не понять меня, а так хотелось бы быть понятой. И понятой правильно.
Николай улыбнулся:
— Мне не понять? Почему? Ты знаешь, все в моей жизни было, и война, и смерть рядом, и еще кое-что, о чем вспоминать тяжело, а вот любви не было. А вот сейчас, сейчас…
Надежда прервала Николая:
— Коля! Мы будем вместе, обязательно будем, но, пожалуйста, прошу, не сегодня. Я должна, как бы тебе объяснить, подготовиться к этому. Пойми меня!
Горшков вновь вздохнул:
— Понимаю!
— Так что пойдем в свои комнаты и постараемся уснуть, а завтра… завтра ночью… я буду ждать тебя.
— Правда?
— Да!
— Тогда, может, вечерком съездим в одно место, недалеко отсюда. Хорошее место, красивое. Пустынное. Прогуляемся. Заодно я кое-что проверю.
Надежда спросила:
— Проверишь? Что-то связанное со службой?
— Да!
— И что, если не секрет?
— Долго рассказывать. Но я расскажу. Там, на месте. Хорошо? А теперь иди, Надюша, и спокойной тебе ночи!
Надежда ушла. Николай выкурил еще одну сигарету и отправился в спальню. Сейчас он жил завтрашним днем, вернее, ночью. А чтобы скоротать время, и предложил поехать на перекат, где недавно зацепил на браконьерстве и утехах с малолетней проституткой вице-губернатора, который волей случая, вместо того чтобы сесть на скамью подсудимых, занял главный пост в области.
С трудом, часа в четыре, Колян все же уснул. А в семь уже был на ногах.
В семь встала и Надя. Велико же было удивление Ивана Степановича, когда он, проснувшись, столкнулся в зале с новым фельдшером. Широко раскрыв глаза, он несколько раз мотнул головой вместо ответа на приветствие Надежды. Затем проморгался, махнув руками. Появившаяся Анастасия Петровна прикрикнула на мужа:
— Ты чего, старый, руками размахался? Или с похмелья чертиков увидел?
Иван Степанович перевел взгляд на жену:
— Мать! Я не сплю?
— Да нет вроде, если не лунатишь!
— А… как… здесь оказалась фельдшерица?
Анастасия Петровна покачала головой:
— А для чего и зачем парни приводят домой девушек?
Иван Степанович по-прежнему не въезжал в ситуацию:
— Погоди, погоди! Так, говоришь, ее Колька привел?
— Эх, старый, старый, иди уж похмелись, а то белочку поймаешь!
— И то правда. Поймаешь с такой жизнью!
Анастасия Петровна, улыбаясь, сказала смущенной Надежде:
— Не обращай внимания! Запил мой в последнее время, а все Колька виноват, притащил из райцентра ящик водки. Вот муж и дорвался. Оклемается. Ты его не бойся, он мужик хороший.
Появился Николай. Проводил Надю в ванную комнату, где стоял таз с горячей водой.
Девушка рассказала о том, как встретилась в зале с отцом Коляна. Тот рассмеялся:
— Да! Шуганула ты его! Представляю батино состояние. Ты умывайся, я пойду. Отец наверняка захочет поговорить. Объясню и ему обстановку.
Николай оказался прав. Стоило ему выйти в коридор, как с кухни донесся голос Ивана Степановича:
— Колька! Колян!
— Чего тебе, отец?
— Подь сюда! Разговор есть!
Горшков прошел на кухню. Отец сидел за столом, на месте, где ночью курил Николай. Перед ним стояла начатая бутылка водки, только что опустошенный стакан и тарелка с малосольными огурцами. Во рту зажата сигарета.
Николай спросил:
— Чего звал, Иван Степанович?
— Ты чего отца по имени-отчеству? Али чужой вдруг стал?
— Да так, шутя я!
— Шутя? И фельдшерицу домой ночью шутя привел?
— Нет, батя, Надю привел не шутя. Невеста она моя!
— Во как? И когда ж успел заневеститься?
— Вчера, а что?
— Вчера? И сразу домой?
— Мы можем и в медпункте поселиться. Дом твой, ты здесь хозяин. Я за лето свой подниму. А пока у Нади перекантуемся. В чем проблема-то?
Иван Степанович яростно принялся чесать затылок.
— Дела! Знал, что от тебя всего ожидать можно, но чтобы с бабой вот так решил вопрос?! Ты меня перещеголял!
— Я не слышал ответа на вопрос. Ты не хочешь, чтобы мы жили с Надей у нас?
— С ума сошел? Чегой-то я не хочу? Живите, сколько влезет. Но пугать-то так не надоть?! Я-то, получается, выхожу из спальни, сам понимаешь, с бодуна, а тут в комнате девица-краса, я и охренел по полной программе. Хорошо, мать внесла ясность. Предупредить не могли?
Николай спросил:
— Когда? Ты ж с семи часов, как новости по НТВ пошли, вырубился!
— Ну и что? До семи ты не знал, что приведешь фельдшерицу?
— Нет. Не знал.
— Как это?
— Потом объясню. А лучше у матери спроси, она в курсе.
Иван Степанович взялся за бутылку:
— Вот семейка стала! Все в курсе, один я ни хрена не знаю, что в собственном доме происходит!
Николай забрал бутылку.
— Хорош, батя! Похмелился, и баста! Давай ложись отходняк ловить. А то действительно с ума от попойки сойдешь.
— Но, Коль! Такие дела, а ты…
— Сказал, баста! Не ляжешь сам, я помогу!
— Ну дай хоть эту допить! Опосля хрен с вами, в лежку!
— Точно?
— Слово, сын!
— Черт с тобой, допивай!
Колян вернул отцу бутылку.
Тот довольно проговорил:
— Вот это по-нашему! А с фельдшерицей, Колян, живи, сколь влезет. Я лично благословляю вас!
Николай, улыбнувшись, прошел в комнату, где его ждала Надежда. Мать вышла по делам во двор. Девушка проговорила:
— Коля! Медпункт в порядок бы надо привести. А кто это сделает?
— Да я и сделаю!
— Что ты, так негоже. Офицер милиции, и в рабочие. Придется к Коганову обращаться!
— Если ты застанешь его на месте. Давай так поступим. У нас дед Потап на все руки мастер. Я с ним договорюсь, и к полудню все будет в полном порядке!
Надежда согласилась:
— Это другое дело! Но пойдем к медпункту поодиночке.
— Прекрати, Надя! Ведь решили же все! Чего теперь кого-то стесняться? Пусть говорят! Повторяю, это деревня.
— Неудобно, Коль.
— Мы что, противоправное действие совершаем? Или грешим, имея семьи, принародно? Мы свободные люди, решившие быть вместе! А если кто слишком язык распустит, то не волнуйся, прикусит быстро и надолго. Это я тебе обещаю!
Девушка улыбнулась:
— Что ж, пойдем тогда.
Раздался голос Анастасии Петровны:
— Это куда вы без завтрака собрались? Так дело не пойдет. Здоровье надо смолоду беречь. Идите на кухню. Позавтракаем, как люди, потом, пожалуйста, кто куда.
Николай напомнил:
— На кухне отец готовится к отлежке.
— Он уже не на кухне, а во дворе. Так что прошу к столу!
Молодым пришлось подчиниться.
С дедом Потапом Колян договорился быстро.
За пол-литра тот готов был не только двери и запоры сменить, но и перебрать по бревнышку весь медпункт.
В обед Николай принял у сторожа работу, а в 17.00 подогнал к медпункту «УАЗ».
Надя, переодевшаяся в спортивный костюм, села на переднее сиденье. Горшков повел машину к перекату. Ему хотелось убедиться, продолжает ли гулянки Комаров на поляне или все же убрался отсюда. Ну и просто погулять по лесу вместе с любимой девушкой. Вел автомобиль Горшков аккуратно и остановил его у кустов, перед поляной, там, где оставлял и прежде, когда брал браконьеров с проституткой. Выйдя из салона, Николай сразу услышал голоса мужчин, доносившиеся с поляны.
Надежда заметила:
— А ты говорил, место здесь пустынное. Не такое уж оно пустынное!
Николай проговорил:
— Неужели Комаров? Но сегодня не суббота! Кто-то другой? Возможно. — Он достал из-под сиденья пистолет, не свой штатный, табельное оружие лейтенант сдал, уходя в отпуск, а «ПМ», подаренный ему Шахом, как наградной, со всеми положенными документами, позволявшими Горшкову свободно привезти его домой. В Кантарске Николай ствол регистрировать не стал. Еще успеет!
Увидев в руке Горшкова оружие, Надежда испуганно воскликнула:
— Пистолет! Зачем он тебе, Коля? — Девушка встала перед парнем: — Прошу, не пойдем туда. Давай уедем. Я боюсь.
— Чего, Надя?
— Тех людей, что за кустами, ведь не зря же ты достал оружие?
— Успокойся. Мы пройдем до поляны. Не выходя на открытую местность, посмотрим, что за компания там гуляет. Если нормальные люди, уйдем. Дальше, в объезд, проедем.
Надя спросила:
— А кто может быть не нормальными людьми?
— Один подонок и его шестерки. Я уже один раз брал их за жабры, вывернулись, когда я по делам отъезжал. Если это они, то мы просто поговорим. Сейчас, не при исполнении служебных обязанностей, я ничего кардинального применить не могу. Так что ограничимся разговором.
— Ага! И для пущей убедительности ты берешь с собой пистолет!
Николай улыбнулся:
— Я, Надежда, вообще привык к оружию. Оно не раз спасало мне жизнь. Но сегодня не тот случай, а пистолет может пригодиться для других целей. Впрочем, ты все увидишь сама.
Надежда повторила:
— Я боюсь!
— Зря! Ты же со мной!
Тихо переговариваясь, Горшков с Надеждой вышли к поляне. Николай раздвинул кусты и увидел машины. Знакомый ему джип вице-губернатора, «Волгу» главы Кантарской районной администрации и «Газель». Рядом стояли палатки, из которых доносился пьяный женский смех. Перед палатками водитель главы района Дубровина Александр Жуков жарил шашлык. Сегодня чиновники прибыли сюда в полном составе. Используя ранее проложенную тропу, Николай, держа Надю за руку, прошел к реке. Посмотрел на берег. Там все те же Диман Гусаков и Евгений Сумов накачивали резиновые лодки. Ряд