Одной из причин, по которой народы Кавказа были лояльны к Вермахту, был естественный страх карачаевцев и балкарцев перед ассимиляцией. В Карачаевской области в 1926 году русских было 2916 человек, а карачаевцев — 57 801 человек. В 1939-м карачаевцев стало 70,9 тысячи, но русских — уже 119,8 тысячи человек.
Число карачаевцев, которые пошли служить Гитлеру, называют очень разное — от 3 до 10 тысяч человек. Во всяком случае, «Карачаевский национальный комитет» был в доверии у гитлеровцев и приложил много сил для формирования карачаевских частей в Вермахте. От балкарцев в Бергхоф, резиденцию Гитлера, был даже послан белый конь — подарок народа своему другу.
Только не надо представлять себе безоблачной нацистско-балкарской идиллии. В Кабардино-Балкарии действовали 13 партизанских отрядов общей численностью 12 000 человек. За 5 месяцев оккупации карателями было убито 9 тысяч человек, в том числе много детей.
Эти обстоятельства нисколько не помешали провести в ноябре 1943 года поголовное выселение карачаевцев. В том числе тех, кто прямо пострадал от нацистов и кто принимал участие в войне на стороне СССР.
В 1939 году в Чеченской автономной республике (АССР) проживало 380 тыс. чеченцев, 56, 5 тыс. ингушей, 258 тыс. русских, 10 тыс. украинцев и 8,6 тыс. армян. При этом в 1937 году в городе Грозном на предприятиях работало всего 5535 чеченцев и ингушей[190]. Чеченцы оставались преимущественно сельским населением.
Чечня относилась к областям СССР, в которых гражданская война реально никогда не прекращалась.
Чеченец в форме Вермахта
Коллективизацию в Чечне провели, хотя частного землевладения в Чечне отродясь не было, понятие «кулак» для нее теряло смысл.
В числе несогласных, расстрелянных красными, было 150 бывших красных партизан. Впрочем, многие из красных партизан времен Гражданской войны вели военные действия не против Деникина, а против казаков, принимавших то одну, то другую политическую «расцветку».
К началу 1938 года в Чечне создали 490 колхозов, объединивших 69 400 дворов. У них было три четверти всей пахотной земли. При этом часть карликовых колхозов по 20–30 дворов реально остались тейпами, просто «сменили вывеску». В других случаях колхозы оставались камуфляжем, а за этой ширмой существовали частные хозяйства до 19 гектаров и много вообще нигде не учтенной земли, что «давало возможность некоторым элементам, проникшим в руководство отдельных колхозов, нарушать закон о земле, продавать ее, сдавать в аренду, иметь скрытые посевы»[191].
К этому надо добавить, что в личной собственности находились стада скота, включая лошадей, которыми частным лицам советская власть запрещала владеть. А в то же время 53 % колхозов вообще не имели скота.
Стоит ли удивляться, что в 1931–1933 годах совершено 69 террористических актов против работников НКВД, активистов, советских и партийных работников? Что весной 1932 года в Ножай-Юртовском районе вспыхнуло вооруженное восстание?
В 1937 году мулла Берсанов в селе Атаги принял присягу на Коране, что люди не вступят в колхоз. В селе Валерик колхозники присягали на Коране «вредить сколько могут колхозному производству».
Периодически в горы предпринимались военные экспедиции НКВД. Предлогом служили единичные убийства, носившие часто не политический, а личный характер.
Одна из экспедиций на рубеже 1929–1930 годов организована была потому, что прошел слух — в горах скопилось много кулаков. Военная экспедиция, в состав которой вошли курсанты Владикавказской пехотной школы среднего комсостава, кавполк кавказских национальностей, части 28-й городской стрелковой дивизии, до двух дивизионов ГПУ, попросту не нашла никакого противника. Только в Осиновском ущелье нашли «врагов», числом 14 человек (кстати, кто были эти 14 человек, мне не удалось установить — может быть, вполне случайные люди).
Комиссар кавказского нацполка Х-У. Д. Мамсуров (дослужился до генерал-полковника и Героя Советского Союза) вечером слышал, как представитель ОГПУ диктует донесение в Ростов: «Преодолевая ожесточенное сопротивление многочисленных банд, экспедиция достигла…»
Во Владикавказе Мамсуров рассказал об этом главе экспедиции, начальнику Владикавказской пехотной школы А.Д. Козицкому. Тот не удивился и ответил, что в таких случаях сотрудники ОГПУ всегда лгут, преувеличивая сопротивление и численность «врагов».
На очередной партконференции Северокавказского военного округа Мамсуров, делегат этой конференции, рассказал об этой истории; в зале стоял гомерический хохот. Но вскоре Мамсурова вызвали в Москву и сделали ему строгое внушение — за дискредитацию органов ГПУ…
Отеческая политика ЦК ВКП (б) в Чечне свелась к тому, что полномочным представителем ОГПУ на Северном Кавказе сделали Евдокимова, широко известного своей жестокостью.
В 1938 году по Чечне ударили массовые репрессии. 14 из 18 директоров МТС, все заведующие районными земельными отделами, 22 секретаря райкома «оказались» «врагами народа».
В 1939 году прошла новая волна арестов: снова репрессированы 33 заведующих районными земельными отделами.
В 1934 году в парторганизации Чечни состояло 11 966 членов, в 1937 году осталось 6914, а уже в 1938-м нашли еще 822 «врага», из них 280 — «троцкистов».
В 1940 году сменено 129 председателей колхозов, 130 секретарей сельсоветов, 19 председателей и 23 секретаря райкомов.
Можно сказать, что ведь и во многих районах России делалось примерно то же самое. Верно! Но в Чечне коллективизацию, массовые репрессии, фиктивные «операции против кулаков» (фиктивная-то фиктивная, а 14 человек погибли) — проводили русские. Русские против чеченцев. А принимали присягу на Коране и совершали «террористические акты» именно чеченцы против русских.
В СССР чеченцев долгое время не призывали в армию — опасались их нелояльности. Стереотип горца, который не только «дикий», но еще и «изменник Родины»[192], восходил еще к XIX веку. В 1858–1865 годах, после Кавказской войны, в Турцию переселилось до 5000 горцев.
Судьба их сложилась гораздо хуже, чем у крымских татар. Татары-то все же приспособились, а вот треть чеченцев, в основном женщины и дети, были проданы в рабство. Половина погибла от голода и болезней в пути. Большая часть уцелевших чеченцев вернулась в Российскую империю после войны 1877–1878 гг. К туркам и к Турции чеченцы относятся, ну, скажем так, — настороженно. Потому что Турция подстрекала чеченцев к войне с Россией, клялась на Коране в том, что поможет, чем сможет… Но ничем не помогла и фактически предала. А использовав, просто отвернулась.
Но, конечно же, обвинять чеченцев в «измене» было проще, чем вникать в их обстоятельства и вообще шевелить мозгами.
Точно так же и в СССР — проще было удивленно констатировать: «Да они же нас ненавидят!» — чем попытаться понять, чем вызвана устойчивая ненависть. И к кому, кстати, эта ненависть — к Российскому государству, советской власти или к русскому народу?
Чеченцев стали призывать в конце 1930-х годов, и в Красной Армии служило несколько тысяч чеченов.
В начале войны, в 1941 году, военкоматы гребли всех, включая стариков и подростков. Но и тут проявилась некая странность: людей словно нарочно старались довести до крайности. Призванных держали на казарменном положении, но на фронт не отправляли, оружия не давали и не кормили. Многие самовольно уходили домой, просто чтобы поесть. Масштаб дезертирства «за супом» сделался такой, что в марте 1942 года призыв чеченцев и ингушей в Красную Армию был прекращен — еще до оккупации Чечни нацистами.
В августе 1942 года провели добровольную мобилизацию, в январе — феврале 1943-го — вторую, в марте — третью. Что самое удивительное — добровольцами в Красную Армию ушло 18 500 человек. Это — после искусственно созданной волны дезертирства, после непрекращавшейся войны…
Специальная комиссия Закавказского фронта дала высокую оценку поведению призванных добровольцев, отметила их стойкость, мужество и бесстрашие. Несколько сот чеченцев и ингушей были в составе гарнизона Брестской крепости в июле — августе 1941 года. Все они наверняка стали бы Героями Советского Союза, если бы не это прискорбное обстоятельство — они родились чеченцами. Вероятно, с их стороны это было нехорошо…
В Чечне было очень слабое движение красных партизан — так, буквально несколько сотен человек. Но примерно 25 тысяч чеченцев сражались в рядах Красной Армии — при общей численности народа порядка 400 тысяч человек.
Нацистам служило, на их стороне воевало не более 15–20 тысяч человек. Другой вопрос, что со многими красными чеченцы расправились, пользуясь временем хаоса, когда одна армия еще не пришла, а другая уже ушла. И во время оккупации они убивали самых преступных «коллективизаторов» — и чеченцев, и русских.
Если сравнить соотношение воевавших на стороне Третьего рейха и СССР, то окажется, что чеченцы были даже «меньше виноваты», чем крымские татары или чем карачаевцы. Третьему рейху служил меньший процент чеченцев, нежели процент крымских татар. К тому же чеченцы очень хорошо показали себя как солдаты Красной Армии.
Видимо, в судьбе чеченцев сыграла роль их «скверная репутация» в СССР. Представилась слишком удобная возможность «окончательно решить» вопрос этого неудобного народа.
23 февраля 1944 года был зачитан Указ Президиума Верховного Совета СССР о выселении и чеченцев и ингушей за измены, за сотрудничество с врагом. Разрешается взять с собой по 20 кг багажа на семью. Для депортации чеченцев потребовалось 40 200 вагонов. Какие последствия имело это для ведения военных действий и для снабжения фронта — понятно. Но власти пошли на эти неудобства, чтобы заняться любимым делом.
Чеченцы и ингуши были депортированы и из других районов СССР, и из городов. Только в Москве уцелело 2 чеченца.