Сегодня стало ясно: Савва не покупается на авторитеты, и он явно не из тех, кто привык решать конфликты мирным путем.
Когда мы доходим до углового "кармана" коридора, скрытого от посторонних глаз, Вика разворачивается. Ее лицо по-прежнему напряженно, идеальные очерченные брови сведены к переносице.
— Мирр… — пауза. — Слушай, ты вообще хорошо знаешь этого парня? Не подумай, что я пытаюсь надавить на тебя или осудить, но… Он появляется с тобой в этой компании, среди уважаемых людей и ведет себя настолько вызывающе. Нет, я не спорю, Громов перегнул палку — но ты же знаешь эти пляски носорогов перед понравившейся женщиной…
Мне приходится ее перебить:
— Да, знаю. Он намеренно игнорировал Савву, чтобы тот почувствовал себя не своей тарелке. На мой взгляд, мужчина, которому действительно нравится женщина, не станет обесценивать ее выбор у нее на глазах и не будет зарабатывать лишних баллов за счет втаптывания в грязь окружающих. Такая практика всегда казалась мне отвратительной и говорящей о комплексах.
— Пусть так, Мирр, я же не спорю. Но одного у Громова не отнять: его статус и деньги. С такими как он нужно быть аккуратнее и лишними словами лучше не разбрасываться.
— И это позволяют ему обращаться с окружающими как с предметами? А для чего тогда вообще находиться в его компании? Чтобы каждый раз глотать недовольство, затыкая чувство собственного достоинства напоминанием о чужих деньгах и статусе? Мне, черт возьми, почти тридцать, и я не хочу пресмыкаться.
— Мирр, я ведь не ругаться с тобой хочу, а наоборот, уберечь, — примирительно произносит Вика, касаясь моего запястья. — Поэтому я и спрашиваю о том, что ты знаешь об этом парне. Что он вообще из себя представляет, если так свободно вступает в конфликты не с самыми последними людьми города?
В этот момент я думаю, что даже не будь Савва создателем компьютерной игры, от которой фанатеют миллионы людей по всему миру, это не помешало бы ему сказать Громову ровно то же самое. Не знаю, откуда берет корни эта уверенность, но так я чувствую. Возможно, потому что окончательно и бесповоротно им очаровалась.
— Я не в курсе суммы, хранящейся на его банковском счете, но могу сказать одно: Савва не бедствует, и вероятно, при желании мог бы купить себе такой же клуб.
Не знаю, для чего я сказала о деньгах: кажется, мне не нравится то, как Вика думает о Савве.
— Так красавчик у нас сверх обеспеченный? — впервые за этот разговор на лице Вики проступает улыбка, будто она испытала облегчение от этих слов. — Тогда понятно, откуда в нем столько уверенности. Громову он конечно классно ответил, но ты все же передай Савве — пусть будет осторожнее с ним. У того связи, а твой все же моложе…
— Вик… — я морщусь, потому что разговор резко становится мне неприятен. Я и сама не мыслю себя без денег, а вернее, без той свободы, которую они даруют, но сегодняшнее поклонение подруги власть имущим является для меня неприятным сюрпризом. — Давай закончим, ладно?
Вика не отвечает. Вместо этого ее взгляд перебирается выше моего плеча, а на лице расплывается щедрая улыбка.
— Потерял свою пантеру? — голос тоже меняется, за секунду становясь звенящим и веселым. — Мы с Миррой немного заболтались.
Дерзкий запах Саввы окутывает меня, когда он быстро касается губами моего виска.
— На самом деле я искал не Мирру, а тебя. Ситуация с владельцем клуба вышла не слишком красивой, и я решил сказать тебе пару слов извинений.
Я не без удивления смотрю, как он подходит к ней вплотную и, наклонившись, говорит какую-то фразу. Лицо Вики превращается в застывшую алебастровую маску, глаза распахиваются.
— Теперь можем идти, — ладонь Саввы возвращается мне на талию, и до того как я успеваю заглушить вспыхнувшие вопросы, он выводит меня в коридор.
26
— Что ты сказал Вике?
— Всего лишь пару слов. Мне показалось справедливым не заставлять тебя выслушивать претензии из-за произошедшего, а успокоить ее самому.
— Она выглядела ошарашенной. Уверен, что ты действительно ее успокоил?
Савва переплетает наши пальцы и подносит мою ладонь к губам.
— Конечно, уверен. Я умею правильно подбирать слова.
Я не слишком верю в его извинения, но настаивать не пытаюсь, решив, что чуть позже сама распрошу обо всем Вику. Сейчас передо мой стоит более насущная проблема: что делать с так провально начавшимся вечером? Сидеть за одним столом с Громовым и делать вид, что ничего не случилось, не получится, и скорее всего, нам лучше уйти.
— Пойдем на танцпол, — снова подает голос Савва. — Ты танцуешь?
Обрадованная перспективой не возвращаться в ВИП-зону, я начинаю широко улыбаться.
— Танцую, разумеется. А ты?
— Нет. Я буду смотреть, как ты это делаешь.
Я вглядываюсь в красивое лицо Саввы, ища признаки того, что он говорит это вынужденно, а на деле мечтает поскорее уехать из клуба. Никита всячески избегал шумных мест и никогда бы не изъявил желания спуститься на танцпол, тем более для того, чтобы посмотреть как я двигаюсь.
— Ты правда хочешь пойти со мной?
— Так сложно в это поверить? Я никогда не делаю того, к чему не испытываю тяги. — Синева в его глазах сгущается, а на губы трогает улыбка: — Особенность характера.
С ним мне легко и сложно одновременно. Сложно, потому что Савва непредсказуем и пытается жить, избегая норм, диктуемых социумом. При всей его видимой заинтересованности мной, я вряд ли могу хоть как-то влиять на его решения. Все это зачастую вызывает во мне неприятие, но при этом еще и завораживает. Рядом с ним я действительно ощущаю себя особенной. Кажется, будто Савва не слишком влюблен в этот мир, но по какой-то причине сделал исключение для меня. Это не может не подкупать.
Взявшись за руки, мы пробираемся сквозь раскачивающуюся толпу к центру танцпола. Лица, раскрашенные лучами стробоскопов, сменяются одно за другим, чужие разгоряченные тела задевают руки, бедра, спину.
— Остановимся здесь! — эти слова мне приходится выкрикнуть. Белый луч падает на лицо Саввы, подсвечивая невероятные глаза и покрывая его кожу серебром, и я снова любуюсь им. Наверное, во мне говорит шампанское.
Поначалу мне не сразу удается поймать ритм, но постепенно скованность и смущение тем, что он наблюдает за мной, исчезают, и движения становятся более плавными и слаженными. Я люблю танцевать, а сейчас мне нравится делать это вдвойне, потому что мой танец для него. Савва не хочет уходить, ему нравится на меня смотреть, и по тому, как его взгляд ласкает мое тело, я знаю, что он мной наслаждается.
— Не скучаешь? — соблазнительно качнув бедрами, я призывно ему улыбаюсь. Тело начинает бурлить подобно вспененной бутылке с шампанским, потому что Савва придвигается ко мне вплотную: его ладони ложатся мне на бедра, горячее дыхание касается лица.
Я зависаю в этом интимном мгновении на секунды, после чего возобновляю свой танец. Я давно забыла, каково это — соблазнять, забыла, каково чувствовать себя уникальным объектом чужого желания, забыла, каково это — распоряжаться своей женственностью. Сейчас Савва мне обо всем этом напоминает. Его руки, сжимающие меня через ткань платья, пронзительный взгляд, горячее тело, прижимающееся ко мне, заставляют сердце возбужденно колотиться, а кожу гореть.
— Что ты делаешь? — шумно выходит из меня, когда его ладони проскальзывают под задравшийся от движения подол.
Его глаза гипнотизируют, требуют, убеждают.
— Продолжай двигаться. Любому в этом танцующем стаде наплевать, что происходит вокруг.
Он хочет меня, возможно, даже больше, чем я могу себе представить. Его дыхание напряженно, эрекция плотно прижата к моим бедрам. Но мы находимся в людном месте, а мне давно не семнадцать.
— Не надо…
Глубоко вздохнув, я жмурюсь, потому что его пальцы проникают мне под белье. Музыка теряет свой ритм, скачущие лица сливаются в одно размытое пятно. Савва целует меня, запуская жар своего дыхания мне в горло. Делает это так глубоко и ненасытно, словно и впрямь готов заняться сексом среди толпы.
— Давай уйдем, — сиплю я, уперевшись ладонями ему в плечи. — Вечеринка с самого начала не задалась.
Мы выбирааемся с танцпола куда быстрее, чем заходили. Я жду, что накопленное возбуждение хтя бы немного меня отпустит, но оно будто растет. Нет, нет. Мы не будем снова делать это в машине.
— Мне нужно забрать сумку и попрощаться с Викой, — говорю я, поравнявшись с лестницей, ведущей в ВИП-зону. — Ты можешь подождать меня внизу.
Но Савва идет со мной. Внутри неприятно сжимается при мысли от возможного столкновения с Громовым, но того, к счастью, за столом не оказывается. Девушка с нарощенными волосами перебралась на колени к другу Сергея, сам Сергей тоже куда-то делся, оставив Вику выпивать в одиночестве.
— Ты перешла на виски? — я киваю на ее бокал с подтаявшими кубиками льда. — Все в порядке? Где Сергей?
— Там… — Вика неопределенно машет рукой, пока ее взгляд блуждает на уровне моей шеи. — Вы… все нормально?
Мне здесь точно нечего делать, потому что единственный человек, ради которого стоило было задержаться, в стельку пьян.
— Мы с Саввой поедем домой, — я наклоняюсь поцеловать ее в щеку и, понизив голос, уточняю: — Ты останешься с Сергеем? Не нужно тебя отвезти?
— Нет-нет… Поезжайте. Я здесь.
— Еще раз спасибо за приглашение, — говорит Савва, глядя на нее. — Хорошего окончания вечера.
В ответ Вика неуклюже кивает и, по-прежнему не поднимая глаз, бормочет:
— Спасибо. И вам.
Сейчас нет смысла лезть в ее пьяную душу и допытываться о причинах подавленного настроения, поэтому, попрощавшись с тискающейся парочкой, мы с Саввой покидаем ВИП-зону.
— Поедем ко мне?
Он демонстрирует свои ямочки.
— Нет, я отвезу тебя к себе. Тебе ведь наверняка интересно, как я живу.
Конечно, мне интересно. Какой женщине не хочется собрать паззл понравившегося ей мужчины, а тем более такого эксклюзивного как Савва. Я хочу знать, в какую обстановку он возвращается каждый день после работы( если он, конечно, вообще ходит на работу), есть ли в его доме книги или домашние животные, разбрасывает ли он вещи и как ведет себя на личной территории. Впервые в жизни я ровным счетом ничего не знаю о том, с кем сплю.