и. Передо мной стоял влюбленный мужчина, прячущий неуверенность за маской напускного равнодушия. Только вот почему так бьется жилка на шее? И руки нервным жестом упрятаны в карман? До алеющих щек и опущенного взгляда дело не дошло, но… Но симптомы настолько яркие, что хочется рассмеяться и закружить его по комнате. Наконец-то! Слава богу! У него прошла эта нелепая влюбленность. Он освободился от чувства, которое ему не принесло бы ничего хорошего. Слишком уж мы разные. Сколько бы прошло времени, прежде чем мы стали бы отдаляться друг от друга? Месяц? Два? Год? Это бы обязательно произошло и из-за обид мы потеряли бы самое главное, то, что может объединять нас годами — дружбу и уважение.
— Полина, знакомься, это Марта Богуш из рода Хаш, — рыжая прелестница встрепенулась и перевела на меня чуть сузившиеся глаза.
Она знает, кто я? Ревнует? Зря. Нужно бы с ней поговорить, объяснить, что я не соперница. С другой стороны, спешить не буду, пусть девочка покажет себя во всей красе, а я понаблюдаю.
— Марта, знакомься, это Полина Назарова из рода Палий. Она будет проходить практику у нас в отделе.
— Какой курс? — она с сомнением посмотрела на меня.
— Первый.
— Да? — удивление, по поводу моего появления, легкое превосходство, а затем сомнение. Все эти чувства промелькнули на ее лице за несколько секунд. А барышенька-то не дура. Догадалась, что если я тут нахожусь, то или у меня достаточно серьезный покровитель, или же я сама чего-то стою. Во всяком случае, стоит держаться настороже.
И понеслось. Меня усадили за один из пустующих столов. Сотрудник, который его занимал, сейчас был в отпуске, и появится в отделе не раньше следующего месяца. Вручили целую гору папок, и вежливо попросили систематизировать документы, сшивая их в дела. И я пропала. Кто-то входил, входил, с кем-то меня знакомили. Каюсь, имен не запоминала, прокручивая в голове, то, что успела прочитать. А там… Там были людские судьбы. За каждым делом скрывалась либо чья-то смерть, либо чья-то трагедия. Мне отдали старые дела годичной давности, дела тех, кого вовремя не смогли найти, и они сгорели за пару минут от выброса силы. Читать документы было и страшно, и любопытно. Чья-то прозорливая рука собрала на каждого сгоревшего целое досье, стараясь отследить родственные связи, чтобы проверить всех родных на наличие дара. Тяжелая, кропотливая работа. Представляю, сколько времени нужно, чтобы собрать такой массив информации. И наверно за некоторыми родами ведется наблюдение не один десяток лет. Но все равно, время от времени случаются самопроизвольные возгорания. Да немного. С десяток в год, которые маскируются под обычные пожары в состоянии алкогольного опьянения. Но и этого много.
Я читала, подшивала и сравнивала одно дело с другим. Вот дело Анастасии Нефедовой, 1954 года рождения. Женщина находилась в своем доме, когда случился самопроизвольный всплеск силы. Сгорела в течение нескольких минут, так и не дойдя до выхода из комнаты. Даже костей не осталось. Только пепел. Ни родных, ни близких. Маги из отдела появились у нее в течение часа после возгорания. Все-таки выброс был не маленьким и его засекли. Но им достался только пепел, который был собран в штатную урну, а затем погребен на одном из кладбищ ковена за городом.
Соседи через какое-то время вызвали милицию, когда от бабушки в течение недели не было никаких вестей. Но, что они могли найти? Ни трупа, ни следов борьбы. Еще одна пропавшая одинокая старуха. И так почти каждое дело. Разнились только возраст и пол потерпевших. Практически все они были одинокими людьми. Одинокие старики, разведенные женщины, переехавшие в другой город и оставившие родню за сотни километров, и сироты. Это-то меня и насторожило. Не клеилось. Если бы не способ убийства, я бы подумала о корыстном умысле. Присвоение недвижимости, ценностей и так далее. Да мало ли из-за чего у нас убивают. А тут. Непонятно. Нет, были и потерпевшие с родственниками, но опять же не с теми, которым по силам поднять серьезный шум. Престарелые матери, у которых погиб единственный ребенок, девочка семи лет, у которой сгорела мать и так далее. Страшно. Страшно и жутко. Радовало только одно, ковен брал на себя заботу об их родных. Старикам давали доживать с миром, помогая продуктами и деньгами под видом волонтеров из Красного креста. Детей забирали в один из родов. Слишком велика была вероятность того, что дар проснется. А если нет — не страшно. Можно обучить и связать человека с родом пожизненным договором.
Давно опустело здание, а я все вчитывалась, отмечая на карте области каждый случай. И картина мне не нравилась. Совершенно. Почему-то все пострадавшие жили в маленьких городках под Киевом. Кто-то в Борисполе, одна старушка в Макарове, это вообще поселок. Фастов, Ирпень, Бровары, Буча. И ни разу в Киеве. Странно, не правда ли?
Нужно попросить завтра у Николя аналогичные дела за последние пять лет. Нет, я не тешила себя иллюзией, что вот она я, явилась, и теперь распутаю самые безнадежные дела. Ничего подобного. Я ни разу не Шерлок Холмс и аналитик из меня средненький. Все что знаю по криминалистике и психологии убийц, было почерпнуто из разговоров с Никитой. Мой бывший большой любитель запутанных дел и очень часто, чтобы уложить в голове факты по тому или иному делу рассказывал их мне. Да, знаю, непрофессионально. Тайна следствия и так далее. Но с другой стороны, а кто бы об этом узнал? А ему так думалось намного проще. Вот я и почерпнула у него некоторые знания в этой области, восстановив в памяти университетский курс криминалистики. И еще, Никита часто говорил о том, что я своим незамыленным взглядом иногда могу увидеть то, мимо чего он прошел бы и не оглянулся. Вот так и тут. Может они за рутиной не видят очевидного? И случаи самопроизвольного возгорания здесь рутина. Подумаешь — одним больше, одним меньше. Главное, что? Найти родственников и отыскать возможных носителей силы. А там уже по обстоятельствам.
— Ты что тут делаешь? — у меня над головой раздался сердитый голос Алексея.
— А? — я растерянно посмотрела на него, выныривая из омута, в который затянули чужие судьбы.
— Повторяю, — уже чуть спокойнее сказал Алексей, зайдя полностью в кабинет и нависнув над столом. — Ты что тут до сих пор делаешь?
— Извини, Леш, — я потерла переносицу и с удивлением посмотрела в окно. Вечер вступил в свои права, раскрасив небо темными красками. — Увлеклась.
— И что тебя так увлекло? — он сел на краешек стола и пододвинул к себе папки.
— Да вот, — я пожала плечами. — Дали дела довести до ума и подготовить к архивации. А я зачиталась.
— Интересно? — он одобрительно на меня посмотрел.
— Затягивает, — я встала и потянулась. Тело от продолжительного нахождения в одной позе затекло. Если бы не Алексей, я бы выполнила несколько упражнений на растяжку. А при нем сильно ногами не помашешь. Он ожег меня откровенным взглядом, особо задержавшись на уровне груди. По телу тут же пробежала волна смущения, и я не придумала ничего лучшего, чем отойти подальше, спрятав некоторую нервозность за равнодушием. Как девочка, право слово.
— Нашла что-нибудь интересное?
— Пока рано говорить, — я повернулась к окну. Рассказывать пока было нечего. Подозрения, да и только, а то, что выглядит все не очень — каких только совпадений не бывает. Вот просмотрю материалы за последние пять лет, тогда можно будет о чем-то говорить.
Неожиданно громко заурчал желудок.
— Ты обедала?
— Нет, забыла.
— Как так можно? — заворчал он. — Мальчишки давно не только пообедали, но уже умудрились и поужинать. Сейчас сидят на базе. А ты, мало того, что до сих пор здесь, так еще и голодная. Собирайся.
Он кинул мне мой пиджак, и, выключив свет, показал на выход. Сопротивляться не хотелось, да и зачем? Либо он меня отвезет на базу, и я там поем, либо покормит где-то в другом месте. Это тоже вполне приемлемый вариант.
Мы быстро спустились на парковку и выехали в сторону центра. Я сейчас была согласна даже на гамбургер, лишь бы утолить сосущее чувство голода. Но мы упорно, минуя заторы, ехали в сторону Подола. А когда наконец добрались, я от растерянности не знала, что сказать. Это был тот самый итальянский ресторанчик, в котором мы отмечали победу в бракоразводном процессе. Ресторанчик, с которого все и началось.
Зачем? Зачем ворошить прошлое? Я почему-то была уверенна, что, отпустив меня, Алексей отпустил ситуацию, позволил ей кануть в Лету. Мало ли что между нами было? Сколько воды утекло. Зачем же опять?
В двери ресторана я входила с гулко стучащим сердцем. Ничего не изменилось. Все тот же интерьер. За барной стойкой стоит тот же управляющий, время от времени подменяющий бармена. Да, постарел, сколько времени прошло. Но узнать его проще простого. Слишком уж характерное лицо с крючковатым носом и пухлыми губками. Сейчас образ дополнил двойной подбородок и выросший животик. Но никуда не делась живость во взгляде, все те же порывистые движения и все такое же желание угодить клиентам. Он нас встретил как родных и усадил за тот же столик.
— Ты зачем меня сюда привез? — прошептала я, вцепившись пальцами в расстеленную на коленях салфетку.
— Пообедать, — он был сама невинность, — а что?
И вот что тут скажешь. Признаться, что пребывание здесь меня нервирует? Я не собираюсь доставлять ему такое удовольствие. Хочет развлечься? Да ради бога!
Алексей заказал то же самое, что мы ели шестнадцать лет назад. Я не возразила ни единым словом, стараясь сделать вид, что ничего не происходит.
— Леш, — мне хотелось прояснить один момент, а сейчас ситуация для этого была самая благоприятная. — Можно вопрос?
— Давай, — он отложил вилку и промокнул рот салфеткой.
— Что ты знаешь о Марте Богуш?
— А к чему вопрос? — удивился он.
— По-моему они с Коленькой друг к другу неровно дышат, — я повертела вилку в руках и выжидающе на него посмотрела.
— Ревнуешь? — ох, сколько насмешки в голосе.
— Нет, — я пожала плечами. — Я к нему отношусь скорее, как к младшему брату.