ы не «побежите».
Нетривиальные пинги я разбираю в книге «В постели с абьюзером»:
– ситуация № 96 «Зачем он носит мой кулон и пьет из моей чашки?»,
– ситуация № 100 «Он сказал: «Я к тебе никогда не вернусь!»,
– ситуация № 102 «Я у вас забыл свой ценный веник»,
– ситуация № 135 «Он хочет начать новую жизнь и просит моей помощи».
Важно усвоить: пинг – это любой (!) вид активности абьюзера в вашу сторону. Его цель – поддержка или возвращение над вами контроля, «обход кормушек». И любой своей реакцией, кроме игнорирования, вы даете человеку понять: кушать подано.
Ловушка № 4. Одержимо следить за его жизнью
Иногда читательницы мне пишут: мы расстались 5 лет назад, но он не выходит у меня из головы, до сих пор чувствую от него зависимость. Начинаем разбираться, и выясняется: вы активно интересуетесь его жизнью, просматриваете его соцсети, собираете о нем новости по знакомым и даже время от времени общаетесь с ним.
Почему не стоит следить за его аккаунтами и собирать информацию о его жизни без вас, я уже пояснила во второй главе. Если вы это делаете, то:
– можете считать, что вы от него не ушли, и по-прежнему живете его, а не своей жизнью, сфокусированы на нем, как и в дни абьюза;
– открываете шлюзы для ненужных отрицательных эмоций. Продолжаете сомневаться, не сглупили ли, уйдя от него. Ревниво присматриваетесь к «счастливой сопернице», сравнивая ее с собой;
– по-прежнему сливаете свои ресурсы вместо того, чтобы тратить их на себя, близких, любимое дело, творчество;
– зарубаете на корню свое восстановление. Вы могли давно «переболеть» и наслаждаться эмоциональной свободой от абьюзера, но сами затягиваете этот процесс;
– откладываете и откладываете свою жизнь. Жизнь, которую вы могли бы строить по своему разумению, без оглядки на абьюзера.
Ловушка № 5. Отыгрываться на других людях
Пишет читательница:
«Меня волнует состояние моей подруги. Она полгода назад рассталась с абьюзером и встретила очень хорошего мужчину – мягкого, покладистого, доброго. Но живя с ним, она сама превратилась в абьюзера. Позавчера она бросила его без объяснения причин. Считает, что он – жертва ее абьюза, но сам в этом виноват. Вот если бы он ей в ответ нагрубил, поставил бы её на место, хоть бы раз резко высказался… А он не такой. Он мягкий и добрый. Делал всё, что она просила. Чинил, стирал, мыл полы, готовил, возил, куда ей надо, тратился. Он любит её, пишет ей весь день, просит прощения. А её это бесит…
Такой мужчина, как у неё сейчас – мечта нормальной женщины. А ей, видимо, опять нужен абьюзер. Она это и сама говорит. Может, у неё ломка? Нет качелей, мужчина предсказуем и стабилен. А ей, может, скандалов и не хватает?
Да и мне стало трудно с ней общаться, она может резко перебить и не дать досказать, нагрубить и навязать своё мнение. Куда пропала её эмпатия? Ведь она точно была! Подруга искренне за меня переживала и помогала в сложные моменты.
Сейчас мой долг – ей помочь, хотя общаться становится очень тяжело. Например, она звонит и спрашивает, как дела, я только начинаю говорить, как она обрывает: “А мне неинтересно, куда ты ходила!” И так часто теперь. Не даёт слова сказать, давит…
Она сама себя не понимает, копается в себе, но не знает, что с ней и что делать».
…Многие замечают, что как будто перенимают циничное, потребительское, манипулятивное отношение к людям, усвоенное от абьюзера. Мы с читателями называем таких жертв «укушенными», а психологи говорят о нарциссической травме, или вторичном нарциссическом нарушении. Навскидку такие люди могут нам показаться теми же нарциссами… да и, собственно, какая нам разница, нарциссы они или не нарциссы, мы имеем полное право не терпеть к себе плохого отношения, от кого бы оно ни исходило.
Однако для специалистов важно отличить истинный нарциссизм от нарциссической травмы, чтобы избрать правильную тактику помощи пациенту. Вот что пишут психологи Наталья Олифирович и Галина Малейчук:
«В терапевтической практике встречаются ситуации, когда прежде в целом не нарциссичная личность начинала демонстрировать нарциссические проявления в результате нарциссической травмы. Сильнейшая боль, которую испытает человек при отвержении его истинного Я при попадании в сложную жизненную ситуацию, а также в тех случаях, когда личность вынуждена противостоять жизненным обстоятельствам, ведущим к разрушению идентичности и потере самоуважения, может привести к вторичному нарциссическому нарушению.
На наш взгляд, для успешной терапевтической работы важно развести нарциссизм как результат патологического развития, относящийся к достаточно ранним этапам онтогенеза, и нарциссизм, возникший в результате травматизации в более поздние периоды жизни человека. В последнем случае мы будем сталкиваться с нарциссическими реакциями, действиями и паттернами поведения у прежде в целом не нарциссичных людей.
Клиническая картина в обоих случаях является схожей. Следовательно, диагностика, ориентированная на проявления нарциссизма, может оказаться недостоверной. В таком случае ведущим диагностическим признаком будет выступать этиологический признак. Так, в происхождении вторичного нарциссического нарушения ведущую роль будет играть нарциссическая травма».
Яркий пример «укушенности» – Мими в фильме Романа Полански «Горькая луна» (1992 г.). Не найдя в себе сил вовремя порвать с абьюзером, она скатывается во всепоглощающую ненависть – к насильнику, к себе и к людям, становится «роковой женщиной».
Принялась «кусать» окружающих и Нина Петровская, когда ее «с нарочитым бездушием», по словам Ходасевича, бросил поэт Валерий Брюсов. Нина искала забвения в связях с «прохожими» (так их называет Ходасевич), которых потом оскорбляла и третировала.
«В какой-то момент в ссоре с мамой я услышала: “Ты так изменилась, ты превратилась в монстра!” И вот тут-то я поняла, что со мной действительно что-то случилось. Стали разбирать эту ситуацию с психологом, и вот тут выяснилось, что, постоянно обороняясь от своего товарища нарца, я настолько привыкла держать оборону и огрызаться, что набрала себе кучу приемов, которые ранят людей просто караул как! То есть я стала все это отыгрывать, сама того не замечая, на окружающих.
Но я делала это не для удовольствия, без злого умысла и не постоянно, а только когда мне становилось больно. Как только меня задевали, я начинала вести себя как нарцисс. Я вела себя как забитая собака, которая кусалась из-за того, что ей больно.
Как только я это осознала, на меня такая волна вины накатила, ни с кем разговаривать не хотелось и был жуткий стыд. Но психолог сказал, что так часто бывает после таких отношений. И тут самое главное – все это увидеть, понять и проработать. И я стала очень внимательно следить за своим общением с другими людьми, отмечая то “чужое” поведение в себе, которое так незаметно стало моим», – рассказывает читательница.
Нередко, еще находясь в отношениях с нарциссом или только-только разорвав их, жертва начинает «отрываться» на других людях. При этом она может не понимать, что творит – как подруга читательницы из письма выше.
А может поступать так и намеренно, поясняя свои мотивы следующим образом: раз мне причиняли боль, то и я имею право причинять боль другим.
Обычно это временный этап, который заканчивается раскаянием. Если вы на пару месяцев вжились в образ роковой стервы и походя разбили пару-тройку сердец, а теперь сожалеете, попробуйте принести извинения обиженным людям и вкратце поясните причины своего поведения. Дальше не навязывайте своего общения и не требуйте, чтобы вас немедленно простили, ведь у вас была уважительная причина. Вас могут не простить точно так же, как вы не прощаете своего обидчика. Имеют право. Раскайтесь. Оставьте человека в покое.
«Когда понял, что причинил вред партнеру, проси прощения, но не жди, чтобы тебя простили. Может быть, вред, который вы ему причинили, столь серьезен, что простить он не может. Раскаяние необходимо прежде всего вам. Тогда в следующий раз вы уже так поступать не будете. К сожалению, многие выучиваются просить прощения, не испытывая раскаяния, и очень удивляются тому, что их не простили. А иногда еще и возмущаются: «Я же попросил прощения! Что еще вам нужно?» Корень этого алгоритма уходит в раннее детство, когда ребенка заставляют формально просить прощения и приучают его тем самым к лицемерию», – пишет Михаил Литвак.
…Психолог Наталья Рачковская подтверждает, что часто сталкивается с запросом клиентов «после абьюза я сама веду себя как абьюзер»:
«Иногда это действительно так, но далеко не всегда. Есть несколько причин такого поведения или самоощущения.
– Последствие длительного газлайтинга. Если абьюзер постоянно внушает вам, что это из-за вас он злится, кричит, дерется, что вы его довели, – вы перестаете различать, где нормальные адекватные эмоции, а где чрезмерные.
Например, новый партнер забыл купить хлеб, как вы просили, вы чувствуете раздражение и тут же начинаете себя ругать: “Ну вот, бывший был прав, я неадекватная истеричка, цепляюсь к каждой мелочи”. Но разве вы цепляетесь? Ваши чувства и ваши действия – не одно и то же. И мимолетная досада на невыполненную просьбу вполне закономерна.
– Последствие длительного висхолдинга. Если абьюзер запрещал, подавлял, игнорировал любую попытку поговорить о наболевшем, невысказанное копилось и копилось. И оно может достаться новому партнеру, который готов к диалогу. И получит он и за себя, и за того парня.
В этом случае некупленный хлеб может вызвать действительно бурную реакцию. Но эта реакция не на конкретный хлеб, а на те накопленные годами разочарование и обиды.
– Неумение отстаивать свои границы здоровым способом. Если вы выросли в токсичной среде, вы можете знать только два способа реагирования на нарушение границ – бей или беги. И на попытку нового партнера конструктивно обсудить сложности вы реагируете привычным способом. Сначала избегаете, затем начинаете кусаться, а потом вдруг понимаете, что на фоне партнера выглядите как абьюзер.