Я попытался переключить внимание Скрабеля на кого-то другого.
— Рубило Семён Иванович, наш дровосек, — улыбнулся я, представляя приятеля.
Мужчина хотел увидеть топор, но Семён предусмотрительно встал так, чтобы его не было видно.
— Я очень надеюсь, что мне ваша помощь не понадобится. Но всё же лучше подстраховаться, — сказал Евгений Викторович.
— А как же та шайка, которую мы встретили у входа? — решил напомнить я.
— Эти бездельники уже второй день тут ошиваются, но, вроде, кроме разбитых фонарей от них убытков нету, — добавил мужчина, приглашая нас за собой.
Из небольшого помещения, которое явно служило только для складирования, мы переместились в коридор, проходивший вдоль всего здания. По обеим его сторонам было по семь дверей, а в начале и в конце — лестницы, ведущие на второй этаж.
Мы прошли до средней двери. Когда владелец торгового дома открыл её, мы увидели огромную комнату, метров двенадцать по самой узкой стене. Высота же потолков была метров шесть. Здесь было разложено всевозможное холодное оружие, от простых с виду охотничьих ножей до специфических трезубцев на длинных ручках. А ведь всё это оружие было пригодно только для одного — убийства тварей.
— Здесь так, всякие мелочи для уничтожения слабых монстров, — прокомментировал владелец этого добра.
Следующее помещение было чуть в стороне. Наш провожающий лишь открыл дверь, не входя внутрь, но так, чтобы мы увидели содержимое. Перед нами открылась комната, заставленная стеллажами, на полках которых лежали сотни пистолей.
В моём мире не додумались до такого специфического оружия. Наверное, потому что там не требовалось убивать монстров размером со слона и прыткостью котёнка.
В этом же мире, напротив, было необходимо оружие с увеличенной пробивной силой.
— Пистоли — это не простой огнестрел, которым пользуетесь вы, молодой человек, — владелец показал на револьверы Ивана. — Это специфическое оружие, предназначенное для убийства монстров с толстой шкурой или хитиновым панцирем. Когда-нибудь доводилось стрелять из такого?
— Стрелять — да, а вот применять по делу — нет, — Давыдов смотрел горящими глазами на лежащие перед ним сокровища.
— Ну тогда вы, наверное, знаете, в чём их основная особенность и отличие от простого огнестрела?
— Макры, — кивнул Иван. — Во время стрельбы из револьвера пуля выходит из ствола под действием пороховых газов, а из пистоля благодаря заряженному в ствол макру.
— Вы правы, но мало кто знает, что не все пистоли однозарядные. Есть двух- и даже трёхзарядные модели.
Ванька не удержался и громко присвистнул.
— Ну, видимо, я нашёл, чем одного из вас могу заинтересовать, — мужчина улыбнулся. — Пойдёмте дальше.
Мы вошли в широкий коридор, по стенам которого стояли разномастные доспехи. Я словно попал в музей, в залах которого была собрана большая коллекция брони от самой примитивной до современной, из разных уголков света. Здесь была представлена как восточная броня самураев, так и средневековые латы.
Мы прошли по этому залу не останавливаясь, а наш сопровождающий с прищуром поглядывал на дровосека, который демонстративно смотрел только перед собой. В конце коридора доспехи сменились щитами. Мы прошли ещё немного, и вдруг наш Семён как вкопанный остановился у небольшого круглого щита.
Ничего необычного, просто небольшой щит, сделанный из железного дерева, окаймлённый металлическими кольцами, на которых угадывались еле заметные руны. Щит был покрашен в бордовый цвет. В центре начертан белый крест.
Евгений Викторович широко улыбнулся. Было понятно, что теперь и наш дровосек на крючке у владельца оружейного магазина.
— Я думаю, с вами, молодой сакравор, тоже всё понятно. Это будет ваша оплата за оказанную мне услугу, — сказал наш сопровождающий, готовясь продолжить путь дальше.
Семён подошёл вплотную к щиту. Не спрашивая разрешения у владельца лавки, просто начал снимать его со стены.
— Осторожнее, он тяжёлый, — только и успел сказать Скрабель.
Семён снял щит, примерил его на левой руке, попробовав затянуть кожаные ремни. Я подошёл, решив помочь другу, и был удивлён, что этот с виду небольшой щит весил, наверное, как половина нашего дровосека.
— Круглый щит сакравора, — прокомментировал Евгений Викторович, — был создан моим прадедом, одним из величайших магов-ремесленников земли. Весит килограмм тридцать, но в руках истинного сакравора должен раскрыть свои свойства и не весить практически ничего.
Семён затянул ремни и расплылся в довольной улыбке. Он просто лучился счастьем. Было понятно, что ещё одного приятеля этот торговец купил с потрохами.
Интересно, что он приготовил для меня?
Глава 13
Девять часов вечера. Город Чусовой. Магазин семьи Скрабелей.
— Остались только вы, Антон, — сказал владелец магазина. — Кажется, я знаю, чем вас заинтересовать.
Мы опять вышли в коридор, но уже в другой. Новая дверь, за ней лестница. Спустились по ней вместе. Чтобы оказаться на этаж ниже, нужно было преодолеть множество ступеней. А лестница продолжала уходить далеко вниз.
Сколько же там этажей? И ведь это всё склады.
Воздух был на удивление сухой, хотя на складах прохладно, наверное, около пятнадцати градусов.
Вышли в следующий коридор с высокими потолками.
Скрабель подошёл к одной из дверей и приложил родовой перстень к выемке рядом с ней. Через мгновение мы услышали, как заработал механизм, отпирающий засовы.
Хозяин складов открыл перед нами дверь, жестом приглашая войти внутрь.
— Не боитесь, что выдадим ваши секреты? — уточнил я, заходя внутрь очередного демонстрационного зала.
Скрабель погладил свою лысину левой рукой. Улыбнулся.
— Вы же дадите слово, что не расскажете об увиденном? — спросил он абсолютно равнодушно.
— Слово? — переспросил я. — Вам будет этого достаточно?
— Вы все дворяне, а у дворян сдержать слово — вопрос чести. Так что да, мне достаточно вашего слова.
«Понятно, что я дворянин. Мало того, что по происхождению, так я это дворянство ещё выслужил. Да даже Ванька, пёс с ним. Он всё же, как и я, не прошедший инициацию парень. Но Семён! Причём тут Семён? Дровосек, крестьянин, какой-то ещё сакравор, но не дворянин же», — забухтел в моей голове Антон.
«Ну, во-первых, он наш боевой товарищ, а значит, друг. Или ты с этим не согласен?» — спросил я.
«Ладно, с этим соглашусь, но с остальным навряд ли, что бы ты ни сказал».
«А я и не собираюсь, так как что „во-вторых“ ещё не знаю. Но скоро пойму, дай мне время».
После слов Скрабеля я посмотрел на Семёна. Дровосек опустил глаза в пол, поджал верхнюю губу. Вера в то, что он замалчивает информацию, всё больше крепла во мне.
— Ну так что, господа, вы даёте слово, что увиденное тут не выйдет за стены этого дома? — спросил, уставившись на нас, владелец магазина.
— Да, да, — почти синхронно сказали мы с Иваном.
— Да, конечно, — произнёс Семён через мгновение.
— Ну что, молодой человек, — торговец посмотрел на меня, — у вас отличные клинки.
— Как вы это поняли? Я ведь даже не вытаскивал их из ножен, — удивился я.
— Легендарную работу одного из своих предков узнаю без проблем, — сказал он.
«Как он мог узнать клинки? — раздалось у меня в голове. — Эфес же дед переделывал».
«Дед переделывал весь эфес?» — поинтересовался я.
«Душку он не трогал, но рукоять была перетянута, да и каблук поменян на латунный, чтобы нельзя было распознать дорогие клинки».
— Имена клинков наверняка знаете? — задал я каверзный вопрос, ответить на который мог только создатель или владелец.
— Вот этот, — он показал на рукоять одного из них, — «Шёпот ветра». Передаётся по наследству в роду Минских. Вы, насколько я понимаю, являетесь наследником?
«Не знаю, какой он мастер-оружейник, но торговец точно неплохой. Смотри, как ушёл от ответа про имя второго клинка», — сказал я внутреннему попутчику.
— Я не наследник. Патриарх выгнал меня из рода пять лет назад, — уточнил я.
— Но клинок всё же он передал вам, молодой человек, а это означает, что в глазах патриарха рода именно вы наследник, — он слегка кивнул, произнеся эти слова.
Я стоял молча, ожидая продолжения.
— А вот что касается второго клинка, то его нахождение в ваших руках меня, мягко сказать, удивляет, — он посмотрел на меня с прищуром.
Я пожал плечами. Удивляет и удивляет. Или всё же рассказать ему, как клинок попал в мои руки?
— Сабля «Дыхание огня» принадлежала одному из старейших родов империи, Пожарским. Насколько я помню, последний его наследник погиб в колониях, — Скрабель задумчиво почесал нос. — Последний из рода Пожарских погиб двадцать четыре года назад. Я эту дату запомнил на всю жизнь, так как именно после неё началось стремительное возвышение из забытья рода Пестовых.
Торговец стоял примерно полминуты, задумавшись.
— Ненавижу этого выскочку, — резко выпалил он и направился к следующей двери.
Сделал два шага. А потом словно вышел из прострации, обернулся и удивлённо посмотрел на меня.
— А вам, молодой человек, двадцать три года?
— Да, мне двадцать три, — я решил не юлить, — ещё недавно я не знал, что этот клинок не наша родовая реликвия.
— Простите мне моё любопытство, но я просто горю желанием разгадать эту тайну. Как у вас в семье оказался клинок Пожарских? — Скрабель подождал немного, но не выдержал и продолжил. — Кто-то из вашей семьи убил его. Так-так…
Он поднял указательный палец вверх, чтобы я не спешил с ответом. Посмотрел куда-то на потолок, задумавшись.
— Елизавета Андреевна? Она в своё время была очень сильным мастером клинка, да к тому же сильным воздушником. Хм… Но вы, — торговец ещё раз посмотрел на меня, — так всё же как в вашей семье появился этот клинок?
— Мне его завещали, — не стал уходить от ответа я.
— Завещали, — повторил Скрабель, — вы наследник сразу двух сильных родов?