а видно не было, можно было предположить, что таким же бугристым цилиндром столб уходит прямо в стратосферу.
– Вон тот, левый, это примерно в районе Покровки, - указывая на один из дымных столбов, пояснил Безносов. - Но мы перехватили разговоры блокпоста, который расположен рядом с деревней. У них там никаких пожаров. Все цело. Хоть и говорят, что нет дыма без огня, но это, видимо, исключение.
– Занятно, - пробормотал Иван Павлович. - И что, увидев эту картину, келлы сразу же сдались?
– Не сдались, просто отошли.
– А гремит… - Сноровский прислушался, - откуда?
– Оттуда и гремит, - Бондарь мотнул головой в сторону радуги. - Зимняя гроза.
– Что, и такое бывает?
Иван Павлович обернулся к Евгению, но тот лишь молча пожал плечами.
– Выходит, что да, - поддержал подчиненного Безносов, снова разворачивая Сноровского лицом к западу. - Видишь, как сверкает?
Между черными тучами полыхнуло несколько ярких вспышек. Уверенно сказать, что это молнии, было нельзя. Никаких ветвистых электрических разрядов к земле не протянулось, но спустя примерно полминуты до наблюдателей донесся очередной громовой раскат.
– Надеюсь, там, над облаками, не идет воздушный бой, - пробормотал Иван Павлович. - У тебя нет связи с генштабом?
– А кто я такой, чтобы связываться со штабом? - Безносов усмехнулся. - «Тунгусы» - частная контора. Потому сюда до сих пор и не подтянулись никакие войска.
– Ты же вроде бы на военную разведку работал?
– Неофициально. Пока нет формального приказа о мобилизации, я частное лицо. И ты тоже. И между нами, кроме устной договоренности, никакого контракта не было.
– К чему ты вдруг об этом напомнил?
– К тому, пан Иван, что сейчас вот выйдем на большую дорогу и разбежимся.
– Бросаешь на произвол судьбы?
– Ничего не могу поделать, - полковник развел руками. - Я не готов возвращаться в город, сначала надо решить другие задачи. Но насчет тебя я указание дал. Встретят и проводят в надежное место, ты только до КПП доберись. На время заляжем, переждем грозу, а там видно будет.
Сноровский снова взглянул на черно-радужный горизонт.
– Полный разгром…
– Полный, - согласился полковник, - но временный…
*Солнце пока не село, однако из-за серых снеговых туч и далеких, но многочисленных столбов дыма день был сумрачным. Иван Павлович шел уверенно, хотя никакой тропинки под ногами не просматривалось. Чуть позади плелся Федор и прихрамывал Пашков. Доктору не повезло на первой же минуте - выходя из бункера, он поскользнулся и подвернул ногу. Вера брела последней, рассеянно озираясь. В морозном воздухе витал запах пороха, гари и чего-то неприятно сладковатого. С разных сторон то и дело доносились выстрелы, взрывы и какие-то низкие раскаты. Сноровский сказал, что это гром, но девушка никак не могла взять в толк - какой может быть гром в такую погоду? Ноябрь уже забавлялся первыми морозами и пронзительным северным ветром - условиями, не совсем подходящими для грозы.
Лес постепенно редел, но до шоссе было еще далеко, Вера слышала, как Федор говорил доктору о каких-то пяти километрах. То ли до дороги, то ли до города.
– Вон за тем перелеском - проселок, - Иван Павлович махнул рукой. - Можно отдохнуть.
– Так давайте выйдем на дорогу и отдохнем там, - предложил Федор, - вдруг кто-то проедет.
– Кто? - Сноровский многозначительно усмехнулся. - В такие смутные дни лучше изучать случайных встречных издалека.
– Скоро стемнеет, - Федор поежился. - Не заблудимся?
– Этот проселок нас выведет, - заверил Иван Павлович. - Пойдем вдоль него по опушке и через час будем на шоссе. Если, конечно, не придется петлять.
– Смотрите, - отвлек их Пашков, - там, справа. Что-то горит?
– Там деревня, - Сноровский почесал затылок. - Значит, будем держаться левой стороны.
– Вы думаете, там враги?
– Враги или друзья - не важно. Могут ведь сначала пальнуть, а уж после разбираться, кем мы им приходимся. Отдохнули?
Пашков поднялся с поваленной березы, и наступив на поврежденную ногу, поморщился. Федор отдыхал, стоя. Вера тоже не садилась, а только прислонилась плечом к дереву. Сноровский задержал взгляд на девушке.
– Ты в порядке?
– Да, Иван Павлович, все нормально, - упавшим голосом ответила она.
– Тогда в путь! - бодрость директора была какой-то вымученной.
Минут двадцать они шли молча, с тревогой посматривая вправо, туда, где над верхушками деревьев светилось ярко-красное зарево. Рокот громовых раскатов поутих, и теперь эпицентр всех зловещих звуков находился примерно там же, где и пожар.
Сноровский в отличие от спутников смотрел преимущественно вперед и потому остановился вовремя. В очередном промежутке между группами деревьев клубился дым и плясали языки угасающего пламени. К счастью, от источника огня до леса было метров двадцать, а ветер сносил все искры на дорогу.
– Столько дыма… - пробормотал Федор, выглядывая из-за плеча начальника. - И черный какой-то…
– Резина горит, - негромко пояснил Иван Павлович. - Это была машина.
– Обойдем?
– Нет, те, кто ее поджег, ушли. Так что бояться нечего.
Они обошли горящий автомобильный остов с наветренной стороны и снова вступили в лесок. Вера, выбирая путь поровнее, отдалилась вправо и на мгновение выпустила спутников из виду. Выискивая их среди деревьев, она вытянула шею и повертела головой. Нога девушки наступила на что-то мягкое и скользнула в сторону. Не удержавшись в вертикальном положении, Вера выставила вперед руки и упала на четвереньки. Выяснить причину падения было несложно, стоило только взглянуть вниз, но уже боковым зрением она заметила, что на земле лежит нечто ужасное, и вместо изучения предмета быстро проползла вперед. Оказавшись на ровном месте, она попыталась встать, но ноги подкосились, и девушка снова упала на четвереньки.
– Что с тобой? - Федор взял ее под мышки и поставил перед собой.
– Там… - Вера смотрела на спутника широко раскрытыми, полными ужаса глазами.
Федор окинул ее взглядом с головы до ног и, молча зачерпнув в пригоршню снега, сначала умыл, а затем тем же снегом потер ее колени.
– Поранилась? - обеспокоенно спросил подковылявший Пашков.
Федор бросил на доктора короткий взгляд и снова зачерпнул снега. Теперь он, как ребенку, вытирал Вере ладони. Закончив, он отбросил красную талую кашу подальше.
Доктор воздержался от расспросов и прошел по Вериным следам вправо. Там он присел и, поводив руками, выпрямился.
– Остыли, - также вытирая руки снегом, констатировал он, вернувшись.
– Кто? - спокойно поинтересовался Сноровский.
– Трое гражданских. - Пашков провел ладонями по полам куртки. - Двое пожилых, один помоложе. Семья, наверное.
– Надо принять правее, - всматриваясь в темнеющие облака, решил Иван Павлович.
– Близко к деревне, - попытался возразить заметно нервничающий Федор.
– Впереди следы, - коротко пояснил Сноровский. - Не хотелось бы встречаться ни с кем.
– А там, в деревне, стрельба…
– Вот пока они шумят, мы и проскользнем.
Спорить с опытным человеком было бессмысленно. Это понимал даже заядлый скептик и спорщик Курилович. Пашкову на все было философски плевать, а Вера пребывала в легкой прострации и доверчиво шла туда, куда ее вели мужчины.
Свежих следов на пути больше не попадалось, и через километр осторожного марша натяжение их нервов слегка ослабело. Доктор даже вспомнил о сигаретах, но Иван Павлович жестом запретил ему курить, и Пашков послушно спрятал пачку в карман.
Как раз в этот момент следы появились вновь. Сноровский присел за стволом толстой старой березы и помахал спутникам рукой. Они тоже сели, хотя опасности никто из них пока не видел. Спустя минуту в нескольких метрах впереди послышался громкий топот, сиплое дыхание и треск сучьев. Со стороны деревни бежали какие-то люди. Семь или восемь силуэтов, несущихся, как лоси в гон, проломили на опушке леса обледеневший кустарник и устремились в чащу. Примерно через десять секунд в том же направлении пробежал еще один силуэт, а затем еще и еще. Когда мимо затихших спутников пробежал последний, с той стороны, куда умчались незнакомцы, донеслись выстрелы. Сначала несколько одиночных, затем пара коротких очередей, снова одиночные и наконец глухой взрыв. По лесу опять протопали шаги, но на этот раз люди бежали в обратном направлении.
Возможно, это были те же, за деревьями рассмотреть было трудно, но теперь считать их не пришлось. Бежали всего лишь двое. Поравнявшись с «управленцами», беглецы остановились и, обменявшись невнятными репликами, бросились в разные стороны. Причиной тому оказалось приближение со стороны поселка новой группы людей. Их было много, и они явно не торопились.
Тот, что побежал прямо, успел сделать лишь десяток шагов. Из неторопливой цепи преследователей протрещала автоматная очередь, и человек упал лицом в снег. Второй, бежавший прямо на затаившихся путников, оглянулся и прибавил шаг.
Сначала он бежал на Федора, но, обогнув сросшиеся в куст молодые березки, отклонился от первоначального направления и теперь несся точно к Вере. От страха она пригнула голову к коленям, однако беглец внезапно вздрогнул и, цепляясь за тонкие стволы подлеска, боком завалился в одном шаге перед девушкой.
Вера открыла глаза и увидела, что умирающий человек смотрит прямо на нее. В его глазах появился странный огонек, словно он собирался рассмеяться.
– Как приятно… - прохрипел он, протягивая к Вере испачканную кровью и землей руку, - умирать в таком обществе…
Из его рта потекли струйки темной крови, а по телу пробежала волна конвульсий. Тем не менее дотянуться до Вериного колена он успел. Бессильные пальцы уцепились за штанину комбинезона и соскользнули до ботинка.
Девушка испуганно поджала ноги и подалась назад. Левая пятка уперлась в толстый корень, и Вера села на землю. Громко хрустнул какой-то припорошенный снегом сучок, и на звук отреагировали почти все, кто был в радиусе ста метров. В том числе и развернувшиеся в цепь стрелки.