— Нет. Мирра не против.
Ох, я пьянее даже больше, чем подозревала, если решила таким образом уколоть бывшего мужа.
— Я Матвей, а это мой друг Павел, — представляется потенциальный ухажер, экстренно придвигая к нашему столу дополнительное кресло.
Затихший смех вновь подступает к горлу. Матвей. Ну чем не знак, что пора бежать отсюда сломя голову?
— Я Вика, а это Мирра… Я пью «Секс на пляже», Мирра вино… А вы давно здесь? Мы примерно час… Нет, не в первый раз. Люблю это место…
То ли настолько велика сила внушения, то ли мой затылок действительно воспламенился. Займись своей спутницей, черт возьми, и перестань меня разглядывать. Мне и косящегося бывшего мужа достаточно.
— Какое вино ты пьешь, Мирра? — придвинувшись, Матвей заглядывает мне в глаза. Тридцать пять-тридцать шесть лет, симпатичный, возможно даже красивый. Но на его лицо мне совсем неинтересно смотреть.
— Я пью пино-нуар, но это мой последний бокал. Спасибо, что спросил.
Парень с неудачным именем выглядит почти растерянным. В моем теперешнем состоянии я готова признать: со мной действительно сложно. Существует справедливая закономерность в том, что у хохочущей Вики есть и муж и любовник, а у меня, гордо допивающей свой пино-нуар, нет никого. Рядом с ней мужчина чувствует себя лучше и увереннее: его шутки становятся в разы остроумнее, потому что она искренне и заливисто над ними смеется; его возможности кажутся безграничными, ведь за заказанный коктейль он получает ослепительную улыбку и тонны благодарности во взгляде, а каждая произнесенная им фраза получает всплеск признания: «Ты работаешь в IT-компании? Ооо! Руководишь отделом разработок? Не может быть! Я в этом совсем ничего не понимаю, но уверена, что это безумно круто».
Я не умею смеяться из вежливости, и я сама руководитель. Могу проявить интерес, но не могу заставить себя восхищаться. Может быть, в этом заключается мой дефект?
Блондинка все еще сидит напротив Саввы. Они тоже познакомились через приложение? Он угадал и ее размер груди?
— Отлучусь ненадолго, — я чересчур резко поднимаюсь и моментально ловлю на себе взгляды каждого из присутствующих за столом. Вика, не успев снять улыбку, смотрит вопросительно, Матвей — озадаченно, а руководитель отдела IT-разработок Павел банально разглядывает мою грудь.
Освежиться, вызвать такси и уехать — с таким планом я иду в туалет.
— Мирра.
Я столбенею, хотя в глубине души даже рассчитывала на то, что он за мной пойдет. Крепче сдавив тело смартфона, оборачиваюсь. Чертово вино. Какой же ты красивый. Ну правда... Что в тебе есть такого, что невозможно оторвать глаз?
Он злится. Синяя радужка приобрела цвет штормового океана, какой я однажды наблюдала, отдыхая на Фиджи, скулы заострились.
— Да, Савва.
— Для чего ты сидишь за одним столом с этими лузерами?
— Лузерами? — я с преувеличенным изумлением поднимаю брови. — Как ты определил, что они именно такие?
— Хватит. Тебе их общество неприятно, но ты тем не менее позволяешь им разглядывать себя как кусок мяса. Твоей подруге это подходит — но точно не тебе.
Если в обычном состоянии от таких слов я испытала бы раздражение, то сейчас чувствую самую настоящую злость. Он оставил свою стильную блондинку скучать, чтобы все это мне высказать? Уличить меня в том, что я неправильно себя веду? Я взрослая свободная выпившая женщина и ничего никому не должна.
— Эти наблюдения будет уместнее адресовать твоей спутнице, коей я не являюсь. Я пойду. Очень хочется в туалет.
Шторм в глазах Саввы становится еще темнее, но на губах внезапно расплывается улыбка. Я завороженно разглядываю резкие ямочки, появившиеся на его щеках. Как ему удается улыбаться одновременно обаятельно и хищно?
Хватит его разглядывать. Разворачивайся и уходи.
Он ловит меня за руку, почти так же как недавно делал мой бывший муж. Я снова злюсь, но теперь уже на себя за то, что не возникло импульса ее одернуть. Опускаю взгляд на его пальцы, обхватившие предплечье, и с вызовом поднимаю бровь, транслируя: «Отпусти».
Он не отпускает, не отступает, не говорит «извини», а напротив, тянет меня к себе, не прекращая гипнотизировать глазами.
— Она никто. Совсем. Попрощайся со своей подругой-идиоткой. Я отвезу тебя домой.
Она — «никто»? Та блондинка? «Совсем»? И я должна просто ему поверить?
Я выдергиваю руку из горячего капкана и, перед тем отвернуться к двери уборной, нахожу в себе силы улыбнуться:
— Я поняла, что мне не нравятся спортивные машины, поэтому предпочту добраться на такси.
— Если ты планируешь вернуться за стол, то я сделаю это вместе с тобой, — летит мне в спину. — Поверь, никому из присутствующих это не понравится.
17
— Я решила, что выпила достаточно и мне пора домой, — я забираю со стула сумку и окидываю взглядом стол. — Приятно было познакомиться, Матвей и Павел. Вик, если ты не планируешь оставаться, можем поехать вместе.
Боковым зрением я замечаю движение за столом, где сидит Савва и, не удержавшись, смотрю туда. Он расплачивается по счету, а блондинка, задрав голову, смотрит на него. Даже не видя ее лица, я угадываю написанное на нем недоумение. Он действительно решил ее оставить, чтобы отвезти меня домой? Самоуверенный синеглазый придурок.
— Я, пожалуй, останусь, — произносит Вика под одобрительный взгляд своего соседа.
Все-таки Вике очень повезло, что ее Семен не из подозрительных. Даже если она придет домой под утро, он не станет обрывать мне телефон, допытываясь, где его жена. Иногда я задаюсь вопросом: неужели он настолько ей доверяет?
— Тогда созвонимся позже. Хорошо вам провести время.
Я выкладываю на стол купюру, которая с лихвой покрывает мою часть счета и перекидываю цепочку сумки через плечо. К счастью, никто из новоявленных друзей не пытается возражать против моей материальной независимости. Им больше нет нужды производить на меня впечатление
— Ландыш, подожди!
Забытое прозвище скребет по нервам, заставляя меня замереть в паре метров от входной двери. «Ландыш» — так называл меня бывший муж, когда еще находился в статусе настоящего. Не банальным «солнышко», «киска», «цветочек» или «малыш», а именно «ландыш». Дима говорил, что я ассоциируюсь у него именно с этим цветком из-за нетронутой белизны. Такой я и была тогда. Нет, не робеющей смущающейся девственницей, а чистой и доверчивой, что ли.
Я разворачиваюсь так резко, что рискую подвернуть едва зажившую лодыжку.
— Не называй меня так, даже если тебя посетил приступ ностальгии на фоне выпитого виски.
Даже удивительно, что я еще помню его любимые напитки.
— Мирр, ну хватит когти выпускать, а? — губы бывшего мужа трогает примирительная улыбка, и он засовывает руки в карманы брюк. — Ты уходишь уже? Давай я тебя домой отвезу. Машина с водителем здесь стоит, — неопределенный кивок мне за спину.
Неужели он решил, что пара выпитых бокалов как-то изменили мой настрой относительно нашего общения, и перечеркнули ту мерзкую СМС? Что такого Дима во мне увидел, отчего решил так запросто ко мне подкатить? Отчаяние?
— Ее есть кому подвезти, — звучит совсем рядом с моим ухом и в следующую секунду мне на талию уверенно ложится ладонь.
Савва. Упрямый непробиваемый сталкер, появлению которого я сейчас даже рада, ибо гладко выбритое лицо Вельдмана вытягивается в растерянности. Во второй раз за вечер нанесен урон его востребованному депутатскому эго. Парень, стоящий напротив него, не только красивее, но и моложе его.
— Дадим твоему водителю отдохнуть, — я жертвую бывшему мужу почти искреннюю улыбку и позволяю Савве вывести себя за дверь. Не самое плохое завершение вечера, кстати.
Как, оказывается, было шумно внутри. На улице гораздо лучше. Остановившись на нижней ступени крыльца, я задираю голову и жадно вдыхаю охлажденный вечерний воздух. И домой уже будто не хочется. Хочется снять тесные туфли и побродить босиком по траве. Здесь в округе есть трава, кроме этого жалкого плевка местного газона?
— Кто он?
Развернувшись, я смотрю на Савву. Он словно намеренно выбирает ракурсы, когда уличные фонари подсвечивают его невероятные глаза, делая их поистине неземными. Кажется, он все еще злится, но голос при этом звучит спокойно.
— Он никто. Совсем, — цитирую его самого.
Такой ответ Савву не устраивает — это видно по тому, как сузились его глаза, но он на редкость умный парень и не пытается настаивать. Потому что знает — это бесполезно.
Я киваю на белый седан, въезжающий на парковку.
— Это мое такси.
— Ты на нем не поедешь, — на щеках Саввы появляются ямочки, свидетельствующие о неуклонности его намерения. — Я же сказал, что тебя отвезу.
Застыв, я смотрю, как он быстро идет к паркующемуся такси и попутно лезет в карман. Склоняется к водительскому окну и сует в него деньги. Вот же упрямый мальчишка. И я тоже хороша. Даже не пытаюсь возразить.
— Пойдем, — он берет под локоть и увлекает за собой. Я делаю глубокий вдох, втягивая в себя его запах, и тут же принимаю решение, что ближайшие пятнадцать минут не хочу с ним расставаться. Пусть довезет меня до дома.
— А где та спортивная машина? — я растерянно кручу головой по сторонам, когда мы останавливаемся возле белого внедорожника, выглядящий огромным неоновым пятном в полумраке парковки.
— Тебе же она не понравилась, — без тени улыбки замечает Савва, открывая пассажирскую дверь. — Или ты пока не можешь определиться?
Кожа сидений обжигает бедра прохладой, и я машинально тяну вниз подол юбки. Внутри приятно пахнет: его туалетной водой и дороговизной салона. Зачем ему я — колючая и независимая? Подъедь Савва на одной из своих машин к любому из ресторанов, он бы нашел себе куда более веселую и перспективную компанию на ночь.
Савва занимает соседнее кресло и ныряет пальцами в волосы, отводя назад упавшую прядь. Одного этого движения достаточно, чтобы я попалась в ловушку и начала его разглядывать. Я не из тех женщин, кто считает, что дорогая машина украшает мужчину, но сейчас испытываю настоящее эстетическое наслаждение. Приглушенный свет салонных диодов падает ему на лицо, обнажая проступившие ямочки на щеках; длинная кисть с поблескивающим браслетом часов очень органично смотрится на руле, как и плечи, расслабленно опирающиеся на кожаное кресло с вышитой автомобильной эмблемой.