— Чего надо? — крикнул он через стекло. — Мы закрыты.
Я постучал снова.
Он чертыхнулся и чуть приоткрыл дверь.
— Вы знаете, сколько сейчас времени?
— Извините, — сказал я, — но у нас неотложное дело.
— Да, — подтвердил Боб.
— Моя дочь пропала. Мы ее ищем.
— А при чем здесь я? — спросил портье. Возможно, это был владелец гостиницы. Не знаю.
— Может быть, она работает здесь?
Портье недовольно тряхнул головой, окончательно просыпаясь.
— Как ее зовут?
— Сидни Блейк.
— Такой у нас нет. — Он начал закрывать дверь.
Я всунул в зазор ногу.
— Пожалуйста, подождите секунду. Возможно, она назвала другие имя и фамилию.
— Так я и спрашиваю, — проворчал он. — Какие?
— Не знаю, — ответил я и полез в карман за фотографией. Просунул в дверную щель ему.
Портье неохотно взял ее двумя пальцами и вгляделся.
— Погодите. — Он зашел за стойку и взял очки.
Это позволило нам войти внутрь.
— Да, эту девушку я видел, — неожиданно сказал он.
— Где и когда? — чуть не крикнул я.
— Она приходила сюда, наверное, недели две назад, может, больше. Искала работу. Но нам тогда люди не были нужны.
— Она как-то назвалась?
Портье пожал плечами:
— Может быть. Но я не запомнил. Посоветовал ей попытаться в другом месте. Там, я слышал, кто-то недавно уволился из устроившихся на лето, и они ищут работника.
— Как называется эта гостиница? — спросил я.
— «Прикоснись к облаку».
— Что? — переспросил Боб.
— Гостиница так называется. «Прикоснись к облаку». Это туда дальше по дороге, где начинается подъем.
— Вы не знаете, получила она там работу?
— Без понятия, — сказал он и начал выпроваживать нас из вестибюля. — Теперь отправляйтесь туда и разбудите их.
Что поделаешь, мы двинулись дальше. Ехали медленно, чтобы не пропустить вывеску. И все равно пропустили. Хорошо, что Боб заметил. Пришлось сдавать задом метров тридцать.
Даже в полумраке было видно, что гостиница знавала лучшие дни. Вывеска над входом проржавела и требовала покраски, одна лампочка перегорела, и скорее всего давно. Заборчик вокруг садика покосился.
Мы повторили те же действия, что и у предыдущей гостиницы: вылезли, засунули пистолеты за пояс сзади и все остальное.
Здесь на стук тут же отозвалась собака.
— Митци! Перестань, — раздался женский голос. Затем внутри зажегся свет.
Ей было лет сорок, блондинка, красивая, даже в это время суток, и в поношенном домашнем халате. Митци не унималась, и ей пришлось повысить голос.
— Что вам нужно?
— Я ищу свою дочь, — громко сказал я. — Может, она работает здесь. Сидни Блейк.
— Извините, — сказала женщина, — но у меня таких нет. Боже, Митци, заткнись же ты наконец!
Пес заткнулся.
Я прижал к стеклу фотографию Сид. Женщина наклонилась.
— Это Керри.
— Керри?
— Да. Керри Мортон.
— Она работает здесь? — спросил я.
— Да. А вы?..
— Тим Блейк. Ее отец.
— Если вы ее отец, так почему же у девушки другая фамилия?
— Долго рассказывать. Мне очень важно ее увидеть. Где она живет?
Женщина продолжала вглядываться в меня. Возможно, искала сходство.
— Позвольте мне посмотреть ваши документы. И ваши тоже. — Она показала на Боба.
Я вытащил водительское удостоверение, прижал к стеклу. Боб сделал то же самое.
— Подождите. — Хозяйка гостиницы кивнула и ушла.
Видимо, недалеко, потому что было слышно, как она говорит кому-то:
— Просыпайся и надень штаны.
Затем мужской голос что-то проворчал.
В ответ она сказала:
— Там какие-то идиоты явились, мне одной с ними идти неохота.
Спустя несколько минут хозяйка вернулась с молодым человеком. Он был в линялых джинсах, без рубашки и босой, но в остальном как будто сошел с рекламы фирмы «Аберкромби и Фитч»: брюшной пресс как стиральная доска, мускулистые плечи и руки, черные как смоль волосы. Мы с Бобом переглянулись. Молодой любовник зрелой женщины, мальчик-игрушка. Но с такой игрушкой лучше не связываться. Он сонно прищурился на нас.
— Уайатт пойдет с нами, — сказала хозяйка.
Мы не возражали.
— У меня тут несколько нездешних работают. Вот Уайатт. — Она показала на парня. — И живут они в домиках, там дальше. Керри тоже. — Уайатту, очевидно, были предоставлены лучшие условия, по крайней мере на эту ночь.
— Они пронумерованы? — быстро спросил я.
— Мы вас проводим, — успокоила меня хозяйка и повела нас по тротуару вокруг здания к ряду выстроившихся у леса хижин, тускло освещенных лампочками на деревянных шестах. Я надеялся, что Уайатт спросонья, да еще в темноте, не заметит выпуклости сзади под пиджаками у меня и Боба. — Керри живет вон в той. — Хозяйка показала. — Но учтите, ей не понравится, что вы явились среди ночи. Мне так очень не понравилось.
Я весь дрожал от нетерпения. Наконец-то нашлась Сидни. Наконец-то.
Хозяйка подошла к двери и негромко постучала.
— Керри, это Мэдлин. Открой.
Окно хижины оставалось темным, и никакого движения внутри слышно не было.
Я крикнул:
— Сидни! Это папа. Открой, не бойся.
Изнутри по-прежнему никто не отзывался.
— Придется вернуться за ключом, — сказала Мэдлин.
Но Боб обошел ее и ударил в дверь ногой.
— Не надо! — воскликнула она.
Уайатт схватил Боба за руку, но тот стряхнул ее и открыл дверь. Вошел и, поискав выключатель, щелкнул им.
Комнатенка была самое большее два метра на три. Койка, два стула, древний рукомойник. Никаких признаков водопровода. На рукомойнике лежали туалетные принадлежности — расческа, связка ключей, солнечные очки. Койка застлана. Было похоже, что на ней не спали.
— Где она? — удивилась Мэдлин. — У нее же утренняя смена.
Я подошел к рукомойнику, взял ключи. На связке их было три — от моего дома, Сьюзен — вернее, Боба, — плюс пультик дистанционного управления и автомобильный ключ с символикой «хонды». Тронув расческу, я поднял солнечные очки и, увидев надпись «Версаче», повернулся к Бобу:
— Это вещи Сидни. Совершенно точно.
Мы начали быстро осматривать хижину, ища какой-нибудь намек, куда она скрылась.
Я посмотрел на Мэдлин:
— Когда вы ее видели в последний раз?
— Днем, время не помню, — ответила она туманно. — Керри обычно работала в утреннюю смену, заканчивала где-то в четыре. Потом занималась чем хотела.
— То есть вчера она работала?..
— Да.
— И какой была Керри? Я имею в виду состояние.
— Вчера или вообще?
— Да как угодно.
Мэдлин насупилась:
— Несчастная ваша дочка была, вот что я скажу. Таких мне редко приходилось видеть. Испуганная, все время озиралась. Подходишь к ней сзади, что-нибудь скажешь, а она так страшно вздрагивает. И много плакала. Что уж там у нее случилось — не знаю.
Пробудившаяся во мне несколько минут назад надежда сменилась тревогой. Куда она могла уйти ночью?
А что, если до нее добрались эти подонки?
Я вытащил из-под кровати небольшую сумку. Там были шорты, нижнее белье, пара топиков. Все новое. Ведь она покинула Милфорд без вещей. В сумке также лежало несколько распечаток из Интернета. В том числе и с моего сайта. А еще заметка из газеты «Нью-Хейвен реджистер» о ее исчезновении.
— У вас тут есть компьютер? — спросил я.
— Есть один в офисе, — сказала Мэдлин. — Я разрешаю ребятам пользоваться. Посылать домой письма и остальное.
— А Сидни… ну, Керри… к нему подходила?
— Да, садилась за компьютер каждый день ненадолго. Иногда что-то распечатывала. — Она кивнула на бумаги. — И когда заканчивала работу, всегда стирала историю.
— Может быть, вы заметили вчера что-то необычное? Появились какие-нибудь незнакомцы?
— Я имею дело с туристами, — ответила Мэдлин. — Они меняются тут чуть ли не каждый день.
— А вы ничего не заметили? — спросил я парня.
Тот пожал плечами:
— Я с ней вообще ни разу не разговаривал.
Я повернулся к Бобу:
— Просто не знаю, что делать.
— Может, пришло время позвонить детективу Дженнингз? — сказал он. — Рассказать, где мы находимся, и она попросит помочь местных полицейских.
— Неужели она вообще ни с кем тут не общалась? — спросил я Мэдлин.
Хозяйка кивнула:
— Вон там, через две хижины, живет девушка из Буффало. Я видела, как они несколько раз разговаривали.
— Пойдемте. — Я с мольбой посмотрел на Мэдлин. — Мне нужно немедленно с ней поговорить.
Она собиралась возразить, а затем махнула рукой:
— Черт с ним. Пошли. — Запахнув халатик, хозяйка повела нас к двери хижины и постучала. — Алиша, это я, Мэдлин.
Внутри зажегся свет, и через несколько секунд дверь открыла заспанная чернокожая девушка лет девятнадцати-двадцати. На ней были футболка и трусы. Увидев, что с Мэдлин еще трое мужчин, она прикрыла дверь, оставив щель примерно десять сантиметров, чтобы мы видели только ее лицо.
— Что случилось?
— Эти люди пришли поговорить с тобой о Керри, — сказала Мэдлин.
— Почему?
Мне удалось протиснуться к ней ближе.
— Я ее отец. Ищу дочь уже давно. Помогите, если можете.
— Она живет вон в той хижине, — показала Алиша.
— Ее там нет, — сказала Мэдлин.
Алиша закивала, как будто что-то поняла:
— Так-так…
— Что? — спросил я.
— Керри все время была неспокойной. Верно? — Она посмотрела на Мэдлин, ища подтверждения. Та кивнула. — Но вчера вообще сбесилась. Я, значит, сижу на лавочке у отеля, читаю Стивена Кинга, и вдруг Керри выбегает с видом, как будто увидела призрака. Понимаете? Очень ее что-то напугало. Побежала к себе в хижину, и я пошла посмотреть — может, нужна помощь. Вижу, она собирает рюкзак. Я спросила, что случилось, а она ничего не ответила. Только сказала, что ей надо уйти, прямо сейчас.
— Не сказала почему? — спросил я, хотя было ясно, что не сказала.
— Нет, но ее что-то сильно напугало.
— Когда это было?
— Где-то ближе к вечеру. Она двинулась сначала в одном направлении, затем глянула на автостоянку, резко остановилась и пошла в другую сторону. И не по дорожке, а между деревьями. Как будто от кого-то скрывалась. — Алиша посмотрела на Мэдлин: — И что, мне нужно будет утром работать вместо нее?