Я вообще не понимаю, с чем связано массовое фанатение от песен вроде «Все для тебя – рассветы и туманы». Почему мы впадаем в транс от туманных словес? Откуда в нас жажда быть идеализируемыми, а не принятыми в истинном своем виде? О чем это говорит? О слабом представлении о себе? О нелюбви к себе настоящей?
…Судя по текстам многих песен, влюбленный мужчина «настойчив», то есть, иными словами, сталкер.
Я так хочу тебя набрать,
Спросить: «Как твои дела?»
Но мы знаем наперед:
Кто-то трубку не возьмет,
Я держу себя в руках.
И только свет далекий манит одинокого окна.
Я под окном твоим останусь до утра[64].
В общем, героя Макса Барских не хотят ни видеть, ни слышать, но… «ты же знаешь, что я упрямый».
Вариация сталкинга – вялотекущие пинги. Очень романтичным считается канючить у женщины, которая «подарила время», но которой герой «причинил боль»: «Только вернись, только вернись». А уж он так расстарается! Постелет под ноги небо, заплетет в волосы вечность и расскажет тайны Вселенной… В общем, те же самые «рассветы и туманы» – то есть «романтическая» патока, словоблудие и обман.
Пинги вообще романтизируются со страшной силой. СМИ пестрят историями о людях, у которых «така любовь, така любовь», поэтому они вот уже третий раз женятся. Если вернулся – точно любит! А если еще не вернулся, но распевает о том, что это когда-нибудь случится, – надо ждать! Ведь герой отчетливо помнит, что «живет в этом доме Галина», но «я никак все туда не дойду». А пока она ждет, он встречает «женщин умных, сильных, молодых».
В общем, Галина, «надо только выучиться ждать». И лет через 50 парень, который изменил тебе еще в армии, а потом продолжил свой «чес» по женщинам и городам, а к тебе носа так и не показал, может, и вернется как Пер Гюнт – к ослепшей Сольвейг. И споет что-нибудь вроде: «Утоли мои печали, Натали».
Львиная доля женского эстрадного репертуара проникнута мазохизмом: «Я у твоих ног, спасибо не говори»[65], «Я за ним – извини, гордость! – я за ним одним, я к нему одному»[66]. Рисуется правильным ради «любви» жертвовать гордостью, идти на компромиссы с чувством собственного достоинства. А вот героиня Кристины Орбакайте «наверно, слишком гордая», за что и страдает – «идет одна в сердце города», мечтая только об одном: «позвони, обмани».
Любовь, то есть отношения, предлагается удерживать любой ценой. Та же героиня убеждает нас, что «любовь живет обманами», и мы некритично принимаем это как норму. Далее нам советуют «мудро» принять то, что мужчина – «не каменный», поэтому «порой закрыть глаза на миг нужно нам самим». В общем, речь идет об измене «не каменного» мужчины и о терзаниях героини как по этому поводу, так и по поводу своего «слишком гордого» поведения.
А вот какие «мудрые» советы дает Ирина Аллегрова подрастающему поколению в песне «Верьте в любовь, девчонки».
Знаю, девчонки, знаю, знаю измены вкус,
Но я не стала злая, я ее не боюсь.
Если ударит ревность молнией золотой,
Лучше сказать спокойно: не уходи, постой.
Вы лишь потом поймете, что стала жизнь пустой,
Если любовь убьете собственною рукой[67].
В общем, не надо быть «слишком гордыми». Если «не каменный» опять изменил – не показывайте виду, что вам больно, а уговорите его остаться. Ведь иначе жизнь станет пустой…
Очень распространен в женских песнях мотив: в неудавшихся отношениях винить себя.
Сердце разорвано – это моя вина,
Ведь я доверилась тебе сама.
Сердце разорвано! Кому же я с ним нужна?
И я теперь одна схожу с ума[68].
Боль героини очень понятна, но обескураживает вопрос «Кому же я с ним нужна?» Так и хочется сказать: «Себе самой, в первую очередь».
Как проявление настоящей любви воспевается и согласие на невзаимность, довольствование крохами с барского стола. «Пройти хотя бы раз по краешку твоей судьбы»[69] – и пусть даже любовь будет короткой, а разлука – горькой. Или по первому требованию мучителя выдать ему «теплоту, не полюбившуюся когда-то». «Не просить много», а «чтоб только у порога звучали бы в ночи твои усталые шаги».
Песни возводят любовь в абсолют. Послушать – так без нее и жить незачем. «В омут головою, если не с тобою»[70], «Я без тебя умру, посмотри в глаза мне: я не лгу»[71].
Нормально «не хотеть знать агонию любви», то есть бросать человека, едва схлынула первая пора влюбленности, и вместо радости узнавания партнера и перехода к полноценной любви люди предпочитают «оставить незаконченный роман в парке на скамье». Нормально уходить от партнера, с которым «уютно и тепло», но «не кружится голова».
Прости меня, прости меня, я ухожу.
Я ухожу, наверно что-то не сложилось.
Пусть мне с тобой уютно было и тепло,
Но голова, но голова не кружилась.
Так больше жить, так больше жить я не могу,
Я не могу, когда так скучно мне до боли.
Если живем мы столько лет,
Но только праздника нет,
Кажется воля неволей[72].
О настоящей «любви», видимо, поет Влад Сташевский: «Всех женщин я до смерти возненавидел, когда я тебя потерял»[73]. Любимую вообще полагается противопоставлять всем прочим:
Ты одна, ты такая, я тебя знаю.
Больше в мире таких, таких не бывает[74].
А чем, кстати, она снискала чувство героя? Все просто: «лишь ты одна много лет говорила “нет”». Мужчина же охотник, не так ли?
Излюбленная тема женских песен – «перевоспитание», «оживление» и «расколдовывание». Татьяна Буланова с большим чувством несет в массы:
Но я клянусь, я твою душу оживлю,
Ведь я люблю, я так сильно тебя люблю,
Я растоплю этот лед, сердцем растоплю,
Ведь я люблю, я так сильно тебя люблю[75].
А сколько расхожих утверждений о любви, которые ну совсем не о любви?
– Любовь живет 3 года.
– Мужчины ценят тех, кого приходится добиваться.
– С одними гуляют, на других женятся.
– В паре всегда один любит, а другой позволяет себя любить.
– От любви до ненависти один шаг.
Сюда же отнесу стереотип, что мужчина должен «добиваться», «завоевывать» женщину. Это продолжение деструктивной темы, что мужчина охотник, а женщина – добыча. Хотите быть добычей, к которой теряют интерес, настигнув и задрав? Или все-таки любимым человеком?
…Чувствуете, насколько массовая – да и не массовая – культура пропитана патологией? Было бы странно, если бы такое масштабное искривление сути любви не дало бы своих плодов. В результате мы имеем не слишком здоровое общество, большинство отношений в котором строятся по деструктивным принципам.
«Многие люди оправдывают свое разрушительное поведение в отношениях, говоря, что это и есть отношения, и других не бывает: это и есть любовь, это и есть семья, так все живут, так все делают.
Видимо, правда, других отношений не знают. И хуже того – знать не хотят», – пишет психолог Нина Рубштейн.
Но не хотят ли знать или другой тип отношений просто отсутствует в их картине мира, ведь набраться верных ориентиров попросту негде? В школе? Но там не рассказывают про «Искусство любить» Эриха Фромма, зато о психопате Долохове, который «самый нежный сын и брат», – сколько угодно. Параллельно мы смотрим «Джейн Эйр» и «Москва слезам не верит» (потому что фильмы и книги про конструктивные отношения еще поискать), и все больше убеждаемся, что «любовь не бывает без грусти».
Вот, например, что такое любовь по версии юной пользовательницы ВКонтакте:
«Любовь – это идти на всяческие жертвы ради объекта любви. Это не спать до утра. Это переживать по любому поводу. Это много слез и много боли. Это когда тебя не волнует твое состояние. А волнует состояние любимого человека. Это жуткая ревность. Это куча терпения. Это причинение физического вреда самому себе. Это быть всегда за любимого, даже если он не прав и весь мир против. Это загородить своим телом любимого от смертельной пули. Это потеря себя и страх жить без любимого. Любовь – это самое потрясающее, странное и тяжелое чувство в мире».
«Концепция продуктивной любви весьма отличается от того, что часто называют любовью. Едва ли можно найти слово более двусмысленное и вызывающее путаницу, чем слово «любовь». Оно используется для обозначения почти любого чувства, за исключением ненависти и отвращения. Люди считают, что испытывают любовь, если «по уши влюбились» в кого-то. Свою зависимость от кого-то они тоже называют любовью, как и собственническое чувство.
Форма псевдолюбви, нередко встречающаяся в жизни (а еще чаще в кино и романах) и воспринимаемая как «великая любовь» – это любовь-идолопоклонство. Если человек не достиг уровня, на котором обретается чувство идентичности, самости, берущее начало в продуктивном развитии его сил и свойств, он стремится превратить любимое существо в идола. Он отчужден от собственных сил и проецирует их на возлюбленного, поклоняясь ему как высшему благу, как носителю любви, света, блаженства. Такой человек лишается ощущения собственной силы и, вместо того чтобы себя найти, утрачивает себя в любимом человеке. Но пос