– Что за чёрт? – выругался Мэл. – Почему всё это приключается именно со мной?
Последний вопрос парень озвучил тоже вслух, хотя в голове крутилось несколько иное: «Хорошо, что полиция сегодня не приедет и не увидит этой странности. Как ему объяснить наличие таких вещей у порога?» Еще Мэл радовался, что жёсткие диски из системы видеонаблюдения изъяты, а потому полицейские никак не узнают о совершённом обряде, потому что информации некуда записываться. Хотя с другой стороны, было бы интересно понять, кто решил подшутить над ним. Потратив несколько минут на размышления, Мэл не сразу заметил белый листок бумаги справа от обведённого человеческого контура. Осмотревшись по сторонам, парень аккуратно присел на корточки и бережно взял листок. Это была записка.
«Прости меня, Мэл. Я не хотела, но мне пришлось. Теперь мы связаны. Я не знала, что так всё будет. Думала, это лишь шутка, о которой ты в курсе. Так мне говорили те ребята, которые проделали то же самое с Миленой… Демон почти проник в наш мир, набрав нужное число жертв. Но у нас есть шанс победить его и выжить. Они оставили подсказки, как это сделать. Вместе мы сможем противостоять демону. Увидимся вечером. Готовься. Обряд не из лёгких. Наши 5 дней начались. Твоя Юми».
Голова Мэла закружилась, а ноги подкосились. Держась за дверной косяк, он присел прямо на пороге. Юми была его девушкой. Она пересекалась с Миленой, потому что они имели общие предметы в университете. Но близко никогда не общалась. Тем удивительнее было получить подобную записку. Мэл ещё раз перечитал то, что было начертано простым карандашом на белом листке бумаги. Но все слова остались на своих местах, хотя парень искренне надеялся, что глаза подвели его, явив неприятную страшилку вместо обычного любовного послания. Мэл зажмурился и с силой надавил на веки. В темноте перед ним забегали многочисленные цветные точки. Дождавшись, пока они исчезнут, Мэл снова открыл глаза. Голова петуха, черный уголек и обведённый контур никуда не исчезли. Мэл выругался и посмотрел внутрь дома. На мгновение ему показалось, что тень, которую отбрасывал шкаф, начала расти, приближаясь к тому месту, где он сидел…
Ему совсем не хотелось ехать в участок. Сегодня был его третий и последний выходной. Он мечтал выспаться и вообще никуда не выходить. Два предыдущих дня выдались сложными. Сперва они с женой отвезли дочь к бабушке на пару неделек, прокатившись туда и обратно почти тысячу километров, а потом… Позвонил хороший знакомый, с которым они вместе с самого детства, и слёзно рассказал, что жена с сыном попали в аварию. Рэй, ни секунды не размышляя, схватил куртку, ключи от машины и, продолжая слушать Малистера, спустился в гараж. Домчался до места инцидента он достаточно быстро. Малистер с трудом держал себя в руках. Машина восстановлению не подлежала. Жена с сыном врезались в столб после того, как их при обгоне подрезал какой-то лихач, сразу же скрывшийся. Майя была жива, как и Дониэль. Но выбраться сами они не могли. Спецслужбы работали над тем, чтобы распилить искорёженную машину, но сделать это было не так-то просто. Несколько кусков пронзили тела жены и сына Малистера, а потому нельзя было рубить сгоряча, дабы не вызвать слишком сильную потерю крови. Рэй долго успокаивал друга и говорил, что всё будет хорошо. Параллельно он звонил знакомым докторам, чтобы организовать лучшую палату. А ещё набирал многих полицейских, кто мог бы побыстрее предоставить доступ к камерам видеонаблюдения, чтобы найти лихача. И такой доступ ему пообещали дать. Вернее, выслать на личную почту ссылку, по которой он смог бы загрузить нужную часть записи.
Когда пострадавших всё-таки извлекли, жена оказалась без сознания. Сын держался лучше, сумев вымученно улыбнуться отцу. Рэй прошептал на ухо водителю, куда надо ехать. Тот сперва нахмурился и отрицательно покачал головой, но полицейский значок сыграл свою роль. Водитель судорожно закивал и торопливо завёл машину. Рэй запрыгнул в неё вместе с Малистером, оставив свою на месте аварии. Всю ночь они вдвоём с другом пробыли в больнице, ожидая, когда закончатся операции. Крови жена и сын потеряли много. У Майи было пробито лёгкое. У Дониэля сломана нога, разорвана селезёнка и сильное сотрясение головного мозга… Вроде бы так. Рэй не очень внимательно расслышал слова доктора, потому что говорил в тот момент по телефону с женой. Что-то случилось с их девочкой. Пришла домой вся в ссадинах и синяках. Но при этом особо ничего не рассказывает. Разве что о том, что в темноте не увидела яму, споткнулась и упала. Но бабушка уверена, что такие ссадины и синяки не остаются при падении. Лана просила Рэя поскорее позвонить дочке. Он без промедлений нашёл Терезу в списке контактов, но трубку взяла бабушка. Сказала, что дала ей успокоительного и уложила спать. Будить она её не хочет. Рэй согласился с доводами тещи. Поговорят утром, заодно малышка успокоится.
Когда Дониэля и Майю перевели в палаты, Малистер и Рэй ненадолго уснули. Прям там, в общем коридоре. Через пару часов их разбудил лечащий врач и сказал, что самое страшное позади. Теперь нужно набираться сил и восстанавливаться. Дониэлю точно будет тяжело. Кость левой ноги слишком раздроблена. Они проделали большую работу, чтобы собрать всё заново. Не факт, что он сможет ходить и заниматься спортом как раньше. Но жизнь важнее. Малистер согласился, вытирая слёзы. Рэй удивлялся, откуда в его друге столько сентиментальности. Он никогда себе такого не позволял. Даже когда умер его отец, который многое дал ему в жизни.
Несколько раз за утро Рэй набирал Терезу, но трубку неизменно поднимала бабушка. Дочь всё еще спала. Когда в полдень зазвонил телефон, Рэй радостно выхватил его из кармана, ожидая увидеть номер Терезы, но там горело имя Дирка. Его напарника в отделе убийств.
– Слушай, Рэй… Знаю, что у тебя сегодня выходной и вроде как даже представляю, чем ты занимаешься, ведь многих ты поднял на уши ночью, но тебя вызывают в отдел. Загадочное убийство подростка. Поручают нам с тобой. И никто не хочет огласки. Потому тебя дёргают во время выходного, чтобы мы пораньше приступили ко всему и знали, что говорить прессе. Ты через сколько сможешь быть?
– Ну… – Рэй протёр красные глаза и глянул на часы. Отсюда до участка ехать было минут двадцать. Правда, машину он оставил около моста… На такси получится чуть дольше. – Полчаса где-то… Если прямо сейчас поеду.
– Надо прямо сейчас, – сказал как отрезал Дирк и завершил вызов.
Рэй извинился перед Малистером за то, что вынужден уехать в участок. Друг очень удивился таким словам и заверил, что Рэй и так сделал что-то нереальное для него. Как только всех выпишут – они непременно устроят совместный ужин. Майя и Дониэль обязательно захотят отблагодарить Рэя. Тот смущённо кивал и украдкой посматривал на часы. Наконец благодарная тирада Малистера закончилась. Рэй пожал другу руку, крепко обнял и побежал к выходу. Такси приехало очень быстро. Водитель не задавал лишних вопросов и не пытался развлекать своими историями. То, что нужно было. Рэй всю дорогу не выпускал телефон из рук. Дочка всё ещё спала. Что же такого с ней случилось? Может быть, бабушка переборщила с успокоительным? Жена тоже не находила себе места. Но заверяла мужа, что всё в порядке. Её мама не отходит от Терезы. Сон здоровый. Синяки и ссадины она обработала. Ничего не сломано.
Через тридцать минут, как и обещал Рэй своему напарнику, его такси припарковалось у полицейского участка. Дирк встречал на крыльце, докуривая сигарету. Расплатившись и оставив чаевые за молчание, Рэй взбежал на верхнюю ступеньку и поздоровался с напарником.
– Что случилось? – приводя дыхание в норму, спросил Рэй.
– В общем… – Дирк потушил сигарету о железный край урны и жестом позвал напарника за собой внутрь участка. – Мэл Януи – ударение на последний слог, сам вызвал полицию и скорую. В его доме погибла девушка, жившая по соседству. Милена Фарми – ударение на первый слог, – Дирк не зря уточнил про ударения. Рэй интуитивно поставил бы их в других местах. Странно, что в этих фамилиях они именно на этих местах, – Мэл сказал, что её убила собственная тень. Якобы девушка пришла к нему около одиннадцати вечера вся в синяках и ссадинах… – Рэй дёрнулся при этом уточнении и снова посмотрел на телефон. Пропущенных звонков и сообщений не было. – Попросила выключить свет, поведала, что с ней стали твориться странные вещи после того, как она совершила некий обряд. Угольком, пропитанным кровью животного, обвела свою тень. Закончить историю ей не удалось. Девушка встала с дивана, а что-то неизвестное, прицепившееся к её тени, стало её ломать и в конце концов свернуло шею.
– Брали кровь на запрещённые препараты? – сухо осведомился Рэй, перебирая в голове возможные версии случившегося.
– Да. Ничего не обнаружили. Даже алкоголя… – виновато развёл руками Дирк.
На столе в их кабинете стояла большая коробка, в которую были собраны улики. Перед клавиатурой лежали заключения врачей по поводу взятой крови у Мэла и характеров повреждений у Милены. Рэй бегло пробежался по бумажкам. Перелом… второй… отсутствующий палец? – его брови взметнулись вверх.
– Не спрашивай. Сам не понимаю, кто такое мог сделать. Его словно отсекли и тут же прижгли. Дикость какая-то… – понимая, что озадачило напарника, выпалил Дирк.
Дальше шли фотографии синяков, похожие на человеческие руки. Все изображения Рэй рассматривать не стал. И так понятно, что подобное мог совершить только кто-то тронутый на всю голову. Заглянув в коробку, он обнаружил несколько пакетов с уликами. В одном из них лежал небольшой уголек с пятнами крови.
– Тоже проверили уже. Кровь однозначно животная. Куриная, – уточнил Дирк, распаковывая уголёк и показывая напарнику.
– Что с девушкой? Дома были у неё? – хрустя костяшками пальцев, поинтересовался Рэй.
– Обижаешь, – цокнул Дирк. – Там этот уголёк и нашли. Родные говорят, что в последние дни дочь была слишком странной. Но им ничего не сообщала. Разве что с кем-то по телефону разговаривала и твердила, что боится своей тени.