– Вообще-то я не пью, - Евгений пожал плечами. - Но иногда…
– Правильно, - Cошников подтолкнул его к лифту. - Абсолютно непьющие люди подозрительны…
В баре не было лишь Веры. Мужская часть коллектива собралась практически в полном составе. Кроме девяти сотрудников и скучающего бармена, в дверях то и дело появлялся угрюмый тип в униформе внутренней охраны. Так было указано на его нагрудном знаке. Почему именно «внутренней» и существует ли еще и «внешняя», никто из сотрудников пока не выяснил. При каждом появлении в дверном проеме охранник на несколько секунд останавливался и прямо от порога, старательно шевеля многократно битыми губами, пересчитывал присутствующих. Словно они непременно должны были размножиться почкованием и он боялся этот момент пропустить. Убедившись, что научно-демографического прорыва не случилось, тип уходил в коридор, но спустя минуту появлялся вновь. После третьего движения этого живого маятника раздражение от его колебаний перегорело, а после пятого - охранника перестали замечать. Некоторое время посетители привыкали к обстановке насухо, но вскоре смельчаки все же нашлись.
– Не хватает шеста, - Сошников указал на небольшую сцену слева от стойки. - Что будешь пить?
– Танцевать вокруг него все равно некому, - Евгений ухмыльнулся. - Коньяк.
– С таким шефом немудрено и самим выйти на подиум, - проронил тип в золоченых очках и толстом домашнем свитере, усаживаясь рядом с собеседниками. - Филиппов, Анатолий.
– Феликс, - представился Сошников. - А это Евгений. Вы программист?
– Нет, - Филиппов покачал головой. - Почему вы так решили?
– Не знаю, - Феликс пожал плечами.
– Я химик. А вы?
– Я… - Феликс развел руками и вздохнул.
– Понятно, «сексот». - Филиппов сделал пару глотков пива из высокого стакана и кивнул: - А вы, Евгений? Тоже часть содержимого всяческих «органов»?
– Я разрабатывал специальные операции, - прямо ответил Логинов. - Для Министерства обороны.
– Вот и складывается мозаика, - сделал вывод Анатолий. - Знаете, как делается настоящая мозаика из смальты? Впрочем, откуда вам знать? Каждый кусочек не подгоняется, а подбирается из тысяч и тысяч прочих, вроде бы подходящих, но не тех.
– Не понимаю, в чем смысл? - Феликс покачал круглой головой. - Если смальту выплавляют те, кто делает мозаику, нужный цвет и форму они должны знать заранее.
– Нет, - Анатолий отчаянно замахал руками. - Рассчитать нужный цвет невозможно. Он возникает только экспериментальным путем! - Словно желая показать, как возникает нужный цвет, он добавил в темное пиво водки. - Мы с вами те самые, нужные кусочки, хотя имеем разный цвет и глубину оттенков. Директор - чертовски мудрый мужик. Он собрал команду, способную понять любое явление и разгадать любую загадку.
– Я бы не стал высказываться столь категорично, - возразил Евгений, осуждающе кивая на бокал с «ершом». - Кое-чего мы, возможно, стоим, но в нашем случае стоимость - понятие завершенное. Дороже свои таланты нам не продать. «Любая» же загадка может потребовать гораздо более серьезных затрат…
– Вы знаете больше нас, - обратив внимание на акцент, сделанный Евгением на слове «любая», вывел Сошников. - Что от нас скрывают?
– Я могу изложить лишь свои предварительные выводы, - военный поднял руки, словно сдавался. - Это даже не выводы, а предположения.
– Не томите, - взмолился Филиппов, выпив и тут же приступив к смешиванию нового коктейля имени колючей рыбы. - Сегодня и так был напряженный день.
– Мне известна лишь одна проблема, требующая комплексного подхода и привлечения к делу сразу десяти специалистов разного профиля, - все еще сомневаясь, стоит ли продолжать, сказал майор. - Угроза новой мировой войны.
– Слава богу, не вторжения пришельцев! - Филиппов театрально закатил глаза и размашисто перекрестился.
– Я серьезно. Мир снова балансирует на грани. Ему не хватает лишь толчка, чтобы покатиться в очередную пропасть.
– Мы будем прогнозировать «толчки»? - настороженно поинтересовался Феликс.
– И давать рекомендации по их предотвращению. Я так думаю.
– А я вот думаю иначе, - решительно возразил стремительно пьянеющий Анатолий. - Никакой мировой войны нам не светит. Война, как масштабное столкновение армий, ушла в прошлое. В ней больше нет смысла. Государственный терроризм - вот будущее военной науки. Армии в «гражданском», армии из мобильных диверсионных групп, новейшие виды тайного оружия, не похожего на обычные наступательные вооружения, теракты, экономический разбой и кибершпионаж - вот основные компоненты тактики будущего. То есть фактически новая мировая уже давно идет, только не все это отчетливо сознают.
– Отчасти я согласен c вами. Некоторые виды тайного оружия действительно более эффективны, нежели стандартная боевая техника, но до повсеместного возведения терроризма в ранг государственной политики дело пока не дошло, - заявил Феликс.
– Я же сказал - это будущее военной науки, а не настоящее, - напомнил Анатолий. - Впрочем, будущее не такое уж отдаленное.
– У вас есть статистический материал? - спросил Феликс.
– Конечно, - Филиппов икнул, - нет. Я же не военный, а химик. Все материалы должны быть вот у него… у Евгения… Женя, а как вас по отчеству? Еще по рюмочке?
– Согласен, - Логинов подал знак бармену. - Материал, конечно, есть, но пригодится ли он?
– Спросите у шефа, - усмехнувшись, предложил Сошников. - Это он у нас все знает и все может, «и бог, и царь, и герой». Иегова Наполеонович Геркулесов…
– Богохульствуете? - подсаживаясь к товарищам, спросил новый собеседник.
Ориентируясь только на внешний вид, сказать что-то определенное о роде занятий этого немолодого человека было практически невозможно. Невыразительные черты лица, однотонная, без ярких деталей, но достаточно дорогая одежда, скупая мимика и тщательно выверенная жестикуляция.
– Разве вы не атеист? - Феликс тем не менее какой-то вывод сделал.
– Почему вы так решили? - искренне удивился «невыразительный».
– У меня особое чутье на безбожников.
– Я верю, но не в общеизвестного бога, а в истину. Это более могущественное порождение высшего разума.
– Не боитесь взойти на костер за ересь?
– На кострах аутодафе горят те, кто их разводит, - назидательным тоном ответил новичок, - хотя иногда и кажется, что все обстоит наоборот.
– Философия - мать всех наук, - Сошников рассмеялся и взглянул на остальных коллег. - А как вас величать, товарищ Кант?
– Кирилл Мефодьевич, - невозмутимо ответил «философ».
– Серьезно? - Феликс поперхнулся напитком и, прокашлявшись, уставился на новичка с недоверием. - Хорошо еще, не Сакко Ванцетьевич…
– А вас?
– Феликс…
– Эдмундович?
– Алексеевич.
– Минералочки выпейте. Помогает.
– Я лучше еще коньячку, - Сошников еще немного покашлял, утер невольно выступившую слезу и потянулся за бутылкой.
– Утром медосмотр, - предупредил его Евгений, протягивая тем временем руку новому товарищу. - Рад познакомиться.
– Взаимно, - Кирилл Мефодьевич пожал протянутую руку. - Вон с теми гражданами у меня контакта не вышло.
Он указал на пятерых мужчин, которые сидели за круглым столиком и увлеченно обсуждали какую-то проблему. Судя по оживленным лицам, тема задевала их самые глубинные чувства.
– Рыбацкие байки травят?
– Обсуждают теорию поля, - пожилой «философ» усмехнулся. - Это глубоко научная часть нашего коллектива. Так сказать, кора мозга.
– А мы - подкорка? - выйдя из состояния глубокой алкогольной задумчивости, спросил Анатолий.
– И все остальное.
– А Вера? - пошловато ухмыляясь, спросил Филиппов.
– Это понятно, - пробормотал Евгений, отвечая на какие-то свои мысли. - Но кто одиннадцатый?
– Шеф, - предположил Филиппов.
– Нет, - возразил Феликс. - Недостающий коллега просто пока не приехал. Я слышал обрывок разговора директора и одного из служащих группы обеспечения. А еще, этот последний будет, видимо, человеком босса. Ведь без него он не хочет начинать работу.
– У вас слишком специфичный подход к проблеме, - Евгений улыбнулся. - Возможно, одиннадцатый просто имеет какие-то сведения, полезные на начальном этапе работы.
– Увидим, - оперативник кивнул. - Ну, что, за знакомство?
Возражать новые товарищи не стали. Все дружно выпили и переместились за ближайший столик. Сразу продолжить беседу не получилось по причине появления нового персонажа. Это была Вера. Гул голосов за столиками стих, и все взгляды устремились на девушку. Сказать, что Вера выглядит плохо, было бы неверно. Просто она казалась очень взволнованной, а щеки ее украшал румянец, который абсолютно не сочетался с общей бледностью лица. В целом создавалось впечатление, что девушка нездорова.
– Вы увидели привидение? - Сошников придвинул ей стул.
– Я… - Вера села и, нервно открыв брошенную кем-то на стол пачку, вынула из нее сигарету.
– Вы не волнуйтесь, - предложил Евгений, чиркая колесиком зажигалки, - расскажите все по порядку.
– Я не волнуюсь, - прикурив, сказала девушка. - Просто я, кажется, видела нашего одиннадцатого.
– Мы как раз о нем… ик… говорили, - обрадовался уже совсем опьяневший Филиппов. Феликс, Евгений и Кирилл Мефодьевич перевели на него строгие взгляды. Тот понял, что причин для веселья гораздо меньше, чем для беспокойства, и замялся. - Говорили об этом… одиннадцатом. Он такой… страшный?
– Он… - девушка глубоко затянулась и покачала головой. - Он… я не знаю, как сказать… Он очень странный.
– Все мы здесь не самые… обычные.
– Нет, - подбирая слова, Вера даже нахмурилась. - Он не такой, как мы. Моей фантазии не хватает, извините. Я не знаю, как его описать и что меня так напугало.
– Пришелец! - громко прошептал Филиппов.
– Толя свое уже выпил, - поставил диагноз Сошников.
– Нет, серьезно! - горячо продолжал Анатолий. - Вы не верите в пришельцев? А напрасно! Я сам их видел! Ну, почти видел…