— Вы не правы, — прошептала я. Голос подозрительно сел. Слышать что-то подобное в свой адрес было неприятно и горько. — А как же тогда это?
Я обвела рукой стройные ряды фотографий, с которых на меня смотрели улыбающиеся лица молодых женщин, похожих как родные сестры.
— Это? — во взгляде у него проскользнула насмешка и превосходство. — Совпадение и не более того.
— Господа, — от входной двери раздался спокойный голос Алексея. — Я думаю, на сегодня рабочий день закончился, тем более что уже, — он взглянул на наручные часы, — дело идет к восьми. Завтра на свежую голову все обсудим и примем решение.
Ребята себя упрашивать не стали, быстро покинув помещение. В мою сторону никто не смотрел. Никто кроме Матвея. Тот выглядел немного виноватым и даже попытался задержаться, чтобы что-то мне сказать, но Алексей на него так глянул, что того ветром сдуло. Не прошло и пяти минут, как этаж опустел.
— Поль, — Алексей подошел ко мне и взял за руку. — Ты сильно расстроилась?
— А как ты думаешь? — я подняла на него полные слез глаза. — Как ты думаешь? Если ткнуть тебя носом в дерьмо, тебе будет очень приятно? За что он так со мной?
Казалось, судебные баталии прошлых лет должны были меня закалить, сделав черствой и бездушной, ставившей логику и здравый смысл превыше всего. Так почти и произошло. Вот именно почти. Но раньше я не имела дела со смертями, благоразумно решив для себя, что это не мое, не могу я в этом копаться, выискивая виновного. Другие могут, но только не я. Дело Петра не в счет, там у меня не было выбора. Каждый должен заниматься тем, к чему лежит душа. А у меня не лежала. И я была не готова к бессмысленности происходящего. Наверно именно поэтому слова Аристарха так на меня повлияли, пробив брешь в выстроенной давно броне.
Я всхлипнула. Слезы покатились по щекам неудержимым потоком. Было так обидно, так горько. Хотела ли я прославиться и утереть нос бывалым сотрудникам? Да ни боже ж мой! Мне было слишком страшно и обидно из-за внезапно оборвавшихся жизней молодых девушек. Им еще жить и жить, детей рожать, воспитывать, пить эту жизнь пригоршнями, а не лежать пеплом в штатной урне где-то за городом. Мне было жалко и других, сгоревших. Но там люди свое отжили, и это было не так трагично. Да, каждый год, который они не прожили — это невосполнимая потеря. Но… Я воспринимала каждую смерть слишком близко, чтобы пройти мимо и не попытаться сделать хоть что-то. Из-за этого обвинения Аристарха были вдвойне тяжелы и несправедливы.
Алексей подошел ко мне вплотную и притянул, положив мою голову к себе на плечо.
— Ну, будет, не плачь, — он покачивал меня, баюкал, собирая с моих щек соленую влагу.
Незаметно для себя я оказалась у него на коленях. В кабинете потемнело, только уличный фонарь отбрасывал призрачные тени внутри помещения. Я упустила момент, когда легкие, успокаивающие движения стали требовательными и властными, а поцелуи из хрупких и нежных, превратились в жаркие. Тело горело в его руках, таких знакомых, горячих. Жар растекался по всему телу, лишая воли и отключая сознание. Была только одна мысль — покориться, вспомнить, как оно было. И хоть на минутку испить того счастья, которое у меня было только с ним. Неистовый поцелуй затягивался, ввергая в водоворот желаний и отшибая мозги напрочь. Не знаю, чем бы это закончилось, если бы он сам не отстранился, тяжело переводя дыхание, уткнувшись подбородком в мою макушку.
— Что же ты со мной делаешь? — он опять ко мне наклонился, проведя рукой по щеке.
Но мне хватило этой небольшой передышки, чтобы испугаться последствий. Я, было, попыталась встать с его коленей, но он не дал.
— Пусти, — завозилась я еще сильнее.
— Поль, уймись, — он прижал меня крепче и тяжело задышал мне в ухо. — Не ерзай, а то я за себя не отвечаю.
Я тут же замерла. Я не боялась секса как такового, я боялась секса именно с ним. Да, я знала, что будет великолепно, незабываемо, умопомрачительно. Так как в сказке! Но за мигом счастья, могут быть долгие годы расплаты. И вот это-то и было страшно. Второй раз наступить на те же грабли я была не готова.
Какое-то время мы сидели без движения. Я боялась его спровоцировать, а он постепенно успокаивался. Я чувствовала, что сердце у него бьется уже не так неистово.
— Поль, давай попробуем еще раз, — он потерся носом о мои волосы и легонько поцеловал меня в висок. — Ты не представляешь, как мне тяжело было без тебя. С первого же дня, когда ты появилась у нас в доме, ты не давала о себе забыть ни на минуту. Сначала это было любопытство, а потом, по мере того как я узнавал тебя изменившуюся, любопытство перерастало в интерес другого рода. Я сам не заметил, как увлекся. Но ты была невестой моего племянника, а у меня была жена. А потом все понеслось под откос, и я узнал кто ты на самом деле. И все еще больше запуталось. Ты, Николай. Вы казались такими счастливыми вместе. И я отступил. Не счел возможным вмешиваться. А после твоих слов, о том, что вы не вместе. Знаешь, как камень с души упал. Полина, — он повернул к себе мое лицо. — Я люблю тебя и наверно любил все это время. И если так уж распорядилась судьба — не отпущу. Не смогу.
Я слушала его признания со смешанным чувством. Одна часть меня удовлетворенно кивала каждому его слову, а вот вторая слишком хорошо помнила, чем заканчиваются такие признания. Нет, сначала все будет просто божественно. А что потом? Что меня ждет рядом с ним? Наши отношения оборвались на пике. Это не прошло без последствий ни для него, ни для меня. А что если он любит, ту Полину, которой я уж не являюсь? Сколько времени прошло. Изменился и он, и я. Безвозвратно ушло восторженное ожидание чуда, уступив место голой реальности. Мне было страшно. Страшно еще раз поверить и ошибиться, разбив свою новую жизнь вдребезги. Ведь не для этого же мне давался второй шанс? Правда?
— Леш, — я отстранилась от него, так и не дав себя поцеловать. — Я не готова сейчас тебе хоть что-то сказать. Мне нужно время.
Малодушно? Несомненно, но я не была готова рубить правду-матку в лицо. Не то настроение, не то место, да и не после того, как человек открыл мне свое сердце. Это все равно, что плюнуть в душу. Да и не была я к нему равнодушной. Вот чего-чего, а этого точно не было. Жаль. Если бы он не вызывал во мне ни одной эмоции, было бы значительно легче.
— Я подожду, — он выпустил меня из объятий, задержав на минуту мою руку. — Но не долго.
Я была рада этой передышке. В другой раз я не позволю застать себя врасплох. И если он будет слишком навязчив, то и я не буду выбирать выражения. Успокаивая себя таким образом, я отошла в сторону и в тусклом свете уличного фонаря принялась искать свою сумку.
— У тебя были планы на сегодняшний вечер, — я старалась на него не смотреть. — Ты не против, если мы их перенесем?
— Не против, — он стоял у меня за спиной и, выпрямившись, я опять оказалась в его руках.
— Леш, не нужно. Осади. Я не готова, — в моем голосе слышалось раздражение.
— Хорошо, — он действительно отступил.
До базы мы добирались в молчании. Слава богу, что было не далеко и дороги были пустыми. Домчались минут за десять. Алексей помог мне выйти из машины, попытался поцеловать на прощание, но напоролся на такой взгляд, что счел за лучшее, молча уехать. А я побрела к себе в номер. Душ и спать. Подумаю обо всем завтра.
Уснула я не сразу. На губах все еще горели его поцелуи, и тело плавилось от жара. Душа та же, тело другое, но все равно реагирует на него как на сильнейший наркотик. Один раз вкусив, требует своего все больше и больше. А может я не права? И меня вернули именно для того, чтобы быть с ним вместе, пройдя через все испытания и закалив свое чувство до крепости дамасской стали? Что если он моя судьба? Тот, которого я искала всю жизнь, а обретя не на долго и потеряв, так и не смогла стать счастливой? Многие из нас проходят мимо своего единственного не в силах рассмотреть за внешней мишурой свою судьбу, а потом кусают локти, мучаясь воспоминаниями. И мыслями «а каково оно было бы, если бы я поступил (ла) по-другому?». Только вот второй шанс дается далеко не каждому. Мне повезло. Я обрела новое тело и судьба с упорством, достойным лучшего применения сталкивает меня с ним снова и снова. Может не противиться? Уступить? Но боже, как же страшно! Страшно ошибиться. Страшно оказаться не нужной, выброшенной, сломанной и собирать себя по кусочкам. Страшно сделать шаг навстречу и не сделать его.
Я мучилась от мыслей, не в силах уснуть. Молила высшие силы послать мне просветления, потому, что не представляла, как жить дальше. Да просто молилась впервые за очень долгое время. Взывал в душе к богу, а он молчал. Наверно это правильно. Мы сами должны решать свои проблемы, а не перекладывать их решение на чужие плечи, даже божественные.
Угомонилась я только под утро и естественно проспала. Разбудил меня звонок в дверь. Я нехотя выбралась из кровати, чувствуя себя разбитой, и медленно побрела к двери. А звонок все не умолкал.
— Ты чего так долго? — на пороге стоял радостный Николя, а когда он увидел мое заспанное лицо, его возмущению не было предела. — Ты что, до сих пор спала?
— Спала, а что? — не поняла я, так толком и не проснувшись.
— Ты видела, который час? — он ткнул пальцем в настенные часы. — Скоро двенадцать. И ты сегодня со мной в патруле. Так что одна нога здесь, вторая там! Собирайся, едем!
— А как же… — я растерянно на него посмотрела.
— Твое расследование? — он посмотрел на меня сочувствующе. — Пока аналитики работают с материалами, Алексей решил увеличить количество патрулей и выделить несколько специально для пригорода. Если они что-то нароют, нам скажут об этом первыми.
У меня камень с души упал. Это было Соломоново решение. И, правда, пусть с материалами работают аналитики, они обязательно найдут взаимосвязь между убитыми кроме внешности и мест преступления. А там и убийцу вычислят. Чтобы не говорил Аристарх, я знала, что права.
— Ты еще тут? — рыкнул Николя. С каждым днем он все больше становится похож на своего дядю, вот уже и рычит, так же.