Из памяти Антона я знал, что залы ожидания были характерны только для этого телепорта. Всё из-за большой загруженности и труднодоступности одного из концов, располагающегося на дне шахты. Помещение для ожидания чем-то напомнило мне похожие по назначению залы железнодорожного вокзала. Зал был разделён на две части. Одна часть — для благородных людей, с шикарной мебелью, а также кафе и рестораном. Всё это сейчас было завалено обломками. Уцелел только большой зал с деревянными скамейками для людей попроще.
Я поспешил занять место ближе к выходу, чтобы не прозевать долгожданную возможность свалить из этого мира.
Постепенно количество людей стало уменьшаться. Сотрудники, сидевшие около больших лифтов, способных за раз спустить в шахту не меньше полусотни человек, начали активно выкрикивать номера талонов, выданных людям простого происхождения при прохождении таможни, и фамилии людей с полноценными паспортами.
— Минский, Давыдов, Рубило! Третий лифт, — громко зазывал один из работников.
Мы поднялись на ноги и направились к мужчине.
— Минский? — послышался недовольный голос откуда-то сбоку.
Я обернулся и увидел группу из пяти молодых людей в форме одного из магических университетов. Кажется, я уже видел их в городе сегодня.
Им было лет по девятнадцать, наверное, в этом году окончили второй курс, и они быстро приближались ко мне.
Во главе шайки шёл высокий кучерявый парень. Подойдя вплотную, он вытащил из-за пояса белую перчатку.
— Ты не имеешь права носить эту фамилию! — громко выкрикнул он мне в лицо и попытался ударить перчаткой.
Глава 19
Десять часов вечера. Город Чусовой. Здание телепорта.
Кто этот юноша?
Что он себе позволяет?
Я отклонился назад, его рука с перчаткой пронеслась в нескольких миллиметрах от моего лица.
Заметил, что его глаза наполнились яростью и злостью.
— Фёдор, хватит, не позорь нас, — парня одёрнул однокурсник, стоявший рядом.
— Это семейное дело, — огрызнулся он в ответ, — и никак не позорит меня как студента императорского университета.
«Егор, кажется, это мой сводный младший брат», — судорожно предположил Антон.
«Не могу найти этого юношу у тебя в памяти, но прошло больше пяти лет, в последний раз ты его видел ещё до изгнания. Я, похоже, видел его в день изгнания. Он вёл себя надменно и даже не попрощался».
«Фёдор Морозов, ему досталась фамилия отца, его сразу после инициации должны были принять в род Морозовых. Интересно, почему же не приняли?»
Тем временем юноша собрался. Он уже не махал руками, выкрикивая непотребства и привлекая тем самым внимание. Фёдор натянул на руки белые перчатки, которыми хотел отхлестать меня по лицу. Постарался успокоиться.
Складывалось впечатление, что он надел маску отрешённости. Но вот голубые глаза выдавали раздражение и злобу.
Фёдор был высокий, почти как я, лицо вытянутое, большие уши слегка торчали, волосы в мать, как и у меня. Они были тёмные, непослушные и вились, словно змеи.
— Добрый вечер, брат, — подчёркнуто спокойно сказал я.
Он не ответил, а принялся с усердием гонять желваки по скулам.
— Насколько я понял, запрет нашего деда, патриарха рода Минских, до сих пор действует, и ты не можешь общаться со мной, — я слегка улыбнулся. — Пока, Морозов.
Фёдор ещё пару мгновений посверлил меня недовольным взглядом, потом поднял правую руку и замотал указательным пальцем.
— Дед умер этой весной. Теперь я патриарх рода.
Я бегло прошёлся по памяти Антона. Андрей Макарович — патриарх, изгнавший меня из рода за проваленную инициацию, был старых взглядов. Он имел пять дочерей, четыре из которых успешно вышли замуж и покинули дом, войдя в роды мужей. А вот старшая дочь нет. У неё было очень шаткое и, можно сказать, бесправное положение, а всё из-за беременности вне брака.
Отчим понимал это и, скорее всего, в рамках договорного брака матери и отчима выполнял команды, отданные ему из клана Морозовых. Наследование в роду при отсутствии мужских наследников переходило на женскую ветку при условии, что наследница не ушла из рода за мужем.
Если бы Антон прошёл инициацию, то он стал бы после смерти деда патриархом рода Минских.
Но он не смог, а значит, наследником стал младший брат.
Но как? Он же ещё в десятилетнем возрасте принял клятву рода Морозовых на их семейном алтаре?
— Фёдор, я что-то запутался, ты же давно Морозов, или тебя из рода выперли?
— Патриархом рода Минских теперь являюсь я, — вновь повторил он, — ты не можешь больше носить эту фамилию, я запрещаю тебе.
Я широко улыбнулся.
— Из рода меня выгнал наш с тобой дед. Выгнал, лишив титула, всех его привилегий, запретил членам рода общение со мной, но он не лишал меня фамилии. Так что, Фёдор Игнатьевич, — я обратился официальным тоном к младшему брату, — вы здесь бессильны. Чтобы что-то запрещать, надо сначала меня в род принять, а так как меня там уже больше пяти лет нет, то до свидания, — я внаглую подмигнул брату и направился к лифтам.
— Я приказываю тебе! — завопил младший брат. — Отдай родовые клинки!
Я не торопясь повернулся к нему.
— Не позорь нас своим поведением, — ответил я спокойно, — всё же это и моя фамилия.
Фёдор покраснел, словно рак, он пытался сдержаться, но это крайне плохо получалось.
— Отдай родовые клинки и проваливай на все четыре стороны, — он протянул ладонь.
— А может, тебе ещё все деньги отдать? Зачем тебе клинки? Ты никогда не увлекался фехтованием, впрочем, как и стрельбой.
— Отец сказал они очень ценные.
— Так тебя отец попросил? — я усмехнулся. — Как там дела у моего отчима? Он уже стал патриархом рода Морозовых?
— Стал, — машинально ответил Фёдор.
— И кто у кого в вассалитете? — поинтересовался я язвительно. — Неужели старый род Минских сейчас подчиняется молодому, не более трёх поколений назад созданному роду Морозовых?
Фёдор сильно покраснел. Да его, похоже, распирало: ещё чуть-чуть и взорвётся.
— Ладно, братишка, не дуйся, я тебя обидеть не хотел, — добавил я. — Наверное, ты всё правильно делаешь для рода Морозовых, но ты принял род Минских, так будь добр, отстаивай интересы Минских, а не Морозовых.
Брат хотел что-то возразить, но я не дал ему.
— Подчиняться я тебе не обязан, меня в твоём роде нет. Что же касается клинков, то они мои, мне их передал дед на законных основаниях.
— Ты же понимаешь, что тебе с этими клинками не выжить без покровительства? Да и зачем они тебе, ты же не маг. Они для тебя бесполезны, — еле слышно сказал Фёдор, чтобы меньше ушей услышали разговор.
— Ты ошибаешься, мне они нужны, — я подмигнул брату. — Пока.
Похоже, дед чувствовал какой-то заговор, который планировался отчимом. Он был человек умный, смотрел всегда наперёд. То-то он так расстроился, когда узнал, что его любимый внук Антон провалил инициацию. А ведь он меня готовил с самого детства стать руководителем одного из старейших кланов империи. Для этого и были нужны изнурительные тренировки с клинками.
Сильный маг, владеющий одной из четырёх боевых стихий, плюс мастер клинка с саблей, которой подчиняется эта стихия, это была бы гремучая смесь, которая помогла бы роду вернуть своё величие.
А вышло вон как. Молодой род Морозовых, только поколение назад ушедший от покровительства клана Минских, теперь поглотил его. Со всеми землями, секретами и тайными знаниями, которые скрывались в сокровищнице.
Не думаю, что отчим с младшим братом узнали бы, что за подарки мне вручил дед при изгнании, если бы не поковырялись в записях. Фёдора просто так не заинтересовали бы мои клинки. Да и зачем они им? У обоих магия воды. Хотя, наверное, можно было бы выменять их на более выгодный артефакт у другого рода или ждать, пока появится подходящий наследник.
Теперь становится понятным представление для отвода глаз с перчаткой и фамилией, которую я, видите ли, не могу носить. Хотя, вероятно, он ожидал, что я не вынесу обидных слов в свой адрес и вспылю.
Если бы Фёдор убил меня на дуэли, то забрал бы клинки в качестве трофея. Я же не хочу убивать брата, хоть он и планировал так поступить со мной.
Ещё не время.
Вот верну магию…
А там уже этим займётся Антон. Я бы на его месте теперь, зная всё это, не создавал новый род, а предъявил права на род Минских и отобрал его у брата и отчима.
«А я так и сделаю!» — раздался в голове торжествующий голос Антона.
«Какого чёрта?»
«Что, какого чёрта?»
«Какого черта ты слышал мои мысли?»
«С чего ты решил, что просто думал, а не говорил со мной? Я с самого начала был с тобой согласен, поэтому и не спорил. Что касается деда, то ты всё точно подметил. Он меня готовил, а вот от отчима я всегда ждал какой-то подлянки».
«Почему же дед тогда выбрал его для твоей матери?» — поинтересовался я.
«Ты смеёшься? Мать дворянка, к тому же беременна мной, а мой отец умирает в бою. У родственников попросту не было выбора. Вот они и организовали свадьбу по-быстрому».
«Ладно, с Фёдором что делать? Может, ему всё же урок преподать, как надо со старшим братом общаться?» — поинтересовался я у своего внутреннего попутчика.
«Нет, оставь это мне. Он в принципе парень-то неплохой, может, договорюсь ещё».
«Ну как знаешь, тебе решать, он твой родственник, не мой».
— Это твой брат? — поинтересовался у меня Иван.
— Младший, а теперь уже патриарх рода, — я подкрутил свои усы.
— А почему ты его вызов не принял, отклонившись от перчатки? — Семён посмотрел на меня недоумённо.
— Что, Рубило, — я улыбнулся дровосеку, — не ожидал, что я могу человека пожалеть?
Семён в ответ скорчил рожу.
Мы подошли к сидевшему за столом клерку, он был в простом сером костюме без изысков. На голове фуражка такого же цвета, что и костюм. Вот только кокарда над козырьком была не серебряная, как у двоих рядом, а золотая.
— Антон Всеволодович, — тут же обратился он ко мне.